Похоже, сумасшествие в нашей стране - такая же “норма”, как сума и тюрьма. В смысле, зарекаться не надо. Объявить безумным и “запечатать” в дурку, в принципе, можно любого. По основаниям, от медицины весьма далёким.
Именно поэтому калининградка Валентина Васильевна Ефремова, обратившись в редакцию “НК”, первым делом предъявила “производственную характеристику, данную ей на заводе “Янтарь”.
- Чтобы и меня не упекли в психушку, - пояснила она. И рассказала о том, как в “дурке” оказался её сын Евгений.
Протез вместо ноги
- Мне семьдесят четыре года. Родилась в Вележе Смоленской области, работала в колхозе. Мама была инвалидом с протезом вместо ноги. А мы, десятиклассники, дали обещание два года отработать в сельском хозяйстве: кукурузу в грязи выращивали, по распоряжению Хрущёва...
Потом мою подружку её тетя забрала к себе в Калининград. А следом и я приехала. Устроилась на судостроительный завод “Янтарь” - сначала подсобной рабочей, потом выучилась на токаря... Встретила своего будущего мужа. Сыграли свадьбу.
По вечерам училась на бухгалтера, но из цеха не ушла. Стала работать старшей табельщицей. Встала в очередь на получение квартиры. Перевезла в Калининград маму-инвалида - и получила трёхкомнатную квартиру... Муж пошёл в море.
В общем, жизнь получилась счастливая, сытая. Но... долго у нас не было детей. Я ведь ребёнок войны, из Вележа маму со мной эвакуировали в Сибирь... Голод, холод, болезни. Потом - тяжёлый труд. Видно, всё это сказалось - и я получилась бесплодной.
Муж, видя, как я мучаюсь, хочу ребёночка, сказал: “Давай усыновим”.
Апельсины от осины
- А тут мне знакомая говорит, что в посёлке Светлое в какой-то жуткой дыре нашли брошенного мальчика. Такой хорошенький, прямо картинка! А его определили в Советск, в дом ребёнка... И я только позже узнала, что этот дом - для умственно отсталых детей.
Поехала усыновлять. Врачи от меня многое скрыли. Уж, понятно, никто не мог ничего определённого сказать про дурную наследственность.
Теперь-то мне ясно, что от осины не родятся апельсины. Но тогда-то я надеялась, что выращу, воспитаю как надо.
Женя действительно был такой хорошенький, как ангелочек. Но болел очень много. И воспаление лёгких у него, и врождённый сколиоз, и падал он на ровном месте, так что вся голова в шрамах...
До армии он, кстати, не знал, что его усыновили. Как его в армию взяли с таким “букетом” заболеваний, до сих пор диву даюсь.
“Деды” били по-страшному
- Служил Женя в Луговом, в ремонтном батальоне. Били его там “деды” по-страшному. А потом сына направили на учёбу в Гусев - и пошёл слух, что это перед Чечнёй.
Он бежал. Я кинулась в комитет солдатских матерей, в мэрию... куда только ни кидалась! Объясняла, да как же его ТАКОГО - в Чечню, на войну?! Это же до первого выстрела!
В итоге Женя вернулся в свой рембат, преследовать его, как дезертира, не стали. Но... во время службы он познакомился с девушкой. Кстати, сестрой своего товарища по батальону. Она - из посёлка Краснознаменское Багратионовского района, из семьи жутких пьяниц.
Как только Женя демобилизовался и сошёлся с этой Катей, жизнь его понеслась под откос. Он начал пить вместе с ней. У меня таскал вещи, деньги - я терпела. Хоть он такой - я всё равно за него...
В этой семье он заразился туберкулёзом. Там вообще жуть была: мать Кати умерла от этой болезни и ещё несколько человек в посёлке, а всех выживших поставили на учёт в Калининградском областном тубдиспансере.
Бегают за водкой
- Женю определили в больницу на ул. Дубовой - в просторечии её именуют “Яма”. Там вечно пьянки, драки, больные с открытой формой туберкулёза бегают за водкой в окрестные магазины... врачей днём с огнём не видно...
Но Женя лечился - и его в итоге выписали, только оставили на учёте. А в 2010 году и с учёта сняли.
Катя его лечиться так и не стала. Сперва она перезаражала кучу народу у нас на улицах Батальной и Автомобильной. Потом устроилась на работу к одному фермеру. Она у него - с открытой формой туберкулёза! - коров доит, участвует в разделке мяса...
Периодически она от этого фермера сбегает - у неё сложился свой “круг общения” на улице Химической.
Один раз Катю запихнули в туберкулёзную больницу насильно - так она в первый же день заявилась чуть не голая в мужское отделение, забралась к какому-то мужику на колени - а тут его жена! Катя в итоге сбежала из больницы, вся синяя, как баклажан...
А Женя как-то сдал кровь на анализ - и у него обнаружили ВИЧ.
“Яма” на Дубовой
- Сына лечили. Он принимал таблетки, всё делал, как полагается. Но заболел пневмонией, и, видимо, на этом фоне случился рецидив туберкулёза.
Женю снова отправили в “Яму” на Дубовой. Там жуть по-прежнему. Мыши бегают, на пациентах какие-то драные кофты, звонить - с их собственных мобильников! - можно один раз в неделю, по средам, после 19 часов...
В октябре 2014 года наш участковый врач выписал Жене направление на ВТЭК, на группу инвалидности. Но в “Яме” врач Рассохина забрала у него все документы - и на комиссию он не попал.
Я поехала разбираться.
Говорю: “Как же так? Мы с ним живём на 12.000 рублей моей пенсии! Я на пенсию-то ушла, когда мне почти семьдесят было: работала уборщицей. Я сама - инвалид III группы, ветеран труда... Я Жене на свои деньги покупаю всё, что надо - а сама фактически на хлебе и воде живу!”
Рассохина документы отдала, но сроки уже были пропущены.
Отнесли в морг
- А тут - в декабре 2014 года - на глазах у Жени в этой “Яме” умер человек. Женю и ещё одного пациента попросили отнести пациента в морг. А там санитар налил им спирта. Женя отказывался, а тот, второй, говорит: “Да пей, чего уж там! Нам всё равно умирать!”
И Женя выпил - немного. Но до этого принял таблетки - феназепам. Видимо, всё это вместе “сложилось” - и он выдал концерт. Что делал, не помнит. Очнулся, когда амбал-санитар вёл его куда-то за шкварник.
Жене сказали, что отправляют его в “закрытый тубдиспансер”. А оказалось - его увезли в Советск, в психоневрологический диспансер. В особую “дурку”, короче, для туберкулёзников.
Я его еле нашла. Приехала в этот диспансер - господи, ужас-то какой! Смотрю: тянут куда-то мужчину, голого, без ноги... Бабки какие-то шныряют, бомжихи.
Женю вывел здоровенный санитар - и держал за шиворот всё время, пока мы разговаривали. А сын еле языком ворочал: “Мама, у меня ноги отказали...”
Я поняла, что ему вводили психотропные.
Дайте спокойно умереть дома
- Пошла по врачам. Там есть такой доктор - Невструев. Я спрашиваю: “Где анализы? Чем вы Женю лечите?” А он говорит: “А вы разве его доверенное лицо?”
- Я его мать! Жене в центре, где лечат ВИЧ-инфицированных, выдали дорогие, хорошие лекарства. Где они? Почему все вещи Жени тоже там? Мне пришлось всё ему покупать заново, от пены для бритья до туалетной бумаги. И почему вы вообще определили его в психдиспансер? Где результаты медицинского освидетельствования? На каком основании вы объявили его сумасшедшим?!
Но от меня только отмахнулись: “Надоел нам этот Ефремов со своей матерью!”
А, между прочим, когда у Жени распухли печень и почки и его отвезли к урологу, врач прямо изумился: “А что этот парень в психушке делает? Он же умный!”
Вот я и задаюсь вопросом: почему с ним так поступили? Сколько ему той жизни осталось - неужели нельзя дать ему спокойно умереть дома, в хороших условиях?
Да, в жизни он накуролесил. Но не закапывать же мне его?!
А главное, что меня прямо огнём жжёт: круг для него замкнулся. Где я его маленьким взяла - туда его и умирать отправили...
Палочка Коха в магазине
- А ответа относительно медицинского освидетельствования я так и не получила. И мне сказали, что в Советске из 10 человек в каждой палате пятеро - реально психи, а четверо - нормальные, отправлены “для количества”. А если учесть, что у многих из этих “психов” есть жильё и пенсии - то объявление их недееспособными и “заточение” в закрытую психушку может быть делом весьма интересным... для тех, кто за всем этим стоит.
Но Валентина Васильевна не хочет копаться в различных аспектах деятельности “закрытого диспансера” в Советске. Ей хотелось бы одного: получить назад своего сына.
Кстати, будучи дома, он менее опасен для окружающих - в отличие от пациентов “Ямы”, которых запросто отправляют на выходные по домам. Помыться там... вполне возможно в общественной бане. Подкормиться (в магазине, на рынке). И т.д., и т.п. А потом калининградцы удивляются, откуда берутся “палочки Коха” в самой что ни на есть приличной среде...
Д. Якшина