Продолжение. Начало здесь:
КЁНИГСБЕРГ – МОЙ АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ. Здесь Тамара Спицына спаслась от голодной смерти.
Тамара Спицына живёт в Калининграде с 1947 года. В послевоенном Кёнигсберге она спаслась от голодной смерти – в родной Смоленской области люди умирали целыми деревнями и посёлками.
Не пустили в море
- В 1949 году вся наша семья перебралась в Калининградскую область, - вспоминает Тамара Спицына. - Мама устроилась на работу – разводить мосты: Лавочный (Kramerbrucke), который идёт от замка на остров Кнайпхоф (теперь – Канта), и Деревянный (Holzbrucke) – на остров Ломзе (Октябрьский).
Мама сидела в специальной будке, нажимала кнопку – мосты поднимались.
Я тоже трудилась, маме помогала. На Преголе были установлены такие деревянные сооружения из брёвен (треугольники). Они и сейчас кое-где сохранились. На них ставили фонари, чтобы ночью было видно судоходный фарватер и баржи не сели на мель.
Вечером на лодке подъезжаешь к "треугольнику", забираешься туда – и ставишь фонарь.
Затем окончила школу (сейчас это лицей №23 на ул. Вагнера, 51). Хотела устроиться на работу, но ничего подходящего не находила. Решила пойти в море. Меня очень привлекала морская романтика, путешествия. Ведь тогда Калининград был городом моряков!
Прихожу наниматься на судно, а там – огромная очередь анкеты сдавать. Одни мужчины! Захожу в кабинет. На меня в комиссии посмотрели: "Деточка, куда вы? В море сурово, там жутко! Мужчины – и те стонут! Идите, милая, домой".
В общем, "морячкой" я не стала. Поступила в Черняховское педагогическое училище, а работать – на предприятие по изготовлению орудий лова.
Идейная – жуть!
- Я идейная была – жуть! В 22 года уже стала коммунистом. За партию готова в огонь и воду.
После училища меня отправили преподавать в посёлок Баевка Гурьевского района. В сельской школе занимались всего восемь детей – во втором и третьем классах. Помню, там стояла немецкая печь, отделанная кафелем. Её натопят – тепло! Тогда в Калининграде зимой морозы трескучие были, не то что сейчас. А я жила в той же школе, только наверху, в мансарде, где очень холодно. Приду вечером, закутаюсь во всё тёплое – и спать.
Потом меня перевели в другую, более крупную школу.
Похоронила мужа в Питере
- ...Мы с подружками стали бегать на танцы в Дом офицеров в Калининграде. Там я познакомилась со своим будущим мужем – Виктором Спицыным. Он родом из Сибири, служил авиамехаником на аэродроме в Чкаловске.
1959 год
Придём с девчонками в Дом офицеров, встанем у стеночки... У меня был такой строгий костюм, туфли на очень высоком каблуке. Виктор влюбился в меня без памяти. Мы поженились, родился сын. Прожили всего три года. В 28 лет Виктор трагически погиб. Летом всей семьёй поехали в Ленинград, было очень жарко – решили искупаться в озере в парке Победы. Виктор прыгнул в воду и головой напоролся на какую-то железку...
Когда умирал в больнице, я поклялась, что никогда ни один мужчина не будет со мной рядом. Похоронила его в Питере, домой горсть земли забрала. Так с тридцати лет и живу одна. Сын вырос, стал художником-маринистом. Написал очень много картин – более трёх тысяч.
"Ну что за сволочь!"
- Потом поступила в университет на юридическое отделение. Стала адвокатом. Инженеры в то время получали 150-200 рублей. А адвокаты – очень хорошо зарабатывали. По 300 рублей в месяц.
2014 год
Механизм оплаты такой. Клиент вносит деньги на счёт юридической консультации. Из них 300 рублей оставалось адвокату. А всё, что сверх того, шло в президиум коллегии адвокатов. Если месяц сидишь на процессе, то максимум (300 рублей) точно выйдет. Конечно, были такие, кто рисковал и работал на свой карман. Ходил по тонкому льду. Все знали, кто утаивает гонорары, а кто по-честному работает.
Как коммунист, я защищала людей на совесть. На процессах выкладывалась – полностью! Не из-за денег, а потому что считала это своим долгом. У меня была внутренняя установка: если человек попал в беду, его надо спасать.
Моя подруга-судья говорила: "Тамара! Не надо так выкладываться. Все считают, что ты столько денег получаешь! Если внесли гонорар – то уж постарайся. А если нет – зачем тебе это надо? Нельзя быть врагом следствия. Дружи со следователями и прокурорами!"
Про меня прокуроры так говорили: "Сегодня на процессе Спицына. Ну что за сволочь! Она же не даст нам дело выиграть!"
"В бараний рог согну!"
- Как-то раз перед началом заседания стою в коридоре… Бежит мимо Заславская, председатель суда Ленинградского района Калининграда. У неё сын работал следователем. Открывает дверь в зал и кричит сыну: "Ты знаешь, что у тебя дело плохо составлено? А кто сегодня будет на процессе, ты в курсе? Спицына! Она тебе ни один промах не простит!"
Это были 70-е годы. Меня стали разбирать на партийных собраниях, всё время хотели на чём-то подловить. Однако судьи сами присылали ко мне клиентов. Тот же председатель президиума коллеги адвокатов кричал "Я тебя в бараний рог согну!", а сам отправлял ко мне людей, чтобы я защищала их в судах.
Я их спрашивала: "Откуда вы про меня узнали? Почему ко мне пришли?"
"Вы взяток не берёте!" - шептали мне на ушко.
В общем, через какое-то время я попала в когорту известных адвокатов.
"Альбатрос" и барахолка
- Помню дело заведующей магазина "Альбатрос" (валютный магазин для моряков на ул. Богдана Хмельницкого. В советское время там торговали импортными товарами. То есть дефицитом. Пропускали в магазин только по паспорту моряка, - прим. авт.).
Очень приятная, интеллигентная женщина. Ольга её звали. Продавцы "Альбатроса" сбывали вещи налево, из-под полы. Потом весь товар оказывался на барахолке, которая находилась на острове Октябрьском. Сейчас на этом месте супермаркет "Виктория".
В 70-е барахолка процветала! По выходным дням вереница людей тянулась по эстакадному мосту, спускалась на остров Канта… Мимо развалин собора, по Медовому мостику… И вот оно – изобилие!
На этом базаре продавали всё. Фирменные джинсы, импортные сапоги, куртки... Но цены – кусались. Это было окно в мир "загнивающего Запада". Ведь тогда в магазинах – шаром покати. Ни одеться, ни обуться.
(В 70-е не было даже обычных целлофановых пакетов. На рынке огромным спросом пользовались пакеты с яркими картинками. Один пакет стоил 3 рубля. На эти деньги в 70-е можно было целый вечер в ресторане гулять, - прим. авт).
Пять шуб и бриллианты
- И вот эту заведующую "Альбатроса" Ольгу арестовали и посадили на 5 лет. Её муж (Брюханов) преподавал в университете. Богатая семья была! Когда Ольгу осудили, Брюханов с ней развёлся.
Я вела их гражданское дело о разделе имущества. Алчный мужик! Пять шуб у неё оттяпал. Золото в квартире искал, бриллианты. Она до ареста приобрела себе платье, отделанное бриллиантами. Он и его хотел забрать! Но не нашёл.
Так этот Брюханов таким жадным оказался – даже не заплатил мне гонорар! Предлагал золотую цепочку взять, но я отказалась.
Адвокатессы тогда ходили все в золоте. Хотя даже простенькое золотое кольцо покупали только по блату. А я золото не любила и не носила никогда. Но про меня болтали, будто прячу где-то деньги и драгоценности.
Да, бывало, благодарили люди, цветы приносили – даже зимой. Я принимала, но в принципе не нуждалась в благодарностях. И так работала на совесть.
О. Рамирес
(Продолжение следует)