Зону особого режима “Жемчужная” охватил небывалый триумф духа. Такого мощного подъёма патриотизма Жемчужное Побережье не переживало уже 70 лет. Держава замыслила спасти зловредную Хохляндию.
Начальник колонии Цукан сидит в своём кабинете и размышляет, как лично он может достойно проявить героизм. За окном послышался шум. Цукан выглянул на улицу - на тротуаре стоял Власик по кличке Викторина - мелкооптовый санатор из Златоглавой.
- На расширенном заседании Саната в Златоглавой обсуждался вопрос о начале войны против Хохляндии, - вещал Власик, пряча бегающие глазки. - Наши санаторы выступили с рядом конструктивных предложений.
- А ты? - поинтересовался Цукан. - Ты за что голосовал?
- Я на заседание не поехал, - растянул губы в застенчивой улыбке Власик. - Был в тылу врага - за бугром. В тамошних ресторанах уничтожал вражеские продуктовые запасы...
- Лично я - за войну! - подбежал к Власику местный депутан Ветошка по кличке Сгоняй за пивком. - Но войны всё равно не будет. Просто надо было продемонстрировать волю. Типа вот-вот начнём! Типа вот-вот шандарахнем! Типа устрашить Запад. И всё. Так что я “за”. Однако на всякий случай предупреждаю: лично я воевать не пойду, мне “белый билет” положен. Я в армии ни дня не служил. А сейчас у меня мозг заседаниями в Хурале контужен.
- А я вообще о войне не думаю! - кокетливо дыхнула перегаром главная депутанка ЖеПе Мариан Оргия. - Абсолютно! Но голосовать надо было “за”. Однозначно. Эти военные - такие душки!
- А я не знаю, - вздохнул Власик. - “За” я или “против”. Я снова в тыл врага поеду. На Лазурное побережье...
- А мне как быть? - задумался Цукан. - Как выказать свой патриотизм? Воевать, конечно, надо. Но лично я добровольцем записываться не хочу. У меня жена, дети...
- Надо мобилизовать народонаселение, - посоветовал главный аппаратчик ЖеПе Егорка по кличке Леший. - Бросим клич, чтобы наши зэки собрали тугрики для помощи кому-нибудь. Да хоть Тавриде! Хороший полуостров - отчего не помочь?
Перед администрацией колонии срочно выставили урну для сбора пожертвований. У неё выстроилась очередь патриотически настроенных зэков.
- Кому конкретно пойдут мои денежки? - поинтересовался зэк в драной фуфайке.
- Все объяснения будут позже! - рявкнул Цукан. - Сам пока не знаю.
Егорка запустил руку в шуршащие купюры.
- Мульёна три будет, - прикинул Леший.
- Отправляй быстрей, - поторопил Цукан. - Они с каждой минутой обесцениваются! Экономика просто сыпется!
- Надо в мешок всё сложить, - засуетился Егорка, - и надпись написать: “На развитие независимости в Тавриде”.
- Точно, - кивнул Цукан. - А снизу добавить: “От борцов с сепаратизмом в ЖеПе”.
На рабочем столе начальника колонии зазвонил телефон. Цукан схватил трубку - он внимательно слушал и кивал головой.
- Отбой, - сообщил Цукан. - В Златоглавой передумали и приказали отвести войска на зимние квартиры. Не будем воевать. Западные басурмане не испугались, а даже наоборот - экономическими санкциями нам грозят. К чему эти санкции? Мы и без их помощи экономику уморили - зэкам скоро жрать будет нечего.
- А с тугриками что делать? - не понял Егорка. - Отправлять в Тавриду или нет?
- Отправлять, - рубанул воздух ладонью Цукан. - Наши тугрики скоро будут стоить дешевле бумаги, на которой нарисованы. Этого говна теперь совершенно не жаль.
- Не в тугриках счастье, - согласился Егорка. - Главное, наше зэки патриотический оргазм испытали.
Цукан вытер пот со лба, устроился поудобней в кресло, налил бататовой самогонки и отпраздновал великую победу над Хохляндией. Затем начальник колонии затянул старинную тевтонскую песню:
“Мальбрук в поход собрался,
Наелся кислых щей,
В походе обосрался,
И умер в тот же день.
Четыре генерала
Его штаны несли.
И двадцать три капрала
Говно из них трясли!”
Слова героической песни летели над Побережьем и каждый зэк осознавал: впереди у ЖеПе ещё много побед. Великих и славных.
Хулио Иванов