Зэки зоны “Жемчужная” который день пребывают в состоянии растерянности. На их головы одна за другой валятся новости: одна непонятней другой.
- Видел, как Мандариныч на плац вышел? - шептал соседу по нарам абориген в очках. - В мундире капитана. А ведь нас всё время убеждали, что он - полковник!
- Может, - предположил сосед, - Мандариныч чужой мундир надел? Типа перепутал...
- Это он раньше перепутал, - не соглашался очкарик, - когда полковничий напялил! Нет, не оставят его начальствовать на зоне. Как пить дать, другого пришлют!
- Да что вы такое говорите! - строго посмотрел на спорщиков старик в телогрейке. - Мандариныча сам спикер-депутан Грызло из Златоглавой поддержал! Прямо так и сказал: желаю, мол, лицезреть на этом посту любезного моему сердцу Мандариныча. Лично по телепортатору слышал!
- Это он давеча говорил, - хмыкнул зэк в очках, - а сегодня вовсе даже наоборот выразился. В опале теперь Мандариныч. Не справился с людишками, не снискал всеобщей народной любви и обожания. Как царь-батюшка Паутин, к примеру.
- И куда теперь его болезного денут? - пожалела начальника зоны пожилая аборигенка.
- Знамо куда, - поднял указательный палец старик. - В Златоглавую! На повышение. А на должность начальника нашей колонии другие фавориты выдвинуты: смотрящий главного барака ЖеПе Ярый Щук, наш бывший земеля, а теперь депутан из Златоглавой Савва Пенко и Коля Цукан - знатный гусевед и гуселюб.
Рядом с мужиками остановилась потасканная личность с авоськой.
- Куда выдвинули мою кандидатуру? - поинтересовалась личность. - А то у меня инета нет, а телепортатор я почитай три дня не глядел. Или вы тут шутки шуткуете? Нехорошо. Я же тут в отпуске - отдыхаю, так сказать, от трудов праведных.
Личность тряхнула авоськой, послышалось призывное звякание бутылок.
- Да это же Савва собственной персоной! - поразились зэки.
- Ни фига себе! - почесал затылок очкарик, пристально разглядывая Савву Пенко. - Получили кандидатов. Хрен мандаринки не слаще...
Савва Пенко пожал плечами и удалился.
- Да уж, - вздохнул старик-зэк. - Опять перемены начнутся...
Словно в подтверждение этих слов над зоной раздались тревожные, бравурные звуки марша “Прощание славянки”.
- Что случилось?! - заволновались аборигены.
- Детишек наших в Златоглавую на погибель отправляют! - ответила молодуха, утирая слёзы. - В патриотическую поездку “Аборигены едут к аборигенам”.
- Там же всё в дыму, как во времена нашествия Наполеона! - изумился очкарик. - И жара невыносимая. Народ из столицы бежит, а те, что не успели - мрут, как мухи!
- Не беда! - крикнул с установленной на перроне вокзала трибуны знатный партиец и местный депутан Пошляков. - Отечество в опасности! Космополитизм косит молодёжные ряды. Пусть едут - кто выживет, вернётся истинным патриотом! И помните, от растленного влияния Запада вас спасла партия “Нам всё едино”!
Несовершеннолетним аборигенам напялили на физиономии противогазы и распихали по теплушкам. Под рыдания родных и близких состав тронулся, увозя малолетних героев навстречу гражданскому подвигу.
В обратном направлении, из Златоглавой, к перрону подкатил другой состав. Из него вышли эвакуированные из столицы малолетки: чёрные от сажи пожарищ, с воспалёнными от дыма глазами.
- Приветствую дорогих гостей в ЖеПе! - снова закричал Пошляков. - Вы спасены стараниями партии “Нам всё едино”. Чувствуйте себя, как дома! ЖеПе - не остров, а часть великой зоны - вне зависимости от того, кто будет её начальником!
- Мандариныча в отставку! - завопил пробежавший мимо абориген Лабуда, потрясая кулаками и размахивая всклоченной бородой. - Все на митинг!
- Чего это он несёт? - удивились зэки. - Видать, вместе с Саввой Пенко отдыхал, не в курсе, что Мандариныча уже отставили, на более высокую должность.
Зэки успокоились и разошлись по баракам. Золотое, похожее на спелый мандарин солнце закатилось за горизонт. Народу оставалось терпеливо ждать: какой новый фрукт завтра появится на небосводе...
Хулио Иванов
Добавить комментарий