Наша сегодняшняя “прогулка” - по улице Киевской. Эта длинная улица была образована путём слияния Бранденбургерштрассе, Диршауерштрассе, Целлерштрассе и Понартерштрассе. А часть её - от пересечения с ул. Судостроительной до парка Гагарина (ПКиО “Балтийский”) - самый протяжённый участок, практически сохранивший свои довоенные очертания.
“Нахальная деревня”
Как и всё, что относится к Балтрайону, Киевская улица предельно “мифологична”. Если верить в реинкарнацию, то придётся признать: Балтрайон вполне унаследовал мятежную душу Понарта (так называлась “нахальная деревня”, вошедшая в состав Кенигсберга в 1609 году). Впервые деревня эта упоминается в исторических хрониках от 1328 года. Когда она, явно имевшая старопрусское происхождение (по-прусски название означает “место позади угла”), “была ниспослана старосте (немцу) Конраду”.
Потом был долгий период “онемечивания” жителей “зауголья”. Но и немцы, сменившие в итоге коренных жителей-пруссов, были в Понарте какими-то странными: только штрафами их можно было заставить подчиняться общегородским правилам (ну, там... печи топить в одно и то же время, заборы ставить так, чтобы ни одна штакетина не выбивалась из “общего марша”, и не напиваться до белых зайцев). А главное, они всё время воевали... с Кёнигсбергом! За свою независимость. За право называться (и быть!) вольными крестьянами.
В начале XVI века, во время Рыцарской войны, Понарт выжгло дотла войско польское. Но “вольные крестьяне” отстроились - и продолжали ловить рыбу, охотиться, варить и пить своё пиво... В XVII веке, невзирая на чуму и войну со шведами, они шестьдесят лет (!) отстаивали своё право быть относительно автономными - и принимали в штыки всех “начальников”, присылаемых им из “центра”. Под которым подразумевались Альштадт и Кнайпхоф...
“Масяня, я тебя обожаю!”
Понарту было чем гордиться: именно через эту окраину въезжали в Кёнигсберг венценосные особы - и “протестный электорат” (как сказали бы сегодня) в этом им не препятствовал.
А в XIX веке пивовар Шиффердекер основал здесь собственное производство “арийского пива”. Южно-германская рецептура в сочетании с водой из понартских артезианских скважин - вот секрет небывалого, фантастического успеха пива Шиффердекера. Очень скоро оно было признано лучшим в Восточной Пруссии - если даже не во всей Германии. А если учесть, что в XIX веке начинается ещё и бурное строительство в Понарте промышленных предприятий, а количество жителей стремительно увеличивается с 580 человек до 12.000... стоит ли удивляться тем объектам, которыми отмечена нынешняя улица Киевская.
Киевская начинается сразу за Южным вокзалом (бывшим Главным). Железнодорожный мост, под которым она проходит, выглядит абсолютно “винтажно”. Единственная примета нынешнего времени - граффити на одной из стен тоннеля. “Поколение пепси” использует её для признаний в любви. “Валечка, я тебя люблю!” “Масяня, я тебя обожаю!..” и т.д.
Гопники и философы
Что характерно: нет ни матерных слов, ни скабрезных рисунков... Так что некий москвич, выложивший недавно в Интернете серию сенсационных “репортажей” о посещении Калининграда (в частности, назвавший улицу Киевскую “дорогой в ад, где жизни нет, а есть лишь засилье гопоты и вообще гиблое место”), мягко говоря, неправ. Гопников на улице Киевской гораздо меньше, чем философов. Только здесь - в разное время! - я наблюдала на редкость концептуальные сценки: тётка, пьяная в стельку, сидит прямо на тротуаре, пытается что-то невидимое нащупать руками и бормочет: “Потеряла, потеряла...”
- Что потеряла? - спрашивает участливый прохожий.
- Себя потеряла! - отвечает тётка с неподдельным отчаянием в голосе...
Или - в полдень! - на улицу из какой-то подворотни выползает взъерошенный мужик. Оглядевшись, он тоскливо вопрошает прохожих: “Где мы?” И чувствуется, что следующий вопрос его будет: “Кто мы?!”
А то ещё - поддатый мужичонка вваливается в мебельный магазин. Оглядывается по сторонам и - с надеждой - осведомляется у продавщицы: “Это - рыбный магазин?”
Ему отвечают, что рыбный - дальше. Он безропотно выходит... чтобы сунуться в следующий магазин - ювелирный - и завопить: “Какое золото?! Мне рыба нужна!”
Гопники, согласитесь, ведут себя иначе.
“Колбасой” на подножке
Впрочем, вернёмся к “истокам”.
На пересечении Киевской и переулка Трамвайного (бывший Ронденвег) - трамвайное депо. При немцах оно не было главным, а носило порядковый номер - “второе”. И построено было в 1931 году на пустыре за Главным вокзалом.
...Известно, что первый электрический трамвай был пущен в Кёнигсберге в 1895 году - таким образом, его можно считать самым первым на территории современной России. К концу первого десятилетия ХХ века в Кёнигсберге действовало 9 муниципальных трамвайных маршрутов и 4 - акционерного общества “КЕСАГ”. К 1913 году один из маршрутов был проложен от крематория в Понарт, к 1925-му - трамвай в Понарт стал ходить ещё и с Кайзер-Вильгельм-плац (т.е. от Королевского замка).
Вагоны, построенные к этому времени на здешнем вагонзаводе, были признаны лучшими в Германии. Они имели семь боковых окон, два лобовых (переднее и заднее) окна, двустороннее управление, двери, с обеих сторон открывающиеся механически. На крыше у них была специальная борт-окантовка.
Некоторые вагоны этой конструкции использовались вплоть до 70-х годов. Только поперечные сиденья были развёрнуты лицом друг к другу. Калининградцы, кстати, любили эти вагоны: в чешских, пришедших на смену немецким, двери закрывались автоматически, и невозможно было спрыгнуть или запрыгнуть на ходу или повиснуть “колбасой” на подножке.
К 1938 году ежедневно на линию выводилось 240 вагонов. Проездной билет стоил одну рейхсмарку. В 1941 году в городе было 14 трамвайных маршрутов - но без 13-го. Эта цифра никогда не присваивалась - из-за суеверного страха перед несчастливой “чёртовой дюжиной”.
На немецком и татарском
Во время Второй мировой войны было практически уничтожено здание Главного трамвайного депо в Коссе (район причалов на северном берегу Преголи в начале Правой набережной), депо в северной части города, вдребезги раскуроченное, также не подлежало восстановлению. Более-менее уцелело “Второе” депо - которое и станет основным в Калининграде.
А первый трамвайный маршрут должен был - по постановлению Совета министров СССР от 2 мая 1946 года - связать Понарт (особенно заводские посёлки бывшего “Шихау”) с вокзалом и центром города. Правда, реально этот маршрут был запущен одним из последних, когда удалось восстановить путепровод над железной дорогой (на улице Суворова).
Интересно, что курировал процесс восстановления Хаким Исмаилович Биктеев, молоденький лейтенант, татарин из Мордовии, бывший начальником отдела в районной военной комендатуре. Много позже, в конце ХХ века, он возглавит в Калининграде мусульманскую общину... А тогда, в 1946-1947 годах, мешая русские слова с татарскими и ломаным “дойче”, он “сводил” немецких специалистов, ещё не депортированных, с выпускниками московских ремесленных училищ... Сгонял местное население на расчистку трамвайных путей, выискивал среди военных, готовящихся к демобилизации, специалистов “трамвайного профиля” и т.д.
Впрочем, трамваи в нашем городе - отдельная тема. Как и троллейбусы (троллейбусное депо располагается на левой стороне улицы Киевской).
Булыжник и брусчатка
А следующий интересный объект - станция “Калининград-Сортировочная”. Внешне она выглядит примерно так, как и при немцах. Даже дороги, которыми она, расположенная внизу, под мостом, “окольцована”, - до сих пор вымощены булыжником.
Интересно, что кое-где в Балтрайоне даже сейчас можно найти старинный “средний камень” - так называлась в XIV веке узкая полоска посреди улицы, выложенная булыжником. Как правило, в последующие века булыжник и брусчатку выкладывали по обеим сторонам от этой древней “средней линии”.
...Двухэтажные домики - “эконом-жильё” - сохранились на улице Киевской почти нетронутыми. Ещё в конце 70-х в них было печное отопление, очень неторопливо сменявшееся газовыми котелками и колонками. Во дворах стояли сараюшки, забитые углём. Туалеты в таких домах располагались на площадке между этажами (один на две квартиры). Ванных комнат, как правило, не было: квадратная чугунная ванна стояла прямо на кухне. Поэтому кухонные окна частенько замазывались изнутри масляной краской (чтоб не устраивать стриптиз на всю улицу).
В таких домах полно “приветов”: скажем, след от пули в деревянной оконной раме или решётка на вентиляционном окошке, с течением времени ставшая антикварной; или монетка, застрявшая в щели между половицами году эдак в тридцать седьмом... А ещё - там высокие потолки и толстые кирпичные стены. В таких домах можно ЖИТЬ - а не ютиться, как в “хрущобах”.
Туалет на улице
Интересно, что в Балтрайоне дети до сих пор играют во дворах и бегают стайками в магазин за мороженым. Можно здесь увидеть и бабушек в платочках, в плюшевых безрукавочках, с палочками... Когда-то их, неистребимо деревенских, было много везде. Потом на центральных улицах они вывелись: одни - умерли, других - загнали на окраины “новые русские”, скупившие недвижимость в престижных кварталах. В Балтрайоне бабушки уцелели. Сухонькие, с тёмными лицами (как на православных иконах), они сидят на лавочках в своих тихих двориках и подкармливают бродячих кошек...
Следующий любопытный объект на улице Киевской - школа им. Песталоцци. Народная школа для мальчиков, незадолго до войны превращённая в кадетский корпус. В Калининграде это - восьмилетняя школа №42, а с 2005 года - филиал МОУ СОШ №46.
В восьмилетке этой я училась. А в 1991-м познакомилась с немцем Гербертом Глассом, который... тоже учился в этой школе. Но, естественно, до войны.
Как и у нас, у них - воспитанников школы им. Песталоцци - туалет был на улице, спортзал - в каменной пристройке. Гардероб отсутствовал - и одежду вешали прямо в классе на специально вбитые в стену крючки. Отопление в школе было печным. Во время большой перемены мальчики доставали из ранцев заботливо упакованные бутерброды и перекусывали прямо в классе. Внизу, в холле, стоял огромный водонагреватель - и можно было запить бутер-брод не принесённым с собой молоком, а кипяточком.
Два часа без обеда
Педагоги в школе были только мужского пола. Г-н Гласс вспоминал, что в “средствах воспитания” они не стеснялись. Получить удар линейкой по руке за некрасиво написанную страницу можно было запросто. Учитель мог, проходя между парт, одному шалуну накрутить ухо, другому - дать щелбан, так что слезы на глазах выступали у “отмеченного благодатью”. Но самым распространённым наказанием считалось “два часа без обеда”. Это когда все ушли по домам, а ты, провинившийся, сидишь в пустой классной комнате и глотаешь слюнки при мысли о сосисках с тушёной капустой...
Г-н Гласс жил в маленьком домике рядом со школой. (Потом там будет жить мой одноклассник, а потом домик - и ещё парочку рядом - снесут и построят вместо них стандартную пятиэтажку.) Его отец держал аптеку, которая размещалась в нынешнем кинотеатре “Родина”, со стороны стоянки такси. А сам кинотеатр тогда назывался “Лихтбильдбюне-Понарт”. В нём было два зала, и Гласс помнит, как их, детей, водили в малый зал смотреть кинохронику...
Потом, уже при наших, в этом зале будут показывать детские фильмы и будет он гордо именоваться кинотеатром “Дружба”. (Билет - 10 копеек на утренний сеанс... Да семь копеек - внизу, за шарик обалденно вкусного литовского мороженого.) Ну а потом, в конце ХХ века, “Родина” превратилась в “навороченный” кинотеатр, о чём мы в “НК” уже писали.
С Божьей помощью
Г-н Гласс, кстати, вернулся в город своего детства не просто так, а на белой яхте. И это была ПЕРВАЯ яхта иностранного гражданина, которой было позволено войти в наши воды и даже пришвартоваться у нынешнего Музея мирового океана.
Правда, в кирху, где его когда-то крестили (точней, приобщали к вере), он попал не в первый, а где-то в пятый приезд.
О Понартской кирхе мы говорили совсем недавно, поэтому повторим лишь самое главное. Она была построена благодаря Роберту Хофману (председателю евангелической общины района Понарт), директору пивзавода Шиффердекеру, зажиточной семье Груббер (предоставившей земельный участок), жителям Понарта и государственной субсидии в 20.000 марок. Был, кстати, и жест доброй воли со стороны иудейской общины: орган, установленный в кирхе, прежде принадлежал синагоге. И лишь десятилетие спустя в Понарте появился орган, специально изготовленный в Ганновере.
Войну кирха пережила, что называется, с Божьей помощью. Пострадала, конечно, но не фатально. В основном, досталось крыше. Но - послетавшую, разбитую черепицу быстренько заменили шифером, и службы в кирхе для немецкого поселения продолжались до конца 1945 года. Потом там был устроен склад, потом - спортзал общества “Шторм”, а с 1992 года - православная церковь Рождества Богородицы. Очень соответствующая Балтрайону по духу - не пафосная, но обжитая и тёплая.
Парк отдыха на кладбище
Что ещё?
В конце нынешней улицы Киевской располагалось несколько кладбищ: Новое Хабербергское евангелическое (теперь парк культуры и отдыха им. Гагарина - “Балтийский”), Новое Хабербергское католическое - ближе к улице Камской, евангелическое - ближе к улице Печатной... Было также евангелическое кладбище у кирхи - вероятней всего, сейчас на его месте сквер, в котором размещается мемориальный комплекс советским воинам, погибшим при штурме Кёнигсберга.
Кладбища, конечно, не уцелели, но общее ощущение размеренности и покоя - осталось. В Балтрайоне много тех, кто никуда не торопится. Идут себе, разговаривают. Не потому, что делать нечего - просто здесь не любят лишней суеты. Кстати, и плотность населения тут самая низкая: если в центре на каждый квадратный километр приходится до 2,5 тысяч человек, то здесь - не дотягивает и до полутора тысяч.
Балтрайон - рабочая окраина. При советской власти - особенно, но и сейчас здесь сосредоточено около 2.000 предприятий, которые производят БОЛЕЕ 50% объёма промышленной продукции города (и треть - областной). Впрочем, об этом районе пора писать в прошедшем времени. 29 июня сего года городской администрацией и окружным Советом депутатов принято решение об УПРАЗДНЕНИИ Балтрайона. Его объединяют с Московским, сохраняя за последним название “по просьбе ветеранов <...> в память о Московско-Минской дивизии”.
Так что мы присутствуем при очередном убиении того, чем наш город мог бы гордиться.
Прикончили Балтрайон
Балтийский район был образован 25 июля 1947 года - вместе с Ленинградским, Московским и Сталинградским (позже, в 1952 году, из части Сталинградского отпочкуется Центральный, а в 1961-м остаток Сталинградского переименуют в Октябрьский). Но Балтрайон ЕДИНСТВЕННЫЙ в Калининграде - исторически - получил своё особое имя. И у него единственного сложился особый статус. Жители Балтрайона, отрезанные от “метрополии”, говорящие “Еду в город” (если надо выехать за Южный вокзал), образовали собственный мир. Мир, где до сих пор не любят “распальцованных торгашей”. Где с презрением - а не с вожделением! - смотрят на ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ МАШИНЫ. Где, как встарь, ходят друг к другу в гости “на огонёк”, собирают по подъездам деньги на чьи-то похороны; делятся с полузнакомыми урожаем яблок и допоздна разговаривают на лавочках во дворе. Мир, где активно недолюбливают политиков (не зря ведь на позапрошлых выборах в горсовет именно от Балтрайона место депутата долгое время оставалось незанятым: люди упорно голосовали “против всех”, демонстрируя таким образом свою жизненную позицию).
И вот ... его “аннулировали”. Никого не спросив. Хотя ветеранов, надо думать, в Балтрайоне не меньше, чем в соседнем Московском. Увы, реверанс в адрес Первопрестольной оказался важней, чем История. Как всегда. Ну а “прогулки” - продолжаются.
Д. Якшина