5 января 2005 года 25-летний Александр Папст ушел из дома и не вернулся.
Его родители полгода обивали пороги милиции, требуя начать розыск. Однако и милиция, и прокуратура отказывали в возбуждении уголовного дела. Мол, нет события преступления. Тем временем, 10 февраля 2005 года, на берегу Преголи был обнаружен труп мужчины. Безымянного человека похоронили, как бомжа, на городском кладбище в Сазоновке.
Почему родственникам Папста сразу не сообщили о найденном теле? Почему несчастных родителей футболили из одной инстанции в другую, а уголовное дело было возбуждено только 8 июля 2005 года? К сожалению, в этой истории до сих пор больше вопросов, чем ответов.
"Мы не знаем, кого похоронили"
К нам в редакцию пришли Татьяна Плотникова и Анатолий Папст, мать и отец пропавшего Александра.
- Мы похоронили человека, которого нам предъявила милиция. Однако до сих пор не уверены, что похоронили своего сына. По фотографиям останков мы не смогли опознать Сашу. Мы ничего не понимаем! Ведь у милиции была ориентировка! Почему же они не обратили внимания, что он разыскивается?
- А с заключением судмедэкспертизы вы знакомились?
- Из него мы поняли, что по причине гнилости останков ничего установить нельзя. Свидетельство о смерти нам выдали только 12 августа, в день похорон.
Татьяна Михайловна протягивает мне свидетельство о смерти сына. Акт составлен 17 марта 2005 года. Несмотря на невыясненные обстоятельства исчезновения Саши, в нем указана точная дата смерти - 5 января 2005 года. Что же случилось в тот роковой день?
"Сашка пропал!"
- Новый 2005 год мы справляли вместе с сыновьями - с Алекандром и Андреем, - рассказывает Татьяна Михайловна. - Мой муж - моряк. Он тогда был в рейсе.
5 января Саша ушел из дома часов в 11 утра. Сказал, что идет к друзьям справлять чей-то день рождения. Его друг, Иван Гаврюков, работает водителем в фирме по ремонту холодильников на ул. А. Невского, 34. Они там частенько собирались компанией. Вот и в тот раз сын ушел к нему... и не вернулся. Вечером я забеспокоилась, стала звонить ему на мобильный, но Саша не отвечал. Я решила, что телефон не работает из-за "севшей" батарейки, а Саша задерживается где-то у девушки. Все-таки парень взрослый! Новый год, рождественская неделя... Мало ли! Я даже в мыслях не допускала, что с ним могло случиться несчастье.
Он мне всегда говорил: "Мама, ну что со мной может произойти?"
- Сын часто не ночевал дома?
- Нет, он всегда возвращался домой. Хоть в три часа ночи, но придет. И всегда звонил, сообщал, что задерживается.
...В общем, все эти дни я его ждала. Думала, вот сейчас откроется дверь... И вдруг 8 января звонит Иван и спрашивает, не забирал ли Саша из дома черную кожаную куртку. Я тогда очень удивилась его вопросу. Говорю: "Зачем ему эта куртка? Он ведь ушел в другой, серенькой курточке. И домой не приходил!"
Ваня ничего не ответил, а около 16 часов приехал вместе с друзьями - Сашей, Витей и Тоней и сказал: "Сашка пропал! Пойдемте в милицию заявлять". Оказывается, вечером 5 января Саша вышел во двор покурить и назад не вернулся. Ушел раздетый, а его куртка так и осталась висеть в комнате на стуле...
Ваня отдал мне вещи сына. Мобильный телефон, кошелек и документы - паспорт и сберкнижку. Потом привез и куртку.
Если друг оказался вдруг...
- С мобильником сын никогда не расставался. Доходило до того, что в туалет с ним ходил. А тут... Получается, бросил все - и телефон, и документы? Я очень расстроилась, мне стало не по себе. Но все же надеялась, что он вернется.
Съездили с ребятами в милицию, подали заявление. Обзвонили больницы, морги - но никакого результата. Иван говорил: "Не знаю, куда он мог деться".
А потом вернулись домой, и я предложила ребятам остаться со мной поужинать.
Незадолго до исчезновения сына я узнала, что он заложил в ломбард видеокамеру - нашла у него в кошельке квитанцию из ломбарда. Причем сын мне об этом ничего не сказал.
Так вот. В кошельке ни денег, ни квитанции не оказалось.
Когда я стала искать квитанцию, Иван вдруг как-то резко засобирался куда-то и уехал. Затем вернулся. Потом эта квитанция неожиданно нашлась - в кошельке.
- Вы его в чем-то подозреваете?
- Думаю, он хотел выкупить видеокамеру. Она стоила 600 долларов, а заложена была за 4 тысячи рублей.
- Скажите, что за отношения были у вашего сына с Иваном Гаврюковым? Они только отдыхали вместе или занимались какими-то делами?
- Сын ходил к нему каждый день. Говорил: "Я пошел к Ване". Я спрашивала: "Зачем?" А он отвечал только: "А что мне дома-то сидеть..."
Как уйдет к нему с утра... и до вечера. Ваня тоже у нас бывал очень часто. И ночевал у нас, и кушал, и вещи его надевал. Саша с ним все время общался и даже называл в шутку братом. Саша был очень общительным, приветливым... У него было много друзей... И все его любили.
"Голубые береты"
- А чем Александр занимался? Где-то учился, работал?
- Дело в том, что Саша - инвалид, участник боевых действий в Чечне. В армию его забрали в мае 2001 года. Он сам захотел служить. После окончания школы в техникум не поступил, а учиться за деньги не было возможности.
Сначала Сашу в армию не взяли, так как он не прошел комиссию из-за недобора веса. Был очень худой! Но потом через наших знакомых ему все-таки удалось туда попасть. Теперь я об этом очень жалею. Но сын был доволен! В Петербурге окончил "учебку" ВДВ в Серпухово. В феврале 2002-го попал в Чечню. Служил в элитных войсках, был снайпером. Их называли "голубые береты". Получил звание - гвардии младший сержант. О том, что сын воюет в Чечне, мы сначала не знали. Но однажды нам сообщили, что он с ожогами и гепатитом лежит в госпитале. Тогда только мы поняли, где служит Александр.
Затем он выздоровел и опять отравился в Чечню. 19 ноября 2002 года мы узнали, что он лежит в московском госпитале им. Бурденко с огнестрельным ранением ноги. 23 февраля 2003 года их госпиталь посетил Владимир Путин. Этот сюжет показывали по телевидению. Саша задал вопрос президенту: "Как нам дальше жить? Ведь мы стали инвалидами, а значит - нетрудоспособными..." Путин ответил: "Мы эту проблему уладим". И 24 марта правительством было принято решение о том, что ребята, участвовавшие в боевых действиях, смогут поступать в вузы на льготных основаниях. Так что в этом есть заслуга и моего сына.
"Где ты его спрятал?"
- Выписали его из московского госпиталя в феврале 2004 года. Приехал домой, долго еще лечился у нас, в госпитале Саулькина. Потом бегал по инстанциям, выбивал эти деньги за службу в Чечне. Все это время ходил на костылях. Всего он получил около 150 тысяч рублей. Но быстро их потратил - по мелочам. Жил на них, приоделся, съездил к родственникам в Новокузнецк. Поступил в Сибирский государственный индустриальный университет на заочное отделение. Затем вернулся в Калининград. Но на зимнюю сессию не поехал. Сказал, что хочет учиться здесь.
К началу 2005 года от "чеченских" денег у него уже ничего не осталось.
В разговор вступает Анатолий Папст, отец Александра.
- Я прилетел домой 29 апреля. Родственники мне ничего не сообщали о том, что случилось с Сашей. И вдруг узнаю - сын пропал! Стал искать, выяснять. Сразу насел на Ивана: "Где ты спрятал своего друга? Говори!.." Мысли-то всякие лезут в голову! Да я уверен, что этот Ваня все знает - где, как и что случилось. Однако этот друг мне так ничего и не сказал.
А следствие велось из рук вон плохо. Допрашивали одного Ивана - при том, что в компании их было семеро. Наверняка при допросе открылись бы какие-то новые факты, нашлась бы ниточка, за которую можно потянуть и найти следы сына. Но милиция бездействовала.
Мы сами расклеивали фотографии по всему городу, давали объявления на телевидении.
- Почему же в милиции отказывались возбудить уголовное дело?
- Дело в том, что, по свидетельствам друзей, Сашу видели в январе и в апреле 2005 года.
"Я знаю его глаза!"
Нельзя сказать, что милиция не занималась розыском пропавшего Алексанра. 17 января 2005 года в Ленинградском РОВД Калининграда было заведено розыскное дело №18682.
Однако в тот же день, 17 января, вышло постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за подписью оперуполномоченного ОУР Ленинградского РОВД младшего лейтенанта милиции А.В. Попова. Вот что он пишет:
"В ходе рассмотрения сообщения о преступлении стало известно, что 10 января 2005 года Александра Папста видел его знакомый гражданин Зелипукин на Центральном рынке Калининграда".
Зелипукин - сосед Папста, проживающий на ул. Орудийной, 49. Он объяснил матери, что они встретились на рынке, поздоровались и разошлись.
Мать пропавшего написала жалобу в Генеральную прокуратуру России - на отказ в возбуждении уголовного дела и бездействие правоохранительных органов.
Прокуратура провела проверку и по ее результатам опять отказала в возбуждении уголовного дела ("на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - за отсутствием события преступления"). Постановление об отказе от 6 июня 2005 года подписано Д.В. Кимом, следователем прокуратуры Ленинградского района Калининграда.
Почему? Потому, что Сашу опять видели в городе. Кроме свидетельств соседа Зелипукина, в постановлении говорится о некой О. Ивановой. Читаем:
"Опрошенная О. Иванова видела Александра Папста 27 апреля 2005 года в автобусе №43 или №100. Он был с незнакомым ей парнем. Вышли они на остановке в пос. Васильково - первой после переезда. Папст был одет в черную кожаную куртку, выглядел ухоженным. На носу у него была небольшая ссадина".
Кто такая Иванова? Одноклассница Александра, которая знает его около 14 лет. Может быть, девушка обозналась? Мало ли похожих людей! Однако мать Саши она заверила, что видела именно его. "Что, я его глаза не знаю?" - твердила Иванова.
Всплывший труп
- Правда это или нет, видели его или ошиблись, только Саша домой не вернулся, - продолжает мать Александра.
- А когда же вам объявили о найденном трупе?
- 11 апреля. В то время, когда я собиралась отправлять письмо Генеральному прокурору РФ Устинову. Позвонила в милицию и попросила назвать номер розыскного дела - мол, буду обращаться в Генеральную прокуратуру. И тут вдруг появляется этот неопознанный труп. То ли они испугались, то ли еще что - только мне позвонил сотрудник милиции Ленинградского района О.А. Жданович и сказал, что 10 февраля на берегу реки Преголя, возле садового общества "Остров" на ул. Генерала Павлова, найден труп. По описанию одежды - Александр. И добавил: "Поезжайте в Московский отдел милиции. Вам покажут фотографии и медэкспертизу".
Я приехала, посмотрела. На фотографиях ничего не разобрать. А в экспертизе написано: "Из-за гнилости останков установить ничего нельзя". И указан возраст покойника - 33-35 лет. Хотя Саше было 25. Ни даты смерти, ни причины его гибели я не узнала. Единственное, что предъявили как доказательство, это список одежды, которая была на нем в день исчезновения. И все!
- А саму одежду вы видели?
- Нет. В милиции сказали, что ее сожгли.
- Тогда должен быть акт об уничтожении. Его вам показали?
- Нет. Нам вообще мало что показывают и говорят.
"Я вам устрою праздник!"
- Я пошла к прокурору Московского района: "Давайте выкапывать!" Прокурор не возражал. Но так как эксгумация не связана с расследованием уголовного дела, предложил произвести ее за свой счет. Представляете?
Мы действительно пытались выкопать его своими силами, но не смогли. Санэпидстанция запретила! Что мы пережили, чего натерпелись... Не передать!
Нашлись "добрые" ребята - два сотрудника из розыскного отдела милиции Московского района. Их звали Дима и Владислав (фамилии я не запомнила). Так вот. Они предложили нам помочь. Пообещали, что найдут компетентных людей, которые объяснят, как сделать эксгумацию. Мы согласились. Через некоторое время они привозят какого-то Алексея из похоронного агентства "Есения". И он мне заявляет: "Вы будете год копать и не найдете эту могилку! А заплатите нам 35 тысяч - и мы все быстренько устроим".
После этого мы с мужем пошли на прием к прокурору Калининградской области В.Ф. Зиныку. После всех мытарств я уже не знала, что надо сделать, как себя вести, чтобы нам помогли - завели уголовное дело и разрешили эксгумацию.
Я с порога стала кричать и ругаться. Ругалась, извините, матом! Говорю: "Когда сына в Чечню посылали, он был нужен, а теперь, выходит, государству на него плевать? Сын награжден орденом Мужества!"
И вдруг вижу - в кабинете висит фотография Путина. Меня просто прорвало: "У меня дома тоже есть фотография президента! Только на ней Путин стоит рядом с моим сыном! Я пойду к Путину! Я вам устрою праздник города!"
Это было как раз перед юбилеем Калининграда.
Только после этой отповеди завели уголовное дело. 10 августа 2005 года произвели эксгумацию, а 11 августа мы поехали в морг на опознание.
В морге
Рассказ о хождении по мукам продолжает отец Александра - Анатолий Папст.
- Мы с женой приехали на ул. А. Невского. У морга нас ждали эксперт А.И. Богданович и следователь прокуратуры Д.В. Ким. Жена осталась на улице, а я пошел смотреть. Мешок с телом лежал прямо на полу, на пороге, у самой двери. Просто валялся!
Полностью его не открывали. Только расстегнули немного молнию... Меня сразу начало колотить, стало плохо. Я взглянул на тело и увидел, что сквозь развороченный живот ребра торчат. И все.
А эксперт все время повторял: "Вот тут ранение. Видите?" Вытащил из мешка какую-то косточку. Вроде как от ступни.
Я не понял, почему эта кость была отдельно от тела. Да и ничего на ней не увидел. Хотя эксперт все время тыкал в нее пальцем: "Видите? Здесь ранение!"
Я сказал, что нам нужна документально оформленная профессиональная экспертиза. Ведь мы должны знать, кого хороним! Они пообещали, что экспертиза будет готова через три дня.
Я несколько раз ходил и к эксперту, и в милицию, добивался результатов экспертизы. До них не достучаться! То в отпуск уходят, то в отгулы... Потом я позвонил Киму и сказал, что подам на них в суд. В общем, экспертизу мы увидели только через месяц, уже после похорон.
Но она нас не убедила. Там больше сказано о том, какой хороший и заслуженный эксперт, который ее провел, чем о сути дела... Опять тот же список вещей - из прошлого дела. В описи нет ни золотого крестика, который был на нем, ни ключей в кармане. Говорят, труп был обкусанный весь. Но ведь не всё собаки съели?
Мне кажется, тот список, что жена давала в милицию, там переписали и предъявили нам. Лично у меня складывается такое впечатление!
Молчание прокурора
- Вы не знаете, было какое-то упоминание об отпечатках пальцев в этих двух экспертизах? Ведь ваш сын служил в Чечне. И у военных обязательно должны быть эти данные.
- Думаю, отпечатки не сняли.
- Тело нашли в воде или на берегу?
- Его нашли лежащим лицом вниз метрах в пяти от берега. Труп вмерз в лед - еле отодрали.
- А вы не думали провести генетическую экспертизу?
- Да, конечно. Но ведь это стоит 12 тысяч! Где их взять? А теперь... Снова выкапывать?
- А сейчас уголовное дело возбуждено, ведется следствие?
- Да ничего они не делают! Раньше гоняли нас туда-сюда. Нашли труп в Московском районе, пропал - в Ленинградском, а по месту жительства - в Гурьевском. Вот они и изгалялись.
После всего этого я был у прокурора и сказал ему все, что думаю: "Вашей работе оценка - ноль". Он ничего не ответил. Сидел и слушал меня молча, опустив голову.
Недавно мы ходили к старшему следователю прокуратуры Московского района
М.М. Лобасу, который ведет расследование. Ничего нового! Решили подавать в суд на милицию. За халатность и бездействие.
Я это дело не оставлю. Буду добиваться год, два, три... Пока не выясню, где мой сын, как он погиб и почему. Ведь Саша - самое дорогое, что у меня есть в жизни.
Анатолий Александрович вдруг замолчал, задумался...
- Знаете, на похороны не пришел никто из тех ребят, его друзей, которые были с ним в последний день, 5 января. Хотя я специально позвонил этому Ивану. Но Гаврюков сказал, что у него скоро свадьба. А я ответил: "А у нас - похороны!"
О. Рамирес