Покойник и судья.
Даже мёртвые становятся жертвами тотального беспредела

...Это письмо, недавно присланное в редакцию жительницей Советска Л.А. Чудаковой, подкупает своей... как бы это выразиться... несовременной и несоветской чистотой. Приверженностью к корням, что в нашей области - большая редкость. Согласитесь, мало кто из калининградцев вообще задумывается над такой "чепухой", как свое генеалогическое древо. И мало кто из жителей послевоенного Кенига, на чьих глазах разрушались чужие святыни и осквернялись могилы, воспитал своих детей и внуков в почтении к "последнему приюту".
(А ведь осквернялись не только немецкие могилы. Первые переселенцы помнят, как "за речкой было кладбище, много могилок наших солдат Потом в совхозе решили все трактором заровнять и засеять... Несколько косточек отрыли, еще что-то собрали и перенесли захоронение в другое место. А потом все равно по солдатикам - тракторами...", - "Восточная Пруссия глазами советских переселенцев".)
И сколько было таких случаев?!
А когда кладбищенская земля стала - в силу острой ее дефицитности - предметом товаро-денежных отношений... происходят вот ТАКИЕ истории. Чудовищные в своей житейской простоте и типичности.
"Живу в Советске. Родилась и прожила в пос. Добрино Гурьевского района до 1979 г. Там же жили мои родители. На кладбище в пос. Тростники, расположенном на территории Добринской сельской администрации, имеется наше родовое захоронение, где погребены тетя - Карандашова Александра Семеновна, отец - Карандашов Анатолий Семенович, дед - Карандашов Семен Семенович. Как минимум два раза в год, я навещаю эти захоронения.
Могилы ограждены, но, к несчастью, сразу за оградой находится захоронение отца Черненко Николая Афанасьевича, ныне проживающего в пос. Добрино. Когда весной этого года я, как обычно приехала, то в родовом захоронении увидела свежую могилу. Оказалось, что Черненко таким образом "подхоронил к своему отцу" свойственника, умершего в Калининграде.
С жалобой я обратилась в Добринскую сельскую администрацию, в Гурьевский отдел милиции. Была на приеме у главы Гурьевской администрации Юхтенко. Комиссия устно выразила свое возмущение, но реальной помощи не оказала, заявив, что все это - в компетенции суда. Сейчас дело находится на рассмотрении у судьи А.В. Криволаповой. В исковом заявлении я просила суд обязать Черненко перезахоронить свойственника, а администрацию Добринского с/округа - предоставить место для данного ритуала на кладбище.
Но позиция суда непонятна. Почему-то, оказывается, не я должна выступать в качестве истца (хотя затронуты именно мои интересы и в отношении могил моих родственников нарушены санитарные нормы), а Добринская сельская администрация. Кроме того, мне надо предоставить документы, подтверждающие право захоронения моих родственников на кладбище, соответственно, в 1949-м, 1957-м, 1962-м годах.
О чем могла идти речь в те годы, когда постановлений на этот счет не было? И как я могу подтвердить это право, если все происходило или до моего рождения (смерть тети) или же я находилась в детском возрасте. Как мне защитить родовое захоронение от уничтожения, поскольку, если этот процесс сейчас не остановить, то все сотрется в порошок, сравняется с землей, и мне просто будет некуда прийти помянуть своих усопших.
Как объяснить суду свои чувства, когда при посещении кладбища я увидела вырванный из земли памятник, выброшенный за кладбищенскую ограду. Пусть он примитивно прост, без надписи, но ведь все знали, включая Черненко, что рядом - не заброшенное захоронение, да он и не отрицает этого.
Можно возмущаться безвестными вандалами, оскверняющими братские могилы, а здесь лицо вполне конкретное, но к нему не спешат принять меры.
Мне стыдно, что я должна приводить в суд свидетеля, подтверждающего, что я действительно уделяю внимание могилам своих родных. Почему я должна доказывать, что для меня не показуха, а веление души - в определенные дни быть у могил своих родственников?! Так как это мои родовые корни, ветви моего генеалогического дерева. Мои дети знают эти места. Мы храним память о своих погибших. Почему эта память оскверняется?"
...Судебное заседание по иску Л.А. Чудаковой состоялось в конце июля. Решение в пользу истца не принято. Вероятно, судья посчитала невозможным перезахоронение останков "свойственника Черненко". Что же, усопший и впрямь ни в чем не виноват. Вряд ли он просил, чтобы его телом распорядились именно так. Скорее, ему, умершему в Калининграде, просто не нашлось места на 15-м км Балтийского шоссе, а что творится на кладбище под Гурьевском - всем известно. Гробы опускают в лучшем случае на метр в глубину, а чтобы вода на дне могилы не булькала так откровенно, туда кидают еловые ветки.
Естественно, люди, потерявшие своих близких, всеми правдами и неправдами пытаются обустроить их последний приют поприличнее. А эксгумация - тяжелое испытание для родных и близких несчастного, чей прах будет потревожен.
Но... проблема осталась. И наши мертвые по-прежнему расплачиваются - и за несовершенство законов, и за равнодушие чиновников... И за невозможность "обложиться" документами, которых попросту не выписывали в той, другой стране, выдернутой у нас из-под ног... И за то, что "родовое захоронение" - явление, естественное в любой цивилизованной стране, для большинства наших сограждан (в том числе, и облеченных властью) - звук пустой. И, наверное, разговор в суде должен был идти прежде всего об этом: человек, потеснивший чужие могилы, поднявший руку на памятник, показавшийся ему слишком "простым", чтобы существовать - должен быть наказан. Иначе - беспредел. Тотальный. От земли до неба.
Д. Якшина