Первое воспоминание: зима, таёжная деревня, радиоточка в доме выдаёт песню "С чего начинается Родина". Мне три года. Я живу у бабушки, мамы моего отца – он офицер-авиатор, служит где-то далеко, поэтому мы видимся редко.
Через год, тоже зимой, дверь распахнётся, молодая женщина в форме стюардессы с порога схватит меня на руки, оттолкнёт ахнувшую бабушку, выскочит на улицу – и сто километров нас будет мчать "Волга"-такси, уходя от погони.
Оторваться удастся на хабаровском аэродроме – огромный "Ту-114" взмоет в небо...
Больше я с мамой не расставался. Хотя, став постарше, ездил на каникулы к отцу и даже побывал в той самой деревне.
...Мама рассталась с "Аэрофлотом", но домой возвращалась поздно, со второй работы. Я стоял на подоконнике третьего этажа, прильнув к холодному стеклу – высматривал её в темноте.
Мы стали друзьями. Судьба мамы пробудила у меня, 12-летнего мальчишки, интерес к отечественной истории, к тем событиям, о которых не принято было говорить.
Я пытался понять, почему в 1937 году арестовали маминого дядю-врача (он чудом избежал расстрела), а потом его, "врага народа", отправили из лагеря на фронт. Что такое репрессии и ГУЛАГ. Как так случилось, что в первые дни войны погиб мой дед, офицер Красной армии, а его дочь, 3-летняя девочка, потеряв родителей, последним эшелоном была вывезена из горящей Белоруссии, оказалась в детдоме, выжила и больше ничего в жизни не боялась. В 14 лет она прыгала с парашютом, летала на планере в ДОСААФе, была готова "к труду и обороне"...
В библиотеках я выискивал ответы на взрослые вопросы, а потом ввергал в ступор приятелей отца, которые разом трезвели, услышав мои рассуждения про "большой террор", культ личности, оттепель и застой...
Мама в этот момент застывала, а потом просила не говорить на такие темы во дворе и в школе.
В 15 лет меня срезали на медкомиссии – с аритмией сердца в лётчики не берут. К счастью, был Иван Синцов, военный корреспондент из "Живых и мёртвых" Константина Симонова. Его образ привёл меня на армейский полигон "Старичи", где отбирали будущих курсантов ЛВВПУ – военного училища, готовившего "акул пера" для вооружённых сил.
В моём школьном аттестате были одни пятёрки, но этого оказалось недостаточно, чтобы быть допущенным к вступительным экзаменам.
После выпускного в школе военкомат вернул документы. Впервые в жизни я видел слёзы на глазах мамы. Она вручила мне 60 рублей и я поехал в училище сам, без направления.
...Следом за каким-то генералом, который вёл за руку своего внука-абитуриента, сумел проникнуть в штаб. Через пять минут меня разоблачили. Однако я успел произнести отчаянную речь перед приёмной комиссией – про "блат", "коррупцию", "права человека".
Меня уже схватили, чтобы увезти то ли в милицию, то ли в сумасшедший дом, но случайным свидетелем происходящего стал полковник Паршутин, новый начальник военного училища, его ещё в лицо никто толком не знал. Он вмешался и распорядился выдать экзаменационную книжку: "А теперь докажите своими познаниями, что можете у нас учиться..."
Золотую медаль выпускника факультета военной журналистики образца 1986 года я отдал маме – это её награда.
Игорь Рудников
