В кабинете главы Балтийского городского округа все выглядит обычно и очень скромно. Ни мебели в стиле Людовика XVI, ни плазменных телевизоров с плоским экраном на 72 дюйма. Никаких излишеств. Все просто. Рабочая обстановка.
Молодец, что то жив остался!
- Права я получил в 1973 году в небольшом городке Ельске Гомельской области, - рассказывает о своей водительской биографии Федор Ярошевич. - Это в Белоруссии. Причем, первый раз на права я не сдал. Дело в том, что экзамен по вождению у нас принимали в Гомеле. Учились ездить мы в Ельске, где ни одного светофора не было. А в Гомеле - транспортные потоки, знаки, светофоры... Когда ехал по запруженным автомобилями улицам - вот страху натерпелся. В результате экзамен завалил. Потом, конечно, сдал. Со второго раза. И права получил.
- На чём учились ездить?
- На грузовике ГАЗ-51. Это же были курсы ДОСААФ. Там готовили шоферов для Вооруженных сил. Мне тогда только-только 18 лет исполнилось. Однажды случай был такой. Мы с инструктором выехали в лес. Он грибы остался собирать, а мне сказал: “Покатайся пока по просекам, поучись”. Я, конечно, довольный. Это же счастье какое без инструктора погонять, самостоятельно потренироваться. Ну, я и поехал. Уж и не помню сейчас, что за дорога там была, но на каком-то ухабе машина как-то странно подскочила. И в этот момент в пол кабины вонзился толстенный кол. Он пробил днище со стороны пассажирского места и... прошил кабину до самого потолка. Я как представил, что произошло, если бы там сидел инструктор... Потом шок прошел, и я просто испугался. С меня же инструктор три шкуры спустит, когда увидит, что я с машиной сделал.
- Так и вышло?
- А вот и нет! Инструктор похлопал меня по плечу и сказал: “Молодец!”. “То есть?” - не понял я. “Молодец, что жив остался”. Только потом я все по полочкам разложил. Инструктор бы под суд пошел, нанизай я кол на себя. Он ведь за меня отвечал... Ох, сколько лет с тех пор прошло! Как подумаю...
Удочки и шпионы
- Приобретенные с такими приключениями водительские навыки пригодились в армии?
- Я служил в Прибалтийском военном округе. Наша спецчасть дислоцировалась в Риге. Личный состав - 9 солдат и 300 офицеров. За мной был закреплен ГАЗ-66 с кунгом. В нем - спецоборудование. Удобная машина....
- ГАЗ-66? Ничего себе удобная! Чтобы четвертую передачу воткнуть, надо так руку вывернуть. Вот-вот локоть из суставов выскочит...
- А я приноровился. Тем более, что мы на этой машине выезжали, главным образом, на особо секретное задание.
- Натовцев пеленговали?
- Чем мы занимались, я до сих пор говорить не могу. Подписку о неразглашении давал. Военная тайна! А вот куда на “газоне” выезжали, расскажу. Обычно командир подходил ко мне и предупреждал:“Федор, сегодня я объявлю тревогу. Так что не забудь удочки в кунг забросить”.
- “Удочки” - это спецоборудование для ловли шпионов?
- Нет. Удочки - это для рыбалки. Пока выполнялись мероприятия по приведению части в повышенные степени боевой готовности, командир с удочкой на озере сидел.
- Прямо анекдот какой-то!
- Служба такая.
На машине полицейского
- Первый личный автомобиль?
- “Фиат”. Какая точно модель, не помню. Я приобрел его в 1980 году.
- В начале 80-х иметь иномарку - это все равно, что сейчас - собственную яхту. Тогда ведь даже сильно поношенные автомобили иностранного производства стоили почти вдвое дороже новеньких “Жигулей”. А за “Жигули” можно было купить кооперативную квартиру. Так что “Фиат” тогда - это очень круто.
- Не так уж и круто. Тем более, что он очень сильно смахивал на наши “Жигули”. Только был покрасивее да пошикарнее. И вдобавок был чистокровным итальянцем...
- То есть?
- Выпущен в Италии. И ездил только по итальянским дорогам. И что самое интересное - в Италии на нем ездил полицейский. Машина была ослепительно красного цвета. Я долго катался на этом “Фиате”. Наверное, лет 8-10.
- И как сложилась судьба этой машины? Ее не угнали?
- Нет, не угнали. “Фиат” я подарил детям, а они затем его продали. А вот угоняли у меня джип “Гранд-Чероки”. Причем трижды. Но потом возвращали. С компенсацией.
- Как это с компенсацией?
- А вот сами догадайтесь, - Ярошевич хитро смотрит на меня и смеется. - С компенсацией за ущерб, конечно.
Звонок президенту
- А сейчас у вас что?
- “Гранд-Чероки”. Обалденная машина.
- В смысле комфорта, дизайна, проходимости...
- Именно. Но в большей степени я имею в виду проходимость. “Гранд-Чероки” - это ведь джип. Так вот, у меня не было случая, чтобы во время поездки за город я не завяз на нем. В топях, болотах, дюнах... Я вообще люблю экстремальную езду. Чтобы дать почувствовать автомобилю, что такое настоящее бездорожье.
- Бездорожье у нас?
- Конечно! 99% всех поездок на природу заканчиваются у меня тем, что машина садится на брюхо так, что ее потом и трактором не выдернешь.
- И как вы поступаете?
- Звоню Рольбинову. Или Овчинникову.
- Какому Рольбинову? Министру инфраструктуры правительства Калининградской области?
- Ну, да. Рольбинов - мой друг. В последний раз я через дюну прыгнул. А там снег. Машина по самые мосты закопалась. И ночь на дворе. К кому обратиться?
- Конечно, к министру. К кому же еще. Он и вертолет выслать может.
- Он выслал Эдика. Своего водителя. Потому что сам поехать не мог. У Рольбинова классный джип - “Лексус LS-470”. Вот с помощью него и вызволили из снежного плена мой “Чероки”. В другой раз я под Переславским капитально засел. Так Овчинникову звонил.
- Овчинникову? Президенту Союза промышленников и предпринимателей Калининградской области?
- И президенту АО “Цепрусс”. Борис - тоже мой большой друг. Так он сам лично ездил, чтобы помочь мне.
Взятка на дорогах
- Инспектора ГАИ вас часто останавливают?
- Бывает, конечно. Если уж я и нарушил что-то, то поднимаю руки вверх - ВИНОВАТ! А вообще-то я часто говорил начальнику областной ГАИ Юрию Казакову - мы с ним тоже старые друзья, что за рубежом нет такого, чтобы полицейские просто так останавливали на дороге проезжающие машины.
- Думаю, шеф ГИБДД это и сам отлично знает...
- Я тоже так думаю. Но ведь на наших дорогах ничего не меняется.
- Взятки гаишникам давали?
- Взятки? Я старался не доводить до этого. “Физиономия” не позволяла... В смысле, занимаемое служебное положение. Из моих коллег многие на гаишников обижаются. И жена моя тоже обижается. Она часто рассказывает различные приключившиеся с ней на дорогах истории, сопровождая восклицаниями “Ну и хамло! Вот это хамло!”
- В адрес милиции, разумеется?
- Разумеется.
- Ваш самый экстремальный случай с гаишником?
- Еду я как-то по Ленинскому проспекту. Стараюсь не лихачить, скорость держу 120 км/час, не больше. Сержант ГАИ, запеленговавший меня своим радаром, вдруг ни с того, ни с сего, выскакивает на середину дороги прямо перед моей машиной. Я по тормозам, бросаю руль в сторону, пытаюсь не наехать на отчаянного милиционера. Мой “Чероки” выскакивает на бордюр. Фу, обошлось! Гаишник бежит ко мне, верно, думает - подвиг совершил. Я с ходу осаживаю его пыл: “Мудак ты! Куда под машину кидаешься. Тебе же жить надо!”
Провел я с милиционером разъяснительную работу. Он со мной согласился, что ему действительно надо жить. Детей воспитывать. Семью кормить.
“Игрушка” в багажнике
- Инспектора ГИБДД всегда с вами соглашаются?
- Случай один припоминаю. Поехали мы с женой на “Чероки” в Багратионовский район. Заехали в лес. Торфа накопали. Загрузили торф в багажный отсек. Выезжаем из леса на шоссе. А видок у меня был...
- В смысле?
- Ну, я по выходным обычно не бреюсь. Поэтому обросший был немного. Одежда торфом испачкана. Короче, выглядел я не самым лучшим образом. А тут гаишники стоят, тракториста какого-то воспитывают. Увидели мою машину, тоже остановили. Как только глянул гаишник на меня, в улыбке расплылся: “Ну, что, шеф, попал! Сразу поедем на Барнаульскую или как?”
“Или как”, - спокойно отвечаю.
Стали машину мою осматривать. В торф залезли. Перевернули все вверх дном. Верно, искали чего-то. Потом извлекают из багажника принадлежащий мне автомат и говорят: “Ну, что же ты, солидный мужик, а с игрушечным автоматом ездишь!”
- Автомат вправду был игрушечный?
- В том-то все и дело, что настоящий. Боевой. Системы “Сайгак”. У меня и разрешение на него было с собой. Но менты документы на ствол спрашивать не стали. Настолько были уверены, что нашли детскую игрушку.
Мокрый гаишник
- Затем милиционеры предложили мне “договориться”.
- Взятку вымогали? Потому что считали, что бородатый мужик, измазанный в торфе, наверняка еще и остограммиться успел...
- Вроде того. Забрали у меня документы. Один из гаишников говорит: “Пересаживайся назад. Наш сотрудник машину поведет”. Я категорически отказался: “Мундштук, любимую женщину и руль своего “Чероки” никому не передаю”. Тогда милиционер приказывает моей жене перелезать на заднее сиденье, чтобы самому сесть рядом со мной. “Моя жена будет сидеть там, где сидит обычно - рядом со мной. А вот ты - давай назад. Понятно?”
Гаишнику делать нечего. Подчинился.
Милиционеры решили меня отконвоировать из Багратионовского района до самой улицы Барнаульской в Калининграде, где располагается наркологическая экспертиза. Путь предстоял неблизкий. Впереди шел патрульный “Пассат”. Я - следом. На дороге - жуткий гололед. “Пассат” переднеприводной. Но его все равно мотало по шоссе. У меня - полный привод, что давало известные преимущества. Я висел у патрульной машины буквально на хвосте. Держал дистанцию 2-3 метра. Чувствую, сидящий в моей машине милиционер нервничает. Переживает, что, если его коллега вдруг тормознет, мы в хлам разнесем джипом патрульную машину. Но он-то не знал, что я все рассчитал! Отъехали на несколько километров - “Пассат” останавливается. Из машины выходит гаишник - весь мокрый. Видно, тяжко ему пришлось, ощущая, что за ним след в след идет мощный джип. “Я знаю, кто вы, - говорит милиционер. - Возмите ваши документы и езжайте!” Инцидент был исчерпан.
Уцелели лишь двое
- У ваших родителей была машина?
- Мои родители простые люди. У них никогда не было ни автомобиля, ни даже мотоцикла. Отец прошел всю войну. И Освенцим, и Бухенвальд. В армию его призвали в 1939 году.
Федор Григорьевич в задумчивости делает паузу.
- Давно я эту тему не поднимал. Из дивизии, в которой служил мой отец, в живых осталось только двое. После войны отец встречался с однополчанином. Так вот, они даже говорить друг с другом не могли. Сядут напротив друг друга и плачут. Настолько тяжкие были воспоминания...
Федор Григорьевич, расчувствовавшись, снял очки, и я увидел на его глазах слезы.
- У меня и фотографии отца в военной форме остались, - через пару минут продолжил рассказ Федор Ярошевич.
- Ваш отец в пехоте служил?
- В НКВД. Их часть на границе стояла. Он как раз был в отпуске, когда началась война... А с моей мамой они познакомились уже после 1945-го.
Милиционер рвёт протоколы
- В вашей семье все ездят за рулем?
- Все. И дети. И жена. Я ее в 2000 году заставил сдать на права. Купил ей “Фольксваген-Пассат”. Самую новую модель. Причем, такой “Пассат” был лишь у шефа ГИБДД полковника Юрия Казакова. Поехал я с женой в пробную поездку на новой машине. Она прошла тогда всего 200 километров.
Выехал на окружную со стороны Советского проспекта. Вначале шел 160 км/час. Потом сбавил скорость до 90. “Тебя же остановят”, - волнуется жена. Но я свою правоту знаю. Выворачиваю на трассу, которая идёт на Зеленоградск. Но там, где я выезжал, нигде не обозначено, что уже началась городская черта. Поэтому держу 90 км/час. А за кустом притаился гаишник. Конечно же, он поднимает жезл и останавливает меня.
Подчиняюсь. Он забирает документы, начинает составлять протокол. Спрашивает место работы. Отвечаю: “Безработный”. Милиционер рвет протокол, достает новый бланк. Опять тот же вопрос. Я опять отвечаю: “Безработный”. Он снова рвет протокол. И так шесть раз подряд.
Вижу, у гаишника руки дрожат. Нервничает служивый. И потом неожиданно говорит: “Я знаю, кто вы. И знаю, что завтра будет со мной”.
Я изображаю искреннее удивление. Гаишник продолжает: “Такой “Пассат” в городе лишь один. ОН завтра с меня погоны снимет”. Я заверяю трясущегося гаишника, что я не Казаков. И что этот “Пассат” к Казакову никакого отношения не имеет. И вообще, с сегодняшнего дня в Калининграде уже два таких “Пассата”.
Милиционер меня отпускает.
Прокурор в наручниках
- Среди гаишников я знал много честных, порядочных и принципиальных парней. Одного из них звали Геной. Он мочил всех. Независимо от ранга. Останавливает он как-то прокурора области и строго требует: “Предъявите водительское удостоверение”.
Тот с презрением отвечает: “Какое еще удостоверение?! Я - прокурор!”. Гена не церемонится с должностным лицом и угрожающе произносит: “А-а! Не подчиняетесь сотруднику милиции?!” Надевает на прокурора наручники и везет в отделение.
- И что же, прокурор жалуется начальнику УВД генералу Кириченко?
- Причем здесь Кириченко? Это еще в советское время было...
Глазастый “Мерс”
- После “Фольксваген-Пассата” жене я купил “Мерседес-320”.
- Это “Мерседес” класса “S”?
- А почем я знаю. Глазастый такой. С круглыми фарами. Я не так хорошо в этом разбираюсь.
- Автомобиль, доставивший вам больше всего впечатлений?
- Здесь и думать нечего - “Москвич-412”. Я дважды в год менял на нем движки.
- Странно. Я отъездил на “Москвиче” 16 лет, а мотор ни разу не менял.
- Так я на нем сколько ездил! Из Калининграда в Питер и обратно. В пятницу вечером выезжал, в воскресенье вечером возвращался. Правда, тогда еще границ никаких не было. Так что годовой пробег на “Москвиче” получался просто сумасшедшим. Еще у меня был “Вольво-940”. Замечательный автомобиль.
Нищенская зарплата
- Когда работал в милиции, познакомился с Коноваловым и Вербицким.
- Коноваловым - первым секретарем обкома партии?
- Да, с ним самым. И с Вербицким - замом председателя облисполкома. Как-то разговорился я с Вербицким. Узнал он, что я воспитываю двоих детей, живу на нищенскую зарплату милиционера. И решил мне помочь. Помог оформиться по совместительству в штаб гражданской обороны. Официально сотрудникам милиции не разрешалась никакая подработка. А мне в виде исключения разрешили. Это плюс 60-90 рублей к месячному бюджету. Тогда у меня своей машины не было. Денег хронически не хватало. Мы даже холодильник купить не могли - родители помогли. И я мечтал, что когда-то у меня будет свой дом, своя машина.
- Приятно, когда мечты сбываются?
- Это все потому, что мне на хороших людей везло. Например, с Вербицким и Коноваловым...
Пропавшая пресса
- Вообще, Вербицкий оригинальный мужик был. А как он здоровался со всеми, когда проходил мимо!
- Как?
- Здравствуйте, товарищи! Еще один случай с Николаем Семеновичем Коноваловым припоминаю. На этот раз связанный не с автомобилями, а с прессой. На первом этаже дома, в котором жил Коновалов, дежурил милиционер. И он, чтобы скрасить свое времяпрепровождение, частенько выуживал из почтовых ящиков жильцов газеты. Читал их, потом аккуратно возвращал назад. Но на этот раз он взял газеты самого Коновалова, а вернуть забыл. Потом, после детального расследования встал вопрос об увольнении из органов этого сотрудника.
- На каких автомобилях ездили Коновалов и Вербицкий?
- На ЗиМе и “Волге”. Потом на смену вышедшему из моды ЗиМу пришла “Чайка”. Но Коновалов пользовался ей редко. Обычно ездил на “Волге”.
ЗиМ моего друга
- В 1980 году в звании старшего лейтенанта я ушел из органов. Снял погоны, сдал оружие. Прощай, милиция! И вскоре возглавил сводную автоколонну по уборке урожая в Астраханской области.
- У вас какое образование?
- Юридическое и экономическое.
- В ДТП попадали?
- Еду я по улице Горького на “Волге” ГАЗ-21...
- У вас что и ГАЗ-21 был?
- Нет. Это служебная машина из штаба гражданской обороны, где я подрабатывал. Тогда я еще в милиции служил. На мне милицейский тулуп, погоны не то лейтенанта, не то старлея. Не помню точно. Табельное оружие на боку - пистолет Макарова. Все произошло там, где сейчас выезд на нынешнюю улицу Согласия. Там еще электроподстанция стоит. А тут самосвал “ЗиЛ-130” на улицу Горького выворачивает. Я думал, он меня пропустит, но почему-то не пропустил. Водитель не справился с управлением, грузовик занесло, и он таранил “Волгу”. Ну, все, думаю, попал. Конец моей “Волге”. Удар-то сильный получился. Выхожу. И что же? На заднем крыле “Волги” небольшая вмятинка. А “ЗиЛ” себе всю морду расквасил. Вот тогда я понял, что такое НАСТОЯЩАЯ русская машина.
- Ну, положим, “ЗиЛ”-то тоже не американский...
- Разные эпохи... В бытность “двадцать первых” “Волг” автомобили в нашей стране делали лучше.
- Поэтому я и не спрашиваю, о каком автомобиле вы мечтали.
- А я отвечу. Конечно, о “Волге”. И еще о “ЗиМе”. Таком, как у моего друга министра Рольбинова.
“Ауди” под обстрелом
- На чем вы ездите сейчас? На “Чероки”?
- Пойдемте вниз. Покажу.
Мы спускаемся к центральному входу в здание администрации. Справа - на красивом мраморном пьедестале - монумент Владимиру Ильичу Ленину. Слева - небольшой сквер. Прямо перед входом - черный блестящий “Ауди А-8”.
- Это и есть моя нынешняя машина. Служебная. Двигатель 4,2 литра. 2000 года выпуска. Мне ее мой друг Овчинников подарил.
- Завидую вам. У вас хорошие друзья. Случайно, это не та печально известная машина, в которую...
Я выдержал паузу.
- Не понял, - удивился Ярошевич.
- В 2001 году на Овчинникова было совершено покушение. Его служебную машину неизвестные обстреляли из автоматического оружия. Сам Овчинников чудом уцелел. Но машину изрешетили.
Ярошевич провел ладонью по полированным бокам “Ауди”, словно давая мне понять: “Никаких дырок нет. Все гладко и красиво”.
Асфальт и брусчатка
Федор Григорьевич забрал ключи от “Ауди” у водителя. Сел за баранку и пригласил совершить небольшую прогулку на автомобиле. Мы поехали в сторону пирса.
- Наверное, все-таки в эту машину стреляли. У Овчинникова была всего одна такая “Ауди”, - размышляет вслух Ярошевич.
Тем временем мы выезжаем к кафе “Дружба”. Машина прыгает по ухабам. Сквозь дыры в асфальте проглядывает уложенная ровными рядами еще немецкая брусчатка.
- Можно дать вам один совет, - осторожно начал я. - Если аккуратно снять весь этот негодный асфальт, то получится отличная дорога. Которую не надо будет ни ремонтировать, ни подновлять. И историческое лицо древнего Пиллау удастся сохранить.
- Вот над этим я сейчас и работаю, - неожиданно воскликнул Ярошевич. Видимо, удивляясь тому, что наши мысли так точно совпали. - Я ищу средства, чтобы “открыть” брусчатку. Ведь снять асфальт - дело тоже дорогостоящее.
Мы выезжаем на пирс. На фоне маяка и памятника Петру I, где когда-то, еще при немцах, стоял монумент Фридриху Вильгельму, мы сделали несколько снимков. Из серии “Мэр, его город и его машина”.
Потом Федор Григорьевич подвез меня до здания администрации, и мы расстались. Глава БГО куда-то спешил. Ярошевича понять можно - забот у него немерено. За весь город в ответе.
Ю. ГРОЗМАНИ