81-летняя Людмила Андреевна Новикова - дочь героя-танкиста генерала Соммера. Мы с ней оказались попутчиками в вагоне скорого поезда “Калининград - Санкт-Петербург”. И разговаривали почти всю ночь - она увлекательно рассказывала о своём отце.
Но одной ночи не хватило. И мы договорились встретиться в Санкт-Петербурге.
...Людмила Андреевна живёт на окраине города в панельной, ещё советской многоэтажке. Обычная, ничем не примечательная двухкомнатная квартира с видом на другие такие же безликие многоэтажки.
Служил в полиции
- Фамилия Соммер немецкая? - задал я вопрос, который раньше, ещё в поезде, почему-то упустил.
- Если верить семейным преданиям - голландская. Хотя и немецкие корни, возможно, тоже присутствовали. Во времена Петра Первого из Голландии в Петербург были приглашены специалисты - строить парусники. Вот тогда Соммеры и попали в Россию. Да так и остались.
Андрей Иосифович родился в 1897 году в Константинограде Полтавской губернии Российской империи. Хотя при крещении получил имя вовсе не Андрей...
- А какое имя?
- Флориан. А его отец - Юзеф-Юстиан Андреевич Соммер.
- Тоже военный?
- Поручик 36-го пехотного Орловского полка. Затем поступил на службу в полицию Харьковской губернии - пристав, полицейский надзиратель, коллежский асессор. Мать - Юзефа Андреевна, в девичестве Шиманская, дочь адмирала флота его императорского величества. Его именем даже назван какой-то остров в северных широтах.
- Андрей Иосифович сразу пошёл по стопам отца?
- С десяти лет учился в Полтавском кадетском корпусе, в 1914 году поступил в Киевское военное училище, но... началась первая мировая. В чине прапорщика его направили на фронт. Дослужился до командира батальона 15‑го армейского корпуса, имел боевые награды. В октябре 1915-го был ранен, попал в германский плен. Содержался в лагере для военнопленных в Вильно, потом в Магденбурге. Четырежды пытался бежать.
Выступил против Ленина
- В 1918 году Андрей Иосифович вернулся на Украину и устроился работать монтёром на Киевскую телефонную станцию. Посещал собрания анархистов. С приходом в Киев Красной армии поступил курсантом в школу инструкторов физкультурной подготовки.
1 июня 1919 года мой отец записался красноармейцем в Симбирскую бригаду красных коммунаров, а спустя три дня - назначен командиром роты.
Был дважды ранен, попал в плен к батьке Махно. Бежал.
В 1919 году вступил в ВКП(б), но в 1921-м добровольно из неё выбыл - из-за несогласия с политикой партии.
- С политикой Ленина?
- В частности, с НЭПом.
- И после этого его всё-таки оставили командовать ротой?
- Ха! К тому времени он уже был помощником начальника штаба бригады, а вскоре принял должность командира стрелкового полка. В одном из сражений тогда он впервые столкнулся с танками.
Германский шпион
- Поэтому он стал танкистом?
- Об этом отец мне не рассказывал. Но прежде он ещё окончил Тифлисскую пехотную школу, в 1931 году - курсы “Выстрел”, а в 1936-м - завершил заочное обучение в академии имени Фрунзе.
- Выходит, репрессии конца 30-х его никак не коснулись?
- Мы просто до этого ещё не дошли, - горько усмехнулась Людмила Андреевна. - В 1937 году в Уссурийске моего отца арестовали, объявив, что он - германский шпион.
Тем более, что фамилия у него немецкая...
Про голландское происхождение чекисты не докопались. Главное - в германском плену побывал. Из партии вышел. Дискредитировал её своим непродолжительным членством.
Взорвал склад боеприпасов
- Так в чём конкретно обвинили вашего отца?
- Что он взорвал склад боеприпасов где-то на Дальнем Востоке.
- То есть кто-то другой взорвал этот склад, а обвинили вашего отца?
- Трагизм ситуации заключался в том, что никакой склад вообще никто не взрывал. Уже позже отцу довелось попасть на этот объект. И что вы думаете? Склад - цел и невредим. И никаких диверсий на нём никто отродясь не проводил.
- Но если склад оказался цел, то в чём смысл обвинений?
- В чём смысл, отец уже узнал после многомесячных пыток в застенках НКВД. Фабула обвинения была такова: весной 1937 года во время учений Соммер направил колонну танков 2‑й механизированной бригады на артиллерийский склад. Во время марша были выпущены сигнальные ракеты, и от этого загорелась трава. А это грозило взрывом боеприпасов. Именно грозило, но по факту никакого взрыва не было.
- И это всё?
- А, думаете, в 1937 году этого было мало?
Покушение на Кагановича
- Уже позже появились другие обвинения. Якобы по заданию комдива Балакирева он готовил политическое убийство - покушение на Кагановича, которого собирался застрелить в 1936 году. Представляете?! И что в январе 1937 года по заданию всё того же Балакирева организовал пожар в гараже штаба Приморской группы войск.
- Соммер, конечно же, твёрдо стоял на своём и всё отрицал?
- Его долгое время зверски пытали - заставляли во всём признаться.
- Но он настаивал на своей невиновности?
- Товарищи его предупредили: если всё будешь отрицать, то до смерти забьют.
- Как он в тюрьме общался с товарищами?
- Как и во времена графа Монте-Кристо - перестукивались через стенки камер. Потому что мой отец сидел в одиночке.
Приговорён к расстрелу
- И как поступил офицер Соммер?
- Подписал признание: “Да, я взорвал склад боеприпасов и совершал диверсии по указанию иностранной разведки ПОВ (Польска организация войскова, - прим. авт.), которой был завербован ещё во время Гражданской войны”.
Но на суде Соммер резко изменил тактику и категорически отказался от своих показаний. И виновным себя не признал.
20 июля 1939 года военным трибуналом он был приговорён к расстрелу, но уже 20 сентября того же 39-го приговор был отменён по кассационной жалобе военной коллегии. Смертную казнь заменили на 15 лет заключения.
Моего отца не расстреляли, потому что он опять взял вину на себя. Те его товарищи, которые до самого конца отрицали свою причастность к диверсиям и вредительству - все до одного были расстреляны.
Поддельный протокол
- Удивительно, но, пройдя всё это, Соммер всё же вернулся в армейский строй и даже дослужился до генерала.
- Не всё так просто. После ареста Ежова многое изменилось. Уголовные дела стали перепроверять. И вот 17 ноября 1939 года военная коллегия Верховного суда СССР по протесту зама председателя суда Ульриха отменила приговор.
- А почему отменили?
- Протокол допроса оказался сфальсифицирован начальником особого отдела Пенаковым. И теперь уже арестовали этого самого Пенакова, а моего отца 29 января 1940 года выпустили из уссурийской тюрьмы. Но он уже был никем. Из армии его уволили, на работу никуда не брали.
Летом 1940 года отец выехал в Москву и стал добиваться восстановления в РККА. В конце концов его опять призвали в Красную Армию и назначили преподавателем тактики Орловского бронетанкового училища. Войну он встретил на военном полигоне в Молдавии, где проводились испытания новейшего танка Т-34.
Гони его в шею
- Ваш отец с болью вспоминал все эти мытарства по тюрьмам?
- Его больше беспокоила даже не личная трагедия в жизни... Он очень переживал за то, что по ложным доносам погибли умные, талантливые и абсолютно ни в чём невиновные военачальники.
- И кого он в этом винил? Сталина?
- Он во всём винил политруков. Просто ненавидел их. Считал, что они вредят делу. Говорил, что в политруки идут малограмотные и подлые люди. Которые больше ни на что не способны, как строчить доносы, вынюхивать и сводить личные счёты с теми, кто умнее, образованнее и успешнее. Он так искренне презирал этих подонков, что называл их “политручки”. Уже после войны, если за мной начинал ухаживать какой-нибудь военный и он оказывался именно политработником, то отец буквально выходил из себя: “Только не политручок. Гони его в шею!”
Ответил по-немецки
- Ваш отец в совершенстве владел немецким языком. На войне это ему пригодилось?
- Был один очень известный случай. Он настолько необычный и интересный, что вписан во все энциклопедии мира. Дело было 19 января 1945 года. Отец на своём “Виллисе” возглавлял колонну 89-й танковой бригады - они ехали по западной окраине деревни Ошвенинген. Ночь, темень непроглядная.
Внезапно на перекрёстке дорог путь колонне преградил закрытый шлагбаум. Из темноты возникла фигура немецкого регулировщика. Наставив на полковника Соммера свой фонарь он громко, естественно, по-немецки, выкрикнул: “Чья колонна, куда следует?”
Ну, а мой отец, не видя в темноте численности немецкой охраны и не желая раньше времени обострять обстановку, спокойно ответил по-немецки: “Танки полковника Соммера следуют в Гросс-Скайсгиррен”.
- Ну, он по сути ведь не погрешил против истины?
- Это было так естественно, что регулировщик ничего не заподозрил. Козырнул и открыл танкистам шлагбаум. Когда мимо пошли танки Т‑34, он спохватился, но было поздно. Десант автоматчиков без единого выстрела обезвредил блокпост.
Хозяйка особняка
- Как в Калининграде развлекались дети генералов?
- По выходным бегали на 10-часовой бесплатный сеанс в кинотеатр “Победа” - совсем рядом от нашего дома на Кутузова. Только раз в неделю у нас показывали бесплатное кино.
- А родители вам денег на карманные расходы давали?
- Если и давали, то очень мало. Максимум, на булочку, чтобы в школьном буфете купить. Я денег как таковых и не помню-то. Разве что мама меня в магазин посылала продуктовый. Ближайшие - на Сталинградском проспекте (ныне - Мира).
- Кому в немецкие времена принадлежал ваш особняк?
- Конечно, знаю. Хозяин дома погиб на фронте в последние месяцы войны. Когда мы только заселились в 1945 году, к нам довольно часто заходила его жена. Женщина лет сорока. Детей у них не было. Она рассказывала про своего супруга - архитектора. И что этот особняк был построен по его собственному проекту. Просторные комнаты. Высота потолка - более трёх метров.
Возле дома была ещё одна постройка - гараж на два автомобиля. На втором этаже - оборудованы квартиры. Для водителя и садовника. Об этом тоже хозяйка рассказывала.
- Что стало с этой немкой?
- Как и всех остальных, её депортировали в 1948 году. А до этого она жила у знакомых на квартире.
Угловое зеркало
- В доме был оборудован глубокий подвал. Когда решили его углублять, то наткнулись на свинцовые пластины...
- Что за свинцовые платины?
- С их помощью немцы делали качественную гидроизоляцию. Сейчас ведь как? Обмажут бетон битумом - и считают, что гидроизоляция сделана. Хотя чуть ли не на следующий день в подвал начинает поступать вода. А немцы - паяли свинцовые пластины и из этой конструкции получалось нечто вроде саркофага. И защита от влаги была обеспечена на сто лет.
- Вдова просила у вас какие-нибудь вещи?
- Когда мы въехали в этот дом, там ничего уже не было. Голые стены. Перед нами жил некий полковник Извозчиков из штаба 11-й гвардейской армии. Потом он стал переводиться в другую часть - в Воронеж. Так он всё подчистую с собой и вывез.
Моя мать просила оставить большое старинное угловое зеркало в обрамлении из чёрного полированного дерева. Оно в комнате стояло. Говорила: “Зачем оно вам? Всё равно не довезёте. Разобьётся...”
Но Извозчиков не уступил. Хотя как можно было довезти в товарных вагонах-теплушках трёхметровое зеркало...
- На каком языке вы общались с бывшей хозяйкой дома?
- Ну, я-то никакого другого иностранного языка, кроме французского, не знала. А отец разговаривал с ней.
Мальчик с птичками
- Уже в Калининграде появился на свет мой брат Александр. Очень крупный мальчик - 6 кило при рождении. Для родильного дома - сенсация. Папа был 188 сантиметров ростом, а сын потом вымахал до 199‑ти.
- Александр пошёл по стопам отца?
- Вообще-то Саша хотел быть биологом. Но отец ему всё время говорил: “Вот, представь, мальчик под два метра - и будет заниматься птичками”.
- И кем в результате стал ваш брат?
- Прекрасным отцом двух сыновей - Андрея и Евгения. Ну, и главным инженером ТЭЦ-2.
- А вы?
- Детским хирургом.
- Всё время так и жили в этом чудном особняке?
- Я, окончив медицинский институт, вышла замуж за военного, вскоре уехала в Североморск. А в Калининграде остались мои родители, брат, его дети. Жили счастливо. Большой дом, места всем хватало. У нас был прекрасный сад. Летом цвели пионы. И огромные, ещё немецкие кусты красной смородины. Они выросли и стали большими как деревья.
Смерть от инфаркта
- Папа умер 17 сентября 1966 года. После третьего инфаркта. Похоронен на старом городском кладбище - там, где кольцо трамвая маршрута №2. Мама ушла из жизни в возрасте 70 лет. Предана земле рядом с отцом.
Брат Александр тоже страдал сердечной недостаточностью - и умер от инфаркта. К счастью, никто из них не дожил до тех времён, когда нашу семью стали выживать из особняка на Каштановой аллее. Это произошло уже в 90-е годы...
- Вас стали буквально выгонять?
- Не совсем так... К нам стали приезжать всякие сомнительные субъекты.
- Что они хотели?
- Сначала просто предлагали нам переселиться в хрущёвки, которые они якобы хотели нам предоставить, чтобы мы освободили этот особняк. Когда мы отказались, то избрали другую тактику. Там целая комбинация была разыграна.
Выигрыш в казино
- У моего брата Александра был сын - Андрюша. А его молодая жена работала в казино. Я уж точно сейчас не скажу, может, она его и уговорила сходить в это игорное заведение и попытать удачи. А, может, кто из её друзей-знакомых. Или коллег. Ну, знаете, новичков фортуна любит, а попытка - не пытка.
Хотя какая там попытка... У него и денег-то никогда не было. А чтобы в рулетку их просаживать - ему самому и в голову такое прийти не могло.
И вот Андрей всё же переступил порог казино. И точно, ему сразу выпал крупный выигрыш. Перед таким искушением мало кто может устоять. Андрея охватил азарт.
На второй раз он проигрался в пух и прах.
Он попытался отыграться. И уже тогда задолжал казино шесть миллионов...
Они нам угрожали!
- Шесть миллионов долларов?
- Я сейчас уже точно не вспомню, какой это год был и какой на тот момент существовал курс... Но эта сумма значительно превышала и стоимость нашего особняка, и земельного участка, на котором он стоял.
- Что произошло дальше?
- Начались неприятности. У нас стали требовать возврата долга.
- А что же жена Андрюши? Как сотрудница казино, она нашла выход?
- После этого происшествия она вдруг потеряла к своему супругу всякий интерес. Скажете случайность? Не знаю...
К нам стали захаживать какие-то мрачные типы. Днём и ночью караулили возле дома. И говорили, что, если мы не заплатим, то нашего Андрюшу мы больше целым не увидим. Они будут присылать по почте фрагменты его тела: то палец, то ухо...
- В милицию обращались?
- Нам угрожали! Не дай Боже...
- Вы отдали особняк?
- Появился наш спаситель. Он решил все наши проблемы. Андрея оставили в покое. А всем, кто жил в нашем особняке, купил отдельные квартиры.
Восстановил особняк
- Кто же вас спас?
- Находкин Юрий Владимирович. Сегодня он крупный бизнесмен, председатель совета директоров “Гамма Инвест Групп”. Он ещё “Европу” построил рядом с мэрией... Я ему очень благодарна.
- А что стало с особняком генерала Соммера?
- Понимаете, после того, как не стало отца, поддерживать в приличном состоянии дом и всё наше хозяйство на Каштановой аллее, 25 стало нелегко. И дело не в том, что у нас не было желания. Нужны были и финансовые вложения, и материалы, которые в советское время были в дефиците. А в 90-е голодные годы... Какие уж там деньги. Лишь бы выжить...
О том, чтобы делать капитальный ремонт такого большого строения - уже не могло быть и речи.
...А Находкин всё восстановил и обустроил. Реконструировал и небольшой домик рядом с особняком. Я уже рассказывала - на первом этаже там был гараж, на втором, ещё в Кёнигсберге, жили садовник и водитель.
Юрий Владимирович привёл в порядок и двор, и всю прилегающую территорию. Теперь там коротко подстриженные газоны.
- Я видел этот особняк и гараж рядом. Они в прекрасном состоянии. Впрочем, как и всё вокруг.
- А теперь, проходя по Каштановой аллее и глядя на дом №25, - вздыхает Людмила Андреевна, - даже не верим, что выросли и прожили там большую часть жизни. Словно это было не с нами, словно это было во сне...
Ю. ГРОЗМАНИ