На зоне особого режима Жемчужная продолжает кипеть работа по оптимизации системы управления и контроля. Начальник колонии Цукан сидит в рабочем кабинете, изучая сводки о нелёгкой борьбе зэков за своё выживание.
- Шакал я противный, - тяжело вздохнул Цукан. - И мои подчинённые не лучше - всех притесняем. Даже детей и бизнесменов. Кто этих бедолаг от такой напасти защитит?!
- С детьми мы уже разобрались, - напомнил главный аппаратчик ЖеПе Егорка по кличке Леший. - Мы ввели новую штатно-бюрократическую единицу для защиты детей от бюрократического произвола.
- Помню, - кивнул Цукан. - Педофильная омбудсменка Анжелка Мастерок, которая занималась этой работой, несмотря на то, что сама работает в органах госвласти, активно отстаивала интересы малолеток в их борьбе с органами госвласти.
В кабинет неожиданно ворвался небритый субъект с вытаращенными глазами. Это был некто Отдыханов по кличке Бородатый выхухоль.
- Назначьте меня барыг и бизнесменов защищать! - с порога запричитал Отдыханов. - Очень хочу на госслужбу попасть. Только, чур, зарплату мне положите хорошую. И двенадцать помощников назначьте.
- А ведь дело говорит! - обрадовался Цукан. - Ни для кого не секрет, что госаппарат оказывает давление на бизнес. Мы этим давлением денно и нощно занимаемся. Так что орган по защите барыг от нашего произвола и мздоимства крайне необходим.
- А я о чём говорю! - закивал Отдыханов. - Очень ответственная работа - так что назначьте мне хорошую зарплату и дайте побольше помощников.
- Надо перед депутанами этот вопрос поставить, - кивнул начальник колонии.
В тот же момент в дверях появилась толпа депутанов во главе с предводительницей Мариан Оргией.
- Беда! - пустила слезу Мариан. - Депутаны не могут плодотворно оправлять свои функциональные обязанности. У нас дресс-кода нет!
- Вот ни хрена себе! - схватился за голову Цукан. - Как же вы работаете?!
- Дошло до того, - округлила глаза Оргия, - что некоторые депутаны в тапочках ходят. Извините за выражение, на босую ногу. Что о нас зэки подумают?!
- Дресс-код - дело важное, - поддакнул Егорка, раскрывая специальное пособие по дресс-кодировке переменного и постоянного состава колоний. - По нему сразу можно личность классифицировать. В татуировках - наркоман, в короткой юбке - проститутка...
- В длинной, - с удовольствием осмотрела свою одежду Оргия, - приличная женщина...
- Или ноги кривые, - тихо пробормотал Отдыханов.
- В костюме - депутан, - продолжил Егорка.
- А в тапочках - экстремист! - добавила Оргия. - Нужно срочно ввести дресс-код!
- И обязать всех депутанов и депутанш на работу трезвыми приходить! - ляпнул кто-то из-за спины Мариан.
Оргия густо покраснела и стала дышать в сторону открытого окна.
- Идите, - нахмурился Цукан, - разрабатывайте соответствующий законопроект.
Депутаны вышли за дверь, возбуждённо галдя: “Фрак и бабочка! Нет, костюм Дольче Габанна! Котелок и трость!”
Начальник колонии устало вздохнул и включил телепортатор. На экране появился новый топ-депутан Главного Барака Крапп Поткин по кличке Жарево.
- Как только меня выбрали топ-депутаном, - рассказывал борзописцам Крапп Поткин, - я решил проанализировать атмосферу вокруг принимаемых решений и задумал скорректировать стиль работы наших депутанов. Для этого я выписался из партии “Нам всё едино” и отправился думать в один из моих ночных клубов...
- Во даёт! - всплеснул ладошками Цукан. - Выписался он!
- После трёх стаканов доброго пойла (в моих барах оно отличное, очень вставляет - всем рекомендую), четырёх “косяков” и трёх понюшек белого порошка, - продолжал свой рассказ Крапп Поткин. - Я решил, что анализировать атмосферу - дело безнадёжное. Поэтому бросил это занятие и снова записался в партию “Нам всё едино”.
- Ай, молодца! - обрадовался Цукан. Это - по-нашенски!
Цукан выключил телепортатор и с утроенной энергией взялся за работу. Когда минула полночь, Цукан написал постановление о создании ещё трёх дополнительных корпораций при администрации колонии: все они должны были доразвивать то, что уже существующие комитеты и комиссии не доразвили.
- Работаю на износ, - пробормотал Цукан. - Вижу свою семью раз в неделю три-четыре часа...
Начальник колонии поставил перед собой фотографию жены и сына, пригорюнился и запел:
“Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой,
Мы комитеты и отделы создавали,
Без сна и отдыха мы жертвуем собой!
Ещё немного, ещё чуть-чуть,
Отдел последний - трудный самый.
А я на отдых, домой хочу,
Семью не вижу - только замов!”
Суровая мелодия звучала над Побережьем, вселяя в души зэков мужество, терпение и непоборимое желание отдать всего себя без остатка делу укрепления строгого режима в родной колонии.
Хулио Иванов