Наша сегодняшняя “прогулка” - по книге. Которая так и называется - “Прогулки по Кёнигсбергу”. Это - совместный проект редакции “Новых КОЛЁС” и калининградского издательства “Живём”.
Мы шли к этой книге более десяти лет. Отвергали предложения издать её, если нам казалось, что к “Прогулкам” потенциальные издатели относятся как к бизнесу.
Я знаю, многие краеведы сейчас недоверчиво ухмыльнутся... Но скажу сразу: для нас это НЕ БИЗНЕС, проект НЕ КОММЕРЧЕСКИЙ. Ни автор “прогулок”, ни учредитель газеты НЕ ПОЛУЧАЮТ от участия в проекте НИ КОПЕЙКИ. Только авторские экземпляры, которые уже розданы ближайшим друзьям.
Почему об этом так важно сказать? Видите ли, мне кажется, что в начале XXI века Кёнигсберг убивают вторично.
Мы пили кофе, а не компот
Я родилась в шестьдесят пятом году, в доме довоенной постройки в Балтийском районе Калининграда. Мои родители - первые переселенцы. Правда, отец не был военным в высоких чинах и не имел отношения к партийной номенклатуре, поэтому “материальных ценностей” немецкого происхождения у нас было немного. Так, по мелочи: буфет, дверные ручки, несколько вилок, бронзовая статуэтка, кожаный планшет...
Доступа к “военным” и “партийным” тайнам у меня тоже как-то вот не имелось. Но было странное осознание своей причастности ко всему, что вокруг - к булыжной мостовой под окном, к остаткам крепостных сооружений в парке 40-летия ВЛКСМ (во время моего детства он назывался Матросским), к руинам Кафедрального собора, к высоким потолкам в моей квартире (так не похожей на “хрущобы” одноклассников), к сказкам Гофмана и рассказам старших - о том, что здесь было ТОГДА, в шальном сорок пятом...
А ещё - было удивление. Впервые увидев в Новосибирске, в центре города, старый деревянный дом, ушедший в землю по наличники, я застыла, как вкопанная: ТАКОГО здесь я не видела. Мы, калининградцы, не так говорили, не то ели... мы пили кофе, а не компот... мы не так одевались... а после уютных и чистеньких городов Прибалтики запыленные улицы Горького или Пскова казались, скажем так, особенно пыльными...
Мы смотрели польское телевидение, а географию изучали по названиям иностранных портов, куда ходили отцы и братья (а позже - женихи и мужья). А главное, мы любили свой город ещё и за то, что сквозь очертания его строений проступали призрачные черты былого...
Чувствовали себя диссидентами
И мы уважали краеведов. Людей, которые ПОЛУЛЕГАЛЬНО, по крупицам, собирали сведения о прошлом нашего города, перекидывая хрупкие мостки между тем, что было - и тем, что есть...
Краеведы и впрямь были людьми рисковыми. Я-то помню, как в 1988 году (!), в разгар перестройки и гласности, меня, журналистку молодёжной газеты, стальным голосом распекал редактор - за то, что в какой-то производственной статье я упомянула о домах “немецкой постройки”. И я помню, как годом позже, во время командировки в Славск я мучительно подбирала слова, не смея прямо спросить человека (о котором сказали, что он будто бы - НЕМЕЦ, когда-то записавшийся “в литовцы”), так ли это...
А краеведы добывали немецкие книги, охотились за открытками и “артефактами”, готовы были часами рассказывать о каком-нибудь заброшенном здании.
Сейчас это звучит странно, но ведь даже в конце 80-х разговор о немецком прошлом города вёлся только в очень тесной компании, с проверенными людьми - и чувствовали себя участники беседы почти диссидентами. Как будто Солженицына читали - за ЭТО уже не сажают, но всё ещё не по себе...
Ну а потом - изменилась конъюнктура. И то, что было сокровенным знанием, стало предметом купли-продажи. “На знаниях” стали делаться деньги.
В глухом подполье
Мы, в “НК”, через это прошли: краеведы, которых мы привлекали в качестве консультантов (естественно, на тот момент и не помышляя ни о какой будущей книге), продавали каждое своё слово по твёрдому тарифу. Даже если оно, это слово являло собой всего лишь не обработанный перевод с немецкого - или распечатанную на принтере информацию из Интернета.
Мы не спорили. В конце концов, консультация - это труд, а любой труд должен быть оплачен.
Опять же, нет худа без добра: именно консультанты подтолкнули учредителя “НК” Игоря Рудникова... к тому, чтобы начать коллекционировать немецкие открытки! Ибо, когда возникала необходимость проиллюстрировать очередную “прогулку” - выяснялось, что открытки с видами Кёнигсберга необходимо ПРИОБРЕТАТЬ.
Ибо краеведы-“собственники” рассматривают каждую почтовую карточку исключительно как источник обогащения. Хотя, если разобраться, право собственности в данном случае весьма иллюзорно: и одинаковых экземпляров сохранились десятки, а главное, те, кому они принадлежали РЕАЛЬНО, или погибли - или бежали в сорок пятом - или депортированы.
Впрочем, это даже не вопрос юридического права. Беда в другом - прошлое, распадаясь на экспонаты частных коллекций, становится закрытым от большинства горожан. Это ведь на западе коллекционеры считают за честь держать всё, чем владеют, в открытом доступе. У нас - практически каждый урвавший себе “артефакт” уходит в глухое подполье. И ищет не зрителей, а покупателя.
Открытка на русском
Игорь Рудников говорит:
“В моём собрании есть поистине уникальные экземпляры. Многим из них больше ста лет. Есть даже отпечатанные ещё в XIX веке. Попадаются открытки, изготовленные по очень необычной технологии. Чёрно-белую фотографию практически вручную полукустарным способом раскрашивали художники, что придавало запечатлённым на почтовой карточке видам необыкновенный колорит.
Вот, например, любопытная открытка. На ней изображён Королевский замок со стороны Шлосстайх-Замкового пруда (нынешнего Нижнего озера). С обратной стороны она подписана. Причём, на русском (!) языке. В 1935 году молодая женщина приезжает из Советской России в Кёнигсберг и пишет своей маме, Марии Александровне Лупаниной, в Иваново о своём путешествии.
Пишет о том, что в Кёнигсберге провела уже неделю... По времени совпадает с зимними каникулами. Возможно, автор послания - учащаяся вуза или школьница. А может, учительница, выезжавшая в Кёнигсберг попрактиковаться в немецком языке? Ведь в те годы крепили советско-германскую дружбу. И вот эта открытка, спустя 75 лет, опять возвращается в Кёнигсберг...
Много ценных экземпляров получено мной из российских городов, куда волею судьбы попадали открытки из Кёнигсберга. И, конечно, из Германии и Польши.
Но местные коллекционеры считают меня чуть ли не “врагом номер один”. Дело в том, что они выкладывают в Интернете открытки в “ознакомительном формате”, т.н. превьюшки - а я на своём сайте размещаю всё с огромным разрешением, так что любой может воспользоваться и скачать, и напечатать. Прошлое принадлежит всем нам, его нельзя монополизировать”.
То же самое, на наш взгляд, касается знаний о городе.
Два майора и дворник Биннер
Кстати, редакция газеты “Новые КОЛЁСА” располагается на Черняховского, 17 (бывшей Врангельштрассе, 49). Это один из немногих уцелевших в апреле 1945-го домов. Он был построен в начале ХХ века военным ведомством из Берлина “Вонбаум ГМБХ”.
В кёнигсбергской адресной книге за 1939 год сохранились имена его последних немецких обитателей. Управляющий домом Артур Вандерслебен жил на первом этаже. Его соседом был майор медицинской службы Барст. На 2-м этаже обретались майор Булле и старший технический инспектор Краус. На третьем этаже квартировали два капитана - Зендер и Зянген. В подвале - дворник Биннер.
Можно представить себе, КАК это было. Стерильная чистота, занавески на кухонных окнах в крупную красную клетку, тяжёлые бархатные портьеры в гостиной... По утрам - всегда в одно и то же время - из-за каждой двери пахло свежесваренным кофе, суетилась прислуга... К подъезду подкатывались чёрные автомобили, все эти майоры и капитаны убывали на службу, а их жёны - белокурые, сухопарые фрау в строгих костюмах, сшитых почти как военная форма - отправлялись по своим делам.
Будущее было скрыто от них. Что ж, проснувшись однажды утром, жители Помпеи тоже не подозревали, что этот день станет для них последним.
...После войны квартиры на Врангельштрассе, 49 были переделаны в коммуналки. Которые, кстати, существуют и поныне - и их обитатели, соседи “НК”, не поддаются расселению. Улицу, конечно, переименовали - сначала в Кавалерийскую, а потом - в Черняховского.
Без грифа “Секретно”
Мы никогда не ставили перед собою цели написать исторические или краеведческие очерки. “Чистая” история или краеведение - не наш формат. А вот изучать ли историю Запада России (есть такой предмет в школьной программе), по нашим статьям, наверно, решат сами педагоги. Хотя мы не претендуем на исторические открытия, не выдвигаем краеведческих гипотез...
Наши “прогулки” - это попытка облечь в слова тот образ древнего города, который есть у каждого рождённого здесь - и у каждого, считающего этот город родным. И рассчитан наш проект, прежде всего, на тех читателей, которые на протяжении десяти лет бережно собирали вырезки из газеты - потому что их ОБРАЗ города совпадал с нашим.
Мы очень благодарны издательству “Живём” и его руководителю Сергею Меркулову за то, что там поняли и приняли нашу идею.
В издании “Прогулок” не участвовали бюджетные деньги - ни городские, ни областные, ни федеральные - привлечены только средства издательства и спонсоров-рекламодателей. Более того, любой желающий мог приобрести “Прогулки” и по себестоимости - 590 рублей за книгу, изданную в подарочном исполнении, форматом 325 х 240, в твёрдом переплёте, на 250 страницах, с тиснением обложки “металлом”. Т.е. заплатив только за печать, бумагу и работу издателей, дизайнеров, корректоров и художника Сергея Фёдорова. Потому что, на наш взгляд, “ценник” на истории Кёнигсберга - ещё хуже, чем гриф “Совершенно секретно”. Прошлое должно быть доступным. В сущности, все мы припадаем к одному и тому же источнику - и живительной влаги в нём хватит на всех. Ну а наши “прогулки” - продолжаются.
Д. Якшина
