На зону особого режима “Жемчужная” опускаются вечерние сумерки. Начальник колонии Али-Хан по кличке “Антон Хоттабыч” ворочается в своей постели. Только что ему привиделся кошмар: в далёком родном Сухум-кале местные абреки не пришли на выборы султан-паши, город остался без легитимной власти и погрузился в хаос. Маленький мальчик Али-Хан сидит на пороге своей сакли и громко плачет...
- Приснится же такое! - Али-Хан вытер холодный пот со лба. - А вдруг, сон вещий? Надо у смотрящего Главного Барака Ярого Щука спросить - он по всяческим мракобесным суевериям большой специалист...
“Антон Хоттабыч” набрал номер. В трубке, вместо гудков, послышалось церковное песнопение:
Помоги мне, Боже,
щедрою рукой,
Ниспошли терпенье,
радость и покой.
Грешник я великий
на земном пути,
Господи, помилуй,
Господи, прости...
- Аллё! - закричал начальник колонии. - Ярый? Будь другом, посоветуй, как на выборы начальника колонии побольше зэков зазвать. Хочу стать легитимным начальником. Всенародно избранным!
- Как-как, - пробурчал Ярый. - Молиться надобно чаще!
- И всё? - удивился “Антон Хоттабыч”
- Ну, ещё свечу можно в храм поставить, - добавил Ярый. - Пудовую. И мощи какие-нибудь облобызать...
- Тоже мне, советчик, - скривился Али-Хан и набрал основного депутана Главного Барака Крап-Поткина.
- Что насчёт легитимности посоветуешь? - с ходу задал вопрос начальник колонии. - Выборы на носу, популярность у народонаселения надо завоевать.
- Книжку напиши, - предложил Крап-Поткин. - Лично я всегда так делаю. Делов на грош, а пиар на выходе - солидный.
Али-Хан сделал пометку в записной книжке и позвонил своему предшественнику экс-генерал-гувернёру Зиничу.
- Разговаривай поменьше, - ответил Зинич. - За умного сойдёшь. Я так почти три месяца продержался...
“Антон Хоттабыч” вздохнул и набрал номер бывшего хозяина ЖеПе Цукана.
- Говно вопрос, - не растерялся Цукан. - Первым делом нужно защитить диссертацию по выгоранию...
Али-Хан не стал дослушивать. Тем временем по ЖеПе поползли слухи, что начальнику колонии требуется помощь, и активисты принялись сами названивать “Антону Хоттабычу”.
- Германизацию надо победить! - брызгал слюной ответственный за агитпроп в ЖеПе Коля Долгач по кличке “Зомби-ящик”.
- Старые гнилые сараи пластиком покрыть, - убеждал бывший главный архитектоник ЖеПе Безбашин по кличке “Биркин муж”. - А потом на них краской башенки нарисовать. Ганзейский стиль называется.
- Либерально-технократический патриотизм пора проявить! - разорялся любимый помощник начальника колонии Шандарах-Жутков по кличке “Пухлый Саша”.
- Ерунда, - басил депутан Скалолаз по кличке “Человек-Паук”. - Электорат, как женщина. В морду надо бить - тогда полюбит.
- В партию “Нам всё едино” пора вступать, - шептал в трубку депутан из Златоглавой Пятый Коп.
- Бабла надо побольше, бабла, - вкрадчиво повторял помощник начальника колонии Сашок Котомка.
- Царём-батюшкой Паутиным не мешало бы почаще восхищаться, - излагала свою точку зрения главная депутанша ЖеПе Мариан Оргия.
- Мудрая женщина! - обрадовался Али-Хан. - Дело говорит!
Начальник колонии приободрился и с чувством запел:
Ночью над тёмной землёй
вдруг заря занялась и горит.
“Что за проблеск волшебный такой?” -
поднимаясь, народ говорит.
Ветры бушуют, дожди поливают,
но всё разгорается свет.
Паутин смелее и ярче солнца!
Для Паутина ночи нет!
Полные безграничной любви к вождю слова полетели над Побережьем, и каждому зэку было ясно: коней на переправе не меняют...
Хулио Иванов