Наша сегодняшняя прогулка по району, которого официально давно уже нет. И которому исполнилось бы семьдесят этим летом, если бы в 2009-м его, неожиданно и необъяснимо, ни “приговорили” депутаты Калининградского городского совета. Это - Балтийский район. Ныне - часть Московского. Бывший Понарт.
Позади за углом
Собственно, Балтийский район включал в себя не только Понарт,
но и часть экс-Форштадта и экс-Хаберберга. Однако НАСТОЯЩИЙ Балтрайон всё же начинался, как ни крути, за Южным вокзалом (Гауптбанхоф). В принципе, почти совпадая с границами бывшей “мятежной деревни”, носившей старо-прусское название “позади за углом”. Пруссы жили здесь задолго до того, как рыцари Тевтонского ордена завоевали и “онемечили” эту землю.
В документах Понарт упоминается, начиная с 1385 года. Правда, в некоторых источниках говорится о том, что в 1260 году на территории деревушки “позади за углом” восставшие пруссы здорово раздолбали крестоносцев...
Вообще же Понарту доставалось изрядно: в 1520 году деревню сожгли дотла, когда Орден противостоял Польше, в 1679-м - спалили, когда шла война со шведами...
А за полвека до “шведского костра” Понарт унизили: приписали к церковному приходу в Лёбенихте, хотя в деревне имелись своя кирха и свой приход. Жители Понарта возмутились - и в течение нескольких десятков лет яро отстаивали свою независимость, категорически отказываясь считать себя частью Кёнигсберга.
Солили в бочках
...Жили здесь в основном небогато. В XVIII веке деревенька насчитывала не более сотни дворов. Мужчины промышляли рыболовством, держали небольшие трактиры: в Понарт охотно приезжали в экипажах кёнигсбержцы, которым хотелось отдохнуть на природе.
Кстати, в Понарте можно было угоститься редким деликатесом - копчёной и солёной вороной. Этот “рецепт” был в XVII веке украден предприимчивым трактирщиком из Понарта у жителей Куршской косы: они ловили ворон, убивали их, перекусывая (!) им шею собственными зубами, ощипывали и солили в бочках. Или коптили, как колбасу.
В некоторых источниках говорится, что здесь бывал Кант, и будто бы сия живописная природа вызывала у него такую радость, что он называл Понарт “детским раем”. (Но в это верится с трудом: дети Канта вообще привлекали очень мало.)
В 1812 году, когда Наполеон начинал свой русский поход, в Понарт пришёл маршал Даву со своим корпусом. Впрочем, Понарт вообще было не миновать, если въезжать в Кёнигсберг с юга.
Напоил короля
Интересно, что дома тут вырастали как бы стихийно: нет ни привычной для Кёнигсберга “квадратной” сетки улиц, ни признаков радиально-кольцевой застройки.
Параллельных улиц мало. Всего две-три, перпендикулярных главной, носящей сегодня название Киевской... А так... то улица длинной дугой уносится к Шванненштайх (Летней), то изгибается вокруг пивоварни, как Шпайхерсдорферштрассе (ныне Судостроительная).
“Золотой век” настал для Понарта именно тогда, когда в 1849 году купец Иоганн Филипп Шиффердеккер построил тут пивоварню.
Баварское пиво, которое варил Шиффердеккер, выгодно отличалось от всего, что предлагалось на тот момент другими пивоварами в Кёнигсберге. Шиффердеккер не использовал дрожжи - только ячмень, хмель и воду. Но зато экспериментировал с добавками. В ход шли анис, брабантская мирта, ольховые листья, имбирь, плющ, лаванда, мелисса, розмарин, листья персика...
В самых неожиданных сочетаниях эти добавки производили чуть не наркотический эффект - по крайней мере, король Вильгельм I, который в 1861 году останавливался в Понарте по пути в Кёнигсберг на свою коронацию, выпил в имении Дюбуру (там, где сейчас склады на ул. Камской) то ли пять, то ли шесть здоровенных кружек “Сада мельника” (один из сортов пива Шиффердеккера). Хотя пиво как таковое на дух не переносил...
Ночной загул
Пивоварня Шиффердеккера очень скоро стала “районообразующим” предприятием.
Купец одним из первых в Кёнигсберге обзавёлся паровой машиной, а чтобы иметь собственный лёд, распорядился вырыть четыре пруда. Два из них существуют и поныне - о. Шваннентайх (нынешнее Летнее) и Хабертустайх (о. Пеньковое).
В 1865 году в Понарте построили ещё одну пивоварню - Шёнбуш.
Все значительные люди этой деревни и наиболее задействованные в производстве рабочие, кроме жалованья, ежемесячно получали свою “пивную долю” (Шиффердеккер отдавал на это восьмую часть произведённой продукции!).
А 1 мая, когда пивоварни Кёнигсберга устраивали традиционное шествие по городу (с последующим загулом на всю ночь), Шиффердеккер оплачивал своим и особые “фирменные” шапочки, и музыкальное сопровождение, и обильную закуску, и два-три выходных дня, чтобы прийти в норму. При этом - любопытно! - в Понарте практически не было ни пьяных, ни спившихся.
Здесь неукоснительно соблюдали местную заповедь номер один:
“Пить пиво можно. Но если перебрал лишку, отдай всё своё пиво бедным”.
Спортзал в кирхе
В 1897 году на пожертвования семейств Роберта Хофмана, Шиффердеккера и Грубера была построена Понартская кирха (та самая, которая после войны станет спортзалом “Шторм”, а потом - православной церковью Рождества Богородицы).
В XX веке Понарт стал районом с развитой промышленной зоной. В 1905 году он вошёл-таки в состав Кёнигсберга, а затем “втянул” в себя ближайшие деревушки. Вроде Нассергартен (“Сырой сад”, поселение овощеводов), нынешней ул. Нансена.
В 1928 году к Понарту “прилип” Шпандинен, в 1930-м - Праппельн (ныне - пос. Чапаево, ул. Камская). В Континене (ул. Транспортная) уже располагалась верфь “Шихау”, где в начале века строили пассажирские пароходы и буксиры, а в 30-е-40-е - военные корабли.
Активно возводилось “экономическое жильё”, а на Брандербургер-штрассе (ул. Киевская) в стиле баухаус был выстроен кинотеатр “Лихтбильдбюне” (потом он станет “Родиной”).
Медвежий Балтрайон
Всё это, в принципе, известные факты. Интересней другое. В 1945‑м, после штурма города, Понарт долго не могли назвать “как следует”. Балтийским он стал после долгих споров и сомнений.
Предлагались варианты: Трудовой, Судостроительный, Портовый, Фабричный, Заводской, даже Суворовский (потом часть невостребованных топонимов “разойдётся” - так, Шпандинен назовут посёлком Суворово, позже - Комсомольское, Кальген - пос. Чайковское, Континен - пос. Ворошилово).
Очень быстро Балтрайон превратился в рабочий - и “непрестижный”. Начальство - ни партийное, ни советское - селиться здесь категорически не хотело. А удалённость от центра и скверное транспортное сообщение на долгие годы превратило Балтрайон в “медвежий угол”, которого панически боялись те, кто жил в районах “поприличнее”.
Туалет на улице
Здесь было мало коммуналок - но много домиков с печным отоплением.
И долгие годы в центре района - напротив кинотеатра “Родина” - стояла школа (экс-Песталоцци), единственная в Калининграде с туалетами на улице (бывшая 42-я восьмилетняя, ныне - один из корпусов школы №46). Она, конечно, и теперь стоит - но туалеты всё же переоборудованы.
Балтрайон всегда был пространством воистину мифологическим. Подземный город, подземные военные заводы и аэродромы, подземные лабиринты и таинственные туннели с причалами подводных лодок, подземные ходы с бронированными дверьми и таинственными люками, прикрывающими входы в сверхглубокие колодцы - всё это активно искалось именно здесь.
Включая, разумеется, янтарную комнату. В 1967 году Эрих Кох, военный преступник, бывший гауляйтер Восточной Пруссии, приговорённый польским судом к смертной казни и доживающий свои дни в специальной тюрьме, неожиданно заговорил.
“Шмайссер” под кроватью
“Янтарная комната, которую ищут более двадцати лет, - сказал Кох польскому журналисту Славомиру Орловскому, - спрятана в Калининграде, в бункере возле кирхи, расположенной неподалёку от школы Песталоцци в Понарте”.
Несколько “очевидцев” тут же “вспомнили”, что в Понарте находился лагерь советских военнопленных, которые делали подземные казематы из бетона с усиленной гидроизоляцией...
Верх сооружения был на глубине десяти метров от уровня земли - и будто бы располагалось всё это хозяйство на территории пивоварни Шиффердеккера.
В середине 80-х годов на ул. Судостроительной работала целая поисковая экспедиция - но ни Янтарной комнаты, ни таинственных “казематов с гидроизоляцией” обнаружить не удалось.
Но вот что точно не было мифом - это “шмайссеры” под кроватью и повсеместно гремевшие взрывы. Балтрайоновские мальчишки ездили “за оружием” на Бальгу - так, как люди ездят в лес за грибами. И недостатка в “улове” не ощущалось.
Снаряды в гастрономе
Известно, что 15 мая 1945 года, согласно отчёту работавшей в Кёнигсберге 66-й инженерно-сапёрной бригады, в окрестностях Южного вокзала было обезврежено 34.793 противотанковых мины, 105.693 противопехотных мины, 313 фугасов, 325 мин замедленного действия” - и это оказалось каплей в море!
Складированных, установленных в боевое положение, засыпанных, разбросанных взрывами, деформированных, не разорвавшихся вовремя боеприпасов в Калининграде было столько, что ещё в 1966 году, к примеру, 2.167 снарядов, мин и гранат было ликвидировано в районе гастронома “Волна” (Балтрайон), в 1994-м - 49 снарядов, 86 мин, 40 гранат (Балтрайон - Шпандин)...
На улице Коммунистической (недалеко от кинотеатра “Родина”) в 1998 году сапёры обнаружили площадку перед домашним крылечком, старательно выложенную... из немецких противотанковых мин Tellermine 42 (T.Mi.42) с ввинченными взрывателями!
Бабушка с гранатой
А история о бабуле, жившей за кирхой на улице Маршала Новикова! Она лет пятнадцать использовала ручную гранату в качестве толкушки для приготовления картофельного пюре - это вообще классика! Как, к сожалению, классика - и мартиролог погибших приятелей-одноклассников, который есть, наверное, почти у каждого родившегося в Балтрайоне.
У меня, увы - есть. Брат моего одноклассника по школе (бывшей им. Песталоцци) подорвался прямо в дизеле, на котором возвращался - с пересадками - с Бальги. Вёз в кармане гранату.
А мальчик из параллельного класса погиб на улице Камской: кинул найденную в подвале гранату в костёр во дворе собственного дома. Его мать выглянула в окно как раз в тот самый момент, когда ТАМ рвануло...
Жалко до слёз
...Что ж, Балтрайон очень долго был таким, словно война закончилась вчера. Нет, не лежащим в руинах - скорее, застывшим, словно то, немецкое время плавно перетекло в нынешнее наше.
Остроконечный шпиль кирхи... простите, церкви. Кирпичное здание школы. Те же клёны, липы, плакучие ивы, декоративный кустарник у подъездов на улочках с теми же, что и раньше, названиями - Ольховая, Ясеневая, Буковая, Кленовая, Сосновая... только на другом языке.
Те же домики, с печным отоплением и черепичными крышами, с электропроводкой, проложенной до войны, и газовыми колонками фирмы “Юнкерс” (тоже ещё довоенной). Те же старые деревья, что росли когда-то в саду “Шёнбуш”, а теперь образуют густую чащу на пересечении улиц Суворова и Киевской...
Да, конечно, кое-где добавились “элитные дома”. И появились люди, которые уже привыкли считать этот район Московским. Но... “приговорённого” депутатами жалко до слёз. Было у него, знаете ли, “лица необщее выраженье”.
Впрочем, убить его до конца вряд ли получится - пока жив хоть один, кто в Балтрайоне родился и вырос. ТАКОЕ просто так не забывается.
Ну а наши “прогулки” - продолжаются.
Д. Якшина
