Наша сегодняшняя “прогулка” - по Кёнигсбергу астрономов и математиков.
“Город летающих кошек и собак”
...Начало ХIХ века было не лучшим временем для Восточной Пруссии. 1801 год ознаменовался ураганами и наводнениями. В 1803 году в Кёнигсберге отмечено землетрясение, а при пожаре в Грабене сгорело двадцать шесть домов. В ночь под Рождество 1806 года был такой сильный ураган, что Кёнигсберг превратился в “город летающих собак и кошек”. А впереди были ещё: пожар в Кнайп-хофе, уничтоживший 144 дома; французская оккупация; эпидемия сыпного тифа и дизентерии (умерло около 10.000 человек); наводнения, холера, заморозки в июле, частые шторма, студенческие волнения...
(А до этого - упадок Альбертины: в 1806 году здесь обучалось всего 332 студента, из них 101 теолог, 220 юристов, 8 медиков... и всего три человека на философском факультете, где изучались математика и естественные науки! Потом, через одно-два десятилетия, ситуация выправится... но ненадолго.)
Кёнигсбергские жители утверждали, что на эту провинцию в Берлине смотрели как на своего рода Сибирь.
Что же превратило эту “Сибирь” в город, где была создана блестящая физико-математическая школа? Наверное, Случай. Тот удивительный Случай, который лишь подтверждает точку зрения, высказанную философом Кантом: можно быть “гражданином мира”, никогда не покидая пределов своей провинции, ибо “провинция” - понятие не географическое. Если человек видит “звёздное небо над нами” и ощущает “закон Нравственности” внутри себя - какая разница, где он живет? Любое пространство можно преобразить силой мысли - как это делали учёные, занимавшиеся высшей математикой и астрономией в городе, где всё ещё не было водопровода, а последняя средневековая казнь - с отрубанием головы преступника мечом на специальной деревянной плахе - состоялась в 1803 году! Как будто не коснулась этого города эпоха Просвещения...
А может, так оно и было? И центром европейской математической культуры стал совсем другой город - “внутренний” Кёнигсберг? Совпадающий с “внешним” чисто теоретически?..
Отвращение к зубрёжке
В 1810 году в Кёнигсберг приезжает астроном Фридрих Бессель. Человек непростой и нетипичной (для немца!) судьбы. Он родился в 1784 году в Вестфалии, в семье мелкого судебного чиновника. Происходил из старинного, но обедневшего рода. По семейным преданиям, предки Бесселя когда-то владели крупными земельными угодьями, но куда со временем подевались эти латифундии, неизвестно.
Родители Бесселя еле сводили концы с концами: в семье было девять детей! Но приличное воспитание и образование удалось дать всем... кроме Фридриха. Который в гимназии учился отвратительно. Особенно не давалась ему латынь. Но не потому, что Фридрих был ленив - просто очень рано в нём проявилась одна из его характернейших черт: отвращение к занятиям ради занятий. Бессель органически не мог принудить себя к зубрёжке. Ему нужны были знания, приносящие очевидную и непосредственную пользу - да такие, чтобы их можно было немедленно приложить к живому, конкретному делу.
В тринадцать лет Бессель упросил отца забрать его из гимназии.
Два года он занимается дома с отцом, изучая географию, математику, письмо и французский язык.
В 15 лет его отдают учеником и конторщиком в торговый дом в Бремене. Бессель мечтает об участии в торговых экспедициях в южные страны, постигает азы кораблевождения и мореходного дела... осваивает разговорный английский, учит испанский, по книгам занимается историей, теорией и практикой торговли... после чего переходит к астрономии.
Сначала он испытывает к этой науке чисто прикладной интерес: без основ астрономии не стать опытным навигатором. А Бессель чертовски дотошен: быть “кое-каким” специалистом он не хочет.
Кстати, обладая исключительно острым зрением, Бессель безо всякого специального оборудования обнаружил, что слабая звёздочка в созвездии Лиры, образующая вместе с Вегой и третьей звездой равносторонний треугольник, - двойная, в то время как на звездной карте она была изображена одиночной!
(Потом Бессель будет обращаться к этой звёздной паре для проверки остроты своего зрения. Десять лет спустя он почти не различал двух звёздочек, а под старость - едва видел двойную звезду даже как одиночную.)
Прощай, торговля!
От навигации он идет к математике. В 1801 году его знания в этой области ограничиваются четырьмя правилами арифметики и простейшей геометрией. Всего через пять лет (!) он восходит к вершинам математической науки. Восходит путём неимоверных усилий.
У него нет денег - и он сам сооружает инструменты. За полтора месяца, работая до трёх часов ночи, вычисляет орбиту кометы Галлея. Случайно встретив на улице Ольберса, лучшего в Германии специалиста по кометам, заговаривает с ним о своей работе, просит ознакомиться. Тот соглашается, а после прочтения говорит, что данный научный труд ОБЯЗАТЕЛЬНО должен быть опубликован. Вскоре имя молодого конторщика обретает известность в научных кругах.
Чем серьёзнее он занимается наукой, тем меньше ему хочется связывать своё будущее с коммерцией. В итоге он уходит со службы в торговом доме, а когда хозяин, удручённый потерей ценного работника, начинает пугать его предстоящей бедностью, отвечает: “Бедность, но звёзды!”
Некоторое время Бессель работает в обсерватории в Лилиентале, знакомится с будущим “королём математиков” Гауссом, скрашивает себе жизнь продолжительными прогулками по окрестностям городка и охотой...
Увлечённый звездами он чуть было не попадает “под раздачу” на земле. По условиям Тильзитского мира 18 августа 1807 года Наполеон учреждает Вестфальское королевство. 23-летний Бессель угодил под рекрутский набор. И неизвестно, как сложилась бы судьба молодого учёного, не вступись за него маститые собратья. С большим трудом, подключив самые серьёзные связи, старшие коллеги избавляют Бесселя от незавидной участи наполеоновского солдата. Под впечатлением от пережитого он погружается в чёрную меланхолию... из которой его и выводит приглашение в Кёнигсберг. Где ему предложено построить обсерваторию, оснастить её за казённый счёт необходимыми инструментами, а затем возглавить. Кроме того, Бесселю гарантируют предоставление бесплатного жилья при будущей обсерватории и обеспечение бесплатным топливом.
(Кстати, из Лилиенталя Бессель уезжает вовремя: очень скоро французские войска разграбят тамошнюю обсерваторию, разобьют инструменты, уникальный хронометр... Возродить её уже не удастся.)
Медаль за... бедность
В городе, где Бесселю предстояло провести 36 лет - до самой смерти, - его встретили благожелательно. Лекции он читал экспрессивно, аудитории были полны. 
Правда, руководство философского факультета негативно относилось к тому, что у них преподаёт человек без учёных степеней - и тогда Бессель заочно получил диплом докторской степени философского факультета Геттингенского университета. А вообще - очень скоро он стал фигурой, вокруг которой сплотились молодые учёные Альбертины, с энтузиазмом боровшиеся со старым консервативным крылом.
В 1812 году Бессель женился на Иоганне Гаген, дочери К.Г. Гагена - старейшего профессора Альбертины. Влияние тестя привело к тому, что между “консерваторами” и “радикалами” было достигнуто “соглашение о нейтралитете”, а в университете - созданы две редколлегии, курирующие выпуск научных трудов.
(Кстати, Иоганна Гаген была красива, умна. Она родила Бесселю пятерых детей, пережила его на 40 лет и даже была почётным гостем на праздновании 100-летия учёного в Кёнигсберге в 1884 году.)
...Обсерваторию удалось построить только к 1813 году. 
(Известно, что Наполеон Бонапарт, проезжая через Кёнигсберг летом 1812 года, страшно удивился тому, что король Пруссии может думать о таких вещах в ТАКОЕ время!) Здание имело форму креста, слегка вытянутого с востока на запад. Все помещения обсерватории соединялись между собой, и можно было попасть в любое из них, не выходя наружу.
Оснащена обсерватория была достаточно скромно. Известно, что прусский король Фридрих-Вильгельм, посетив обсерваторию в Пулково, под Петербургом (одну из лучших в мире), был поражён богатством оборудования и почти над каждым инструментом причитал: “Чудеса! Если бы мой Бессель имел такое оборудование! Если бы Бессель мог это увидеть!” Но, вернувшись в Кёнигсберг, король дал Бесселю не денег (угнаться за тогдашней Россией в финансировании науки он всё равно бы не смог), а... медаль. За выдающиеся достижения в астрономии на примитивном оборудовании. То есть, фактически за бедность.
“Общество друзей Канта”
Говорить о том, что конкретно сделал Бессель в области астрономии и математики, вряд ли имеет смысл: специалисты об этом прекрасно знают, а для людей, далёких от точных наук, фраза типа “достоверное измерение годичного параллакса звезды” или “исследование свойств высших трансцендентных функций” прозвучит как китайская грамота. 
Но... вот лишь несколько примеров: Бессель первым в мире рассчитал расстояние от Солнца до другой звезды; упростил и унифицировал астрономические вычисления, предложив ряд приёмов, формул и таблиц; вычислил точнейшие параметры фигуры Земли (которые свыше 100 лет применялись геодезистами и картографами многих стран, включая Россию). В обсерватории Бесселя были созданы точнейшие звёздные каталоги, а в математике учёный вывел теорию математической обработки наблюдений.... и апробировал методы.
Бессель дружил со многими российскими учёными - особенно с основателем и первым директором упоминавшейся выше Пулковской обсерватории Василием Струве.
Бессель был избран почётным иностранным членом Петербургской Академии наук и тридцать два года (!) регулярно посылал туда свои научные труды.
Кстати, в отличие от (скажем) Канта, Бессель не был “кабинетным учёным” и “высоколобым затворником”. Он с удовольствием купался в море, работал в саду, посаженном вокруг обсерватории его собственными руками; любил пешие прогулки, во время которых охотно общался со своими студентами...
Когда его избрали членом “Общества друзей Канта” (объединения, куда входило 20-30 представителей культурной и политической элиты Кёнигсберга), именно он придумал шуточный ритуал выборов “бобового короля”. В торт, подаваемый на десерт, запекался серебряный боб. Тот, кому попадался этот боб в куске торта, становился “бобовым королём”, а его соседи за столом слева и справа - “бобовыми министрами”. К следующему собранию (а торжественные обеды Общества проходили ежегодно в день рождения Канта) “король” готовил шуточную “бобовую” речь о великом философе. Традиция эта держалась долго.
Смерть двух сыновей
Бессель был примерным мужем и отцом и всегда находил время, чтобы лично смастерить детям игрушки к рождественским праздникам.
Правда, у него была одна странность: если кто-то из его близких заболевал или терял дорогого человека, Бессель избегал общения с несчастным. Сам он объяснял это тем, что опасался не найти нужных слов участия и проявить неделикатность.
Впрочем, когда несчастье случалось с ним самим, он вёл себя так же, избегая какого бы то ни было общения, и с головой погружаясь в работу.
Старший сын Бесселя, Вильгельм, стал его главной потерей: талантливый математик и механик, он решил не повторять судьбу отца и поехал в Берлин учиться архитектуре. Он очень помог отцу в достройке обсерватории в 1840 году, после чего вернулся в Берлин, где серьезно заболел нервной лихорадкой и скончался в возрасте 26 лет.
Второй сын Бесселя умер ещё в детстве. Чтобы фамилия сохранилась в потомках, по желанию Бесселя её получили его старшие внуки (все три дочери учёного, унаследовавшие красоту матери и сильный характер отца, удачно повыходили замуж, так что внуков у Бесселя было много).
Умер он 17 марта 1846 года и был похоронен на так называемом “профессорском кладбище”; мраморная мемориальная плита с его именем сегодня находится в Калининграде на холме между Гвардейским проспектом и улицей Галицкого.
Ну а наши прогулки по “Кёнигсбергу математическому” на этом не заканчиваются. Бессель был одной из самых ярких звёзд на здешнем небосклоне... но отнюдь не единственной.
Д. Якшина