Зону особого режима “Жемчужная” сотрясают очередное обострение межнациональной дружбы и резкий всплеск религиозной духовности. Вот уже из местного Хурала послышались пьяные депутанские вопли: “Бей жидов, спасай державу!” Начальник колонии Цукан встал из-за рабочего стола и с опаской выглянул на улицу.
- Как бы погромы на Жемчужном Побережье не начались! - с тревогой пробормотал Цукан. - Доказывай потом, что ты не иудей!
- А вы в окошечко икону выставьте, - посоветовал главный аппаратчик ЖеПе Егорка по кличке Леший. - Авось, пронесёт!
Цукан суетливо перекрестился, снял со стены портрет царя-батюшки Паутина и водрузил его на подоконник.
- Смотрящий Главного Барака Ярый Шук - отступник, еретик и Антихрист! - снова раздался крик с улицы.
- Неужто неистовый хрестьянин Ярый тоже замаскированным жидом оказался?! - ахнул Цукан.
- Я не удивлюсь, если он тайком посещает синагогу! - подал голос Егорка. - Нашёл подходящую где-нибудь на Лазурном берегу - вот и летает теперь туда на дельтаплане каждую неделю.
- А ведь похоже, - покачал головой Цукан. - С женой Ярый развёлся, хранцузов терпеть не может... Что ему ещё в этих Каннах делать?!
Начальник колонии осторожно раздвинул шторы и посмотрел на тротуар. Там стояла толпа барыг, имеющих доходные места в мелко-лавочном павильоне “Старый в башне”. В их руках были хоругви, иконы, кресты, пояски богородиц и прочие дары волхвов. Впереди всех бодро шагал помощник местного раввина лавочник Стирлинг по кличке Лев с Пейсами.
- Единоверцы! - страстно вещал Стирлинг. - Ярый Щук задумал снести нашу доходную Башню! Оборудуем же там часовню, водрузим на ней православный крест, а вокруг начертим мелом круг! Помолимся, и Антихрист-Ярый до нас не доберётся!
- Где, говорите, часовеньку надо соорудить? - словно из-под земли возник местный жрец Гаврюша - настоятель одноимённого с собой храма. - Освятим в пять секунд! Только бабки платите.
- Реббе... Тьфу! То есть батюшка, - Стирлинг положил в карман Гаврюше несколько смятых купюр. - Попроси Всевышнего защитить нас - рабов прилавка!
- Богородица, Ярого прогони! - запрыгали вокруг жреца остальные барыги.
- Тьфу, срамота! - плюнул на тротуар Цукан. - Прямо “Пуси Райт” какие-то!
Из-за угла высунулась елейно-лоснящаяся физиономия Ярого Щука.
- Ни хрена у вас не выйдет! - крикнул Ярый Щук. - У меня личные отношения с главным жрецом ЖеПе Серым Фимой! Я ему в сто раз больше пробашлял, чем все безбашенные барыги вместе взятые! Я ему ситуацию проясню, и он часовеньку вашу в один миг прихлопнет!
- Оставшись один на один с вооружённой махиной репрессивного органа, желающего отобрать наши торговые места, - Стирлинг пал на колени перед жрецом Гаврюшей, - мы решили обратиться к последнему пристанищу добра и месту утешения всех оскорблённых!
- Господу богу помолимся! - нестройно поддержали остальные барыги.
- Хрен вам, а не бог! - погрозил кулаком Ярый. - Я его спонсор!
- Чёрт знает что! - поморщился Цукан и закрыл окно.
На столе зазвонил телефон. Начальник колонии снял трубку.
- Женщины, говоришь, жалуются? - переспросил Цукан. - Гинеколог, говоришь, их не осматривает? Обожди! Сейчас лично подъеду. Посмотрю...
Через пять минут начальник колонии подкатил на служебной бронированной колеснице к женской консультации. Его встретила толпа недовольных зэчек.
- Очереди неимоверные! - пожаловалась одна из баб. - Осмотра не дождёшься! Почитай, по пять часов стоим!
- Ты что, - Цукан схватил за рукав главного лекаря, - побыстрей в это самое место заглядывать не можешь?!
- У меня не сто глаз! - обиделся лекарь. - Сами весь медперсонал посокращали, а теперь меня обвиняете!
- Щас я тебе покажу, как это делать надо! - засучил рукава Цукан.
Вся очередь мгновенно разбежалась.
- Да вы гинеколог от бога! - всплеснул руками лекарь.
- И психолог, и экономист, а если надо, то и пекарь, и аптекарь, - поднял указательный палец Цукан, - и глазник, и ушник, и... Как это правильно называется? А-а! В смысле гинеколог!
Довольный Цукан укатил обратно в здание администрации. В кабинете начальник колонии открыл шкапчик, плеснул бататовой самогонки, выпил, крякнул и запел:
“Я стал бы акушером,
как доктор мне сказал,
И делал бы аборты, и роды принимал.
Кричал бы на беременных
и топал бы ногой,
И всюду бы я лазил могучею рукой!”
Слова песни летели над Побережьем, убеждая зэков, что будущее ЖеПе прекрасно. И катится оно в... Ну, гинекологи знают, в какое место.
Хулио Иванов