Серия четырнадцатая.
Пляшущие человечки (по мотивам рассказов Конан Дойля)

Уютный кабинет английского джентльмена. У телевизора, в мягких креслах сидят Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Они с интересом смотрят новости телепортационного канала "ЖеПе-ТV". На экране - малый хурал Жемчужного побережья, который занесен в книгу рекордов Гиннесса "за беспрецедентную стойкость в защите собственных интересов и полномочий". Камера показывает человечков далекого аборигенского эксклава. Они жарко спорят, размахивают руками и даже пританцовывают.
- Интересно, Холмс, - задумчиво произносит Ватсон, - чего хотят эти люди? Я ровным счетом ничего не понимаю из их слов.
- Элементарно, Ватсон! - отзывается Холмс, посасывая трубку. - Все ясно, как божий день!
- Что же тут ясного? - еще больше удивляется доктор. - Вот, смотрите, этот, как его... Ёжкин... ну, с благообразной бородкой, он упрекает Меченую Руду в том, что тот не понимает "политического момента содеянного факта". Что бы это значило?
- Видите ли, Ватсон, - выпуская колечко дыма, улыбается Холмс. - Чтобы понять логику Ёжкина, необходимо учитывать политический каннибализм, присущий этно-хуральской группе, к которой он примыкает, некую однобокость шлакоблочно-фракционной мысли и определенную лингвистическую недоразвитость доминирующей части хурала ЖеПе.
- Недоразвитость я давно заметил, - кивает головой Ватсон. - Но как все же понять этот тарабарский язык?
- Во-первых, надо обращать больше внимания на их жесты, ужимки и гримасы, - продолжает Холмс. - И поменьше на их слова. Тем более, что набор этих слов не велик и они являются своего рода ритуальными заклинаниями и не несут какой-либо смысловой нагрузки.
- Сложность выбора усугубляется тем, - вещает с экрана вице-вождь ЖеПе Шалимка, - что из двух вариантов необходимо исключить один...
Поочередно загибая то один, то другой палец, Шалимка начинает пританцовывать.
- Следите, Ватсон! - указывает собеседнику на экран Холмс. - Следите за движениями этих пляшущих человечков.
- ...и этот выбор надо сделать так, - постукивая в бубен, начинает приплясывать Ёжкин, - чтобы осчастливить народонаселение!
- А оно само без нас своего счастья не поймет! - присоединяется к пляске спикеренок Никитка, посылая в зал воздушные поцелуи.
- А мы понимаем, - выделывает коленца Ёжкин, похлопывая себя по карманам.
- Потому, как мы не просто избранники, - пыжится, словно аэростат, лидер хуральской фрикции "Нам Все Едино" Пошляков, - мы народные судьбы решаем!
- Значится, - весело, словно павиан в брачный период, скачет на столе Зол-от-Уха, - мы и есть судьба народонаселения!
- А судьбу не выбирают! - потрясает каменным молотком Никитка.
- Её продлевают! - бьется в политическом экстазе Ёжкин, пересыпая горстку тугриков с ладони на ладонь.
- Для блага народонаселения! - завывает Пошляков, поглаживая свой живот.
- Для блага! Для блага! - прыгают вокруг Никитки хуральцы Буханкин и Баталеркин, жонглируя кошельками.
- А кто не хочет еще лишних полгода народонаселению послужить, - гулко бьет себя кулаками в грудь человек-тарантас Дон Дурев (на груди у него видна татуировка "Не забуду ЖеПе-Авто"), - тот этому народонаселению враг!
- А вы народ-то спросили? - пытаются перекричать фрикцию Меченая Руда и Лопп-Ата.
- А чего его спрашивать, - кричит Ёжкин, показывая в сторону далекого народонаселения фигу, - когда оно все равно своего счастья не понимает?
- Наше дело не по выборам шляться, - тусует бумаги на столе Коз-Лов, подписывая бин-банкирские платежки, - а законы узаконивать!
- И зарплату подольше на благо народное получать! - вторят ему Буханкин с Баталеркиным, засовывая руки друг другу в карманы.
- Узаконивать и устаканивать! - подпрыгивает на одной ноге Зол-от-Уха (в зубах у него здоровенный нож).
- Поскольку диктат закона есть антитеза правовому нигилизму... - робко вклинивается во всеобщее веселье Гамбургер и скромно опускает глаза.
Все на секунду замирают.
- Ты сам-то понял, что сказал? - спрашивает Дон Дурев, у которого от изумления отвисла челюсть.
- ...то приходится выбирать между очень плохим и просто плохим, - произносит Гамбургер, краснея. - Поэтому я за продление.
Фрикция "Нам Все Едино" снова пускается в пляс.
- Вы поняли, Ватсон? - спрашивает Холмс.
- В принципе, - улыбается Ватсон, - они хотят как можно дольше сохранить свой социальный статус. Но к чему вся эта шаманская экзотика?
- Таков Единый обряд, - вздыхает Холмс. - Я называю этот варварский обычай парадоксом пляшущих человечков.
- Не так уж и сложно в их желаниях разобраться, - хмыкает Ватсон, выключая телепортатор.
Экран гаснет и становится похожим на сумрак, окутавший ночное Жемчужное побережье. На темном небе зажигаются звезды, которые складываются в надпись: "Конец фильма. Через полгода вы увидите "Пляшущих человечков-2".
Хулио ИВАНОВ
(Продолжение следует)