Меня спасают тормоза...
Меня спасают тормоза - мотоцикл покорно замирает у обочины. Впереди - только две слепящие фары, которые, кажется, не оставляют свободного места на дороге. И вот, рассекая ночную мглу, мимо проносится крытый “Студебеккер”. Все снова погружается во мрак, но я уже ничего не вижу. Глаза никак не могут привыкнуть к темноте. Секунды бездействия после изнурительной гонки тянутся нескончаемо долго. Наконец, отпускаю ручку сцепления, и мой “Харлей Дэвидсон” рвется с места.
В последнее время часто приходилось разъезжать на мотоцикле по ночам. Мне даже это нравится. На дороге - ни души, на полном ходу врезаешься в темноту. Не сбавляя скорости, проскакиваешь через деревни, хутора. Улицы погружены в сон. Изгороди с аккуратно подстриженными кустами акации, дорожные указатели, привокзальные площади, кирхи бесшумно скользят мимо и исчезают во мгле. То здесь, то там мелькают остовы обгоревших машин, подбитые танки и бронетранспортеры. Еще недавно здесь шли ожесточенные бои.
Ночь на “Харлее”
Далеко позади остались Кюстрин, Ландсберг. Чтобы не ошибиться, я постоянно сверяюсь с картой. На всех перекрестках спрашиваю у регулировщиц пунктов ВАД (военно-автомобильных дорог) обо всех ушедших на восток колоннах. Похоже, осталось совсем немного, чтобы догнать злополучные грузовики. Снова жму на “газ”.
Наконец, за очередным поворотом появляется красный огонек. Виден борт военной машины. Я прибавляю скорость. На спидометре около восьмидесяти. Дорога делает еще один поворот, и мне удается заметить, что перед грузовиком движутся еще три-четыре автомобиля.
- Это они! Совершенно точно они! - как заклинание бормочу я, обдумывая на ходу, как остановить колонну.
Красный огонек уже маячит прямо перед глазами. Гулко бьется сердце в груди. Но что это? Двигатель “Харлея” вдруг сбивается. Чихает. Сбрасываю газ, и мотор вообще глохнет. Дальше мотоцикл катится по инерции. Приехали!
Колонна стремительно уносится прочь и исчезает в холодном тумане.
...Мотоцикл стоит на обочине. Я склоняюсь над ним, пытаясь отыскать неисправность. Отвертка пляшет в руке. Понять, отчего забарахлил проверенный “Харлей”, в кромешной тьме непросто.
Шоссе пустынно. И больше никаких машин не видно.
Приказ есть приказ
Мысленно возвращаюсь к событиям последних двух суток. Да, всего лишь каких-нибудь сорок часов назад будущее казалось мне таким ясным и предсказуемым. Наша часть расквартирована в пригороде Берлина. Вот-вот должна закончиться война. Столица третьего рейха пала.
- Командира парковой батареи ко мне, - слышу знакомую команду. Меня вызывает зампотех нашей дивизии. Прибываю. Подполковник взволнован больше обычного. Теребит в руках карандаш. Потом захлопывает на столе красную папку и тяжело вздыхает.
- Сегодня во второй половине дня к вам прибудут пять машин. Обслужить, заправить горючим и к четырем часам утра подготовить к выезду. Все документы, пропуска, путевые листы выдать старшему. Вопросы есть?
А какие могут быть вопросы? Приказ есть приказ. Его выполнять надо. Все и так понятно.
И, действительно, после обеда к нам в автопарк въезжают три грузовика - “Студебеккер”, “Форд-6” и “Додж 3/4”. За ними пристроились две легковушки “Форд V-8” и “Опель-Капитан” со светомаскировкой на фарах.
Пособник дезертира!
На рассвете, как и было приказано, я лично отправил в рейс всю колонну.
А утром в штабе дивизии начался переполох. Фраза “дезертировал зампотех” у всех была на устах. Я тоже включился в оживленное обсуждение последних новостей. И так увлекся, что не сразу сообразил, что бывший шеф драпанул с фронта с моей помощью, можно сказать, благодаря мне. Осмыслить страшное озарение я не успел. Потому что через пару минут стоял навытяжку перед разъяренным командиром дивизии.
- Как вы могли? Вы - пособник дезертира!
Мои аргументы, что я выполнял приказ своего начальника, в расчет не брались.
- Кажется, до войны вы занимались мотоспортом? - неожиданно вспомнил комдив.
Утвердительно киваю головой. Да, в 1937 году, когда я служил под Псковом, выступал за армейскую команду в мотогонках. Ездил на американском “Харлее Дэвидсоне”.
- Даже так, - удовлетворенно хмыкает комдив, - значит, я информирован правильно. И у вас сейчас тоже есть “Харлей”. Так вот, как сумели отправить колонну, так и сумейте вернуть ее назад. Садитесь на мотоцикл - и немедленно в погоню! Грузовики догнать! Это приказ!
Иду ва-банк
...Наконец “Харлей” ожил. И я опять в пути. Мотор работает без перебоев. Его ровное стрекотание далеко разносится по безмолвной округе.
Снова потянулась ночь. Монотонная и угрюмая. Где-то в стороне осталась Варшава. Преследуемая мной колонна избегает крупных населенных пунктов.
Свет фары выхватывает дорожный указатель - “Ostrow Maz. 20 km”.
В голове каша. Что мне предпринимать? Ведь если я и сумею догнать колонну, то как ее задержать? Что противопоставить десятку вооруженных людей, удирающих на пяти машинах? И почему вообще меня послали в погоню, а не подняли на ноги спецподразделения “СМЕРШ”? Скорее всего, в штабе дивизии не хотят огласки. Или это какая-то темная игра? Ведь колонну готовил и выпускал я. И меня же посылают перехватить дезертиров. Чушь, бред, несуразица!
В подавленном настроении я доехал до Острува Мазовецки. Когда передо мной замелькали двухэтажные, плотно примыкающие друг к другу дома, меня вдруг осенило. Почему бы не попытаться задержать колонну с помощью пунктов ВАД?
Поворачиваю направо и вижу у въезда на мост будку поста ВАД. Рядом - регулировщица и солдат в плащ-палатке с автоматом. Взмах девичьей руки - мне приказано остановиться. Но я уже и сам притормозил. Глушу движок “Харлея”. Интересуюсь, не проезжала ли недавно в сторону Белостока колонна из трех грузовиков и двух трофейных легковушек. Регулировщица утвердительно кивает головой.
- Мне нужно срочно переговорить с вашим дежурным.
Солдат переглядывается с девушкой, пожимает плечами и ведет меня в стоящую поодаль техничку на базе ЗИС-5 с крупной надписью на боку “ВАД-45”. Решение принято: иду ва-банк. Объявлю, что автоколонну похитили в Берлине опасные преступники и прорываются с награбленными ценностями в Советский Союз.
Жутко хочется спать...
...Полусонный старлей, сидящий за ободранным столом, изучает меня долгим пристальным взглядом.
Он внимательно выслушал всю мою историю. Не перебивал. Потом долго читал и перечитывал мое командировочное предписание. Проверил удостоверение личности. Рассмотрел фотографию на документах, переводя взгляд на меня и оценивая сходство с оригиналом.
- Хорошо. Мы примем меры. Можете идти, - старлей потянулся к полевому телефону.
Уже за порогом я услышал отрывистые фразы. Взволнованный голос объяснял кому-то на другом конце провода про автоколонну...
Я с полтыка завел “Харлея” и продолжил преследование. Позади - почти 600 километров пройденного пути. Если беглецы сделают остановку на ночь, я сумею опередить их и оповестить ближайшую военную комендатуру.
Опять однообразная ночная дорога. На часах три сорок пять. Скоро будет светать. Все чаще пролетают встречные машины. Движение на шоссе становится оживленнее. Прогромыхала колонна танков.
Страшная усталость вдруг наваливается многопудовой тяжестью. Жутко хочется спать. Но останавливаться нельзя. До Замброва, где должны задержать колонну, уже недалеко.
Однажды, пару лет спустя
Москва. Станция метро “Дзержинская”. Ловлю на себе чей-то пристальный взгляд. Смотрю по сторонам. Но нет, никого знакомого в толпе не замечаю. А еще через секунду оказываюсь в крепких объятиях какого-то человека.
- Как звать-то тебя, забыл, - незнакомец в кожаном пальто и бурках трясет мою руку.
Теперь я его, конечно, узнал. Это тот самый зампотех, что дезертировал из Берлина перед самым окончанием войны.
От неожиданности называю свое имя. А потом замолкаю. О чем говорить? О том, что я женат, воспитываю дочь? Служу в мастерских, где обслуживаются машины генералитета?
Из состояния оцепенения меня выводит зампотех-дезертир.
- Как там было после моего отъезда? - как ни в чем не бывало спрашивает бывший шеф.
- Как же вы могли бежать с фронта? - отвечаю я вопросом на вопрос.
- Наивный ты человек. Ну разве может один подполковник устроить такой спектакль? Сами по себе машины - ерунда. А вот сколько добра мы тогда вывезли из Германии! Это да... Золото, бриллианты, хрусталь, сотни метров бостона, шерстяных тканей. Ценности на сотни тысяч рейхсмарок. Их было столько, что хватило всем. Ты понимаешь, всем! Ведь я был простым исполнителем. А настоящие хозяева находились здесь! - и бывший зампотех многозначительно посмотрел вокруг. - Ну, а что касается машин, то они около двух лет работали на меня. Потом я их продал. Сейчас у меня хорошая должность на одном московском предприятии. Так что, когда я рванул из Берлина, я знал, на что шел.
- Странно, что вам тогда все сошло с рук. Ведь эта история стала известна даже маршалу Жукову. Он вызывал к себе в Потсдам командира нашей дивизии. Назначали специальное расследование. Но всех подробностей я не знаю... Да, а ведь в Замброве мы могли встретиться лицом к лицу...
- Мы знали, что за нами организована погоня. И не только ты висел на хвосте. Пришлось принять соответствующие меры...
...Странное впечатление оставила у меня эта встреча. Слова “соответствующие меры” еще раз напомнили о том, чем могло закончиться преследование злополучной колонны. Полоснули бы очередью из ППШ на пустынном ночном шоссе. И все дела. А военная комендатура все списала бы на недобитых фанатиков из гитлерюгенда...
Заговор в Замброве
...Стрелки часов показывают без пятнадцати пять.
Дорожный указатель “Zambrow”. Ну вот. Кажется, приехал. Здесь и должен быть тот самый пункт ВАД, куда звонил дежурный. Рядом граница с Советским Союзом. Перехватить колонну там - почти никаких шансов.
Не успеваю обратиться к полусонной регулировщице, как из темноты выходят два офицера. За ними - вооруженный патруль.
- Следуйте за нами. Это приказ.
Чувствую, не к добру это. Различаю направленный на меня ствол ППШ. Пальцы автоматчика - на спусковом крючке. Так, меня взяли на мушку. Во что меня только втравили. Да, серьезная каша заваривается... Но делать нечего, оставляю мотоцикл и следую за офицерами.
Входя в здание комендатуры, обращаю внимание на припаркованный неподалеку “Опель-Капитан” со светомаскировкой на фарах. Точь в точь такой же, как приезжал ко мне в автопарк два дня назад.
...Помощника коменданта меньше всего интересовала история с пропавшей автоколонной. Зато он сразу сосредоточился на мне. Посыпались бесконечные вопросы, опять нудная проверка документов. Очень скоро я понял, что роль дезертира отведена мне. Вот он я, беглец на “Харлее”. И никого ловить не надо. Но, похоже, чья-то наводка расходится с очевидными фактами. Хозяин кабинета заколебался. Наконец, он принял решение - задержать меня до утра, пока не приедет комендант и во всем сам не разберется.
Утром, около комендатуры, я не обнаружил “Опель-Капитана”, На его месте стоял новенький “Виллис” коменданта гарнизона.
Постскриптум
Этот крошечный эпизод войны - реальность. Герой ночной погони на “Харлее Дэвидсоне” - капитан Василий Васильевич Харитонов. Вернувшись после неудачного преследования в свою часть под Берлином, вскоре он был переведен к новому месту службы. Теперь всем мотоциклам он безоговорочно предпочел автомобиль, купив трофейную малолитражку “Опель-Кадет”. В 1961 году в звании майора Харитонов демобилизовался из Советской Армии и переехал в Ленинград.
Долгое время хранив молчание, Василий Васильевич впервые рассказал об этой мутной истории совсем недавно. Имя дезертира-зампотеха, живущего и здравствующего в Москве и по сей день, он называть не стал.
Ю. ГРОЗМАНИ