Сегодня мы продолжаем “прогулку” по Кёнигсбергу архитектора Ханса Хоппа (Hanns Hopp) вместе со специалистом по истории края, сотрудником музея Брахерта Денисом Дунаевским.
Каменщик за 10 миллиардов
- Как известно, первая крупная работа Ханса Хоппа в Кёнигсберге - это Торговый двор “Хандельсхоф”, - говорит Денис Дунаевский. - Хопп выстроил Торговый двор в 1923 году, соединив традиции классического зодчества с явными предметами авангарда.
Объект достаточно сложной конструкции был выполнен из железобетона - нового по тем временам материала. Конечно, из него уже строили, но привычным он ещё не стал, а Хоппу удалось решить весьма сложную архитектурную задачу. Особенно если учесть, что это строительство (на месте бывших оборонительных сооружений) велось в годы дичайшей инфляции.
В память об этом жутком времени над входом в Торговый двор была укреплена доска с надписью: “Первые часы работы каменщика в этом здании стоили 17 марок 56 пфеннигов, а последние - более 10 миллиардов марок”.
Объём Торгового двора составил 66.000 кубических метров. Здание имело четыре крыла, пять этажей и полностью застеклённый двор, представлявший собой выставочную площадь Немецкой Восточной ярмарки (Deutsche Ostmesse).
Ресторан, банк, Фортуна и Гермес
- Хопп долго размышлял над тем, какой должна быть у Торгового дома крыша. Позже он иронически заметит:
“Раньше я думал, что дом должен иметь хорошо видную крышу из красной черепицы. В противном случае это никакой не дом”.
То есть крыша, по его собственному признанию, сделанному впоследствии, получилась весьма заурядной. И, наверное, последней крышей из красной черепицы в домах, спроектированных Хоппом.
В Торговом дворе разместились различные конторы, имеющие отношение к Немецкой Восточной ярмарке, сотни фирм.
На первом этаже - открылся ресторан “Штадткеллер” (“Городской погребок”), оформленный в стиле арт деко. Интерьер продумывал друг Хоппа скульптор Герман Брахерт (Hermann Brachert) вместе со своим учеником Эрнстом Филитцем (1891-1945).
Впрочем, основным дизайнером (говоря современным языком) был сам Хопп. А Брахерт был автором “хаус-марки”: в данном случае, женской фигуры, которая держала миниатюрную модель Торгового двора. И - вместе с Филитцем - изваял скульптурную группу “Фортуна и Гермес”, украшавшую вход в Городскую сберегательную кассу.
“Городской дом” на Ганзаринг, 3/7
- В 1922-1923 годах у Хоппа ещё не было роскошного бюро и прочих атрибутов “сладкой жизни” - дорогих автомобилей, загородной резиденции в Кранце... Он жил в квартире у входа на Восточную ярмарку, состоял во 2-м браке, отдыхал с семьёй в Кранце как обычный бюргер, а самым ярким его впечатлением этих лет была поездка в СССР, на сельскохозяйственную выставку в Москве. (Там он должен был сделать архитектурную экспертизу.) До Москвы он добирался на поезде.
Несколько лет спустя он съездит в СССР ещё раз - по тем же техническим делам. А принимать иностранных консультантов в Москве умели. Светлые воспоминания о Советской России будут всплывать в путевых заметках даже десятилетия спустя. Может, именно поэтому он и остался подчёркнуто аполитичным, когда к власти в Германии пришли наци? Не мог он считать русских “недочеловеками”, не мог отрешиться от собственной молодости...
Впрочем, всё это - ещё впереди. А в ноябре 1923 года Торговый двор был торжественно введён в эксплуатацию. В 1927 году изменилось его функциональное назначение - в него вселился городской магистрат, прежде обитавший в Кнайпхофской ратуше. Здание получило название “Stadthaus” (“Городской дом”) на Ганзаринг, 3/7. Бургомистром Кёнигсберга был тогда Ганс Ломайер, который тесно сотрудничал с Хоппом.
Пьяный солдат с огнемётом
- Апрель 1945-го здание, в принципе, пережило неплохо. Во время штурма города-крепости в него не попала ни одна авиабомба, осколками снарядов были выбиты окна и посекло фасад. Ну и 10 апреля, после парада советских войск, пьяный солдат прошёлся с огнемётом по пустым кабинетам городских чиновников.
Пожар уничтожил не только добротную мебель и коммунальную и архивную документацию, но и всё здание. Тогда было нежалко, фашистское ведь - никто не думал, что победители останутся в городе навсегда...
Выгоревшая, чёрная от копоти коробка бывшего магистрата (без мансардной крыши, но с заложенными кирпичом окнами верхних этажей) пустовала после войны много лет.
Правда, в 1950 году первый этаж отремонтировали - вскоре здесь открылся большой универмаг.
В начале 1960-х здание - этаж за этажом восстановили. Теперь это были уже не руины, но мало что напоминало творение архитектора Хоппа. Первоначальный облик был утрачен полностью. Верхний этаж изуродованного строения (в центре города) власти приспособили под общежитие. Часть помещений заняли база экспедиционного флота, службы китобойного и тунцеловного флотов.
К центральному гастроному №5 на первом этаже присоседились столовая и ресторан “Чайка”.
Одели в “шубу” из штукатурки
- Затем в уже обжитое здание переехали горисполком и горком КПСС. Тут же нашлись деньги на ремонт фасада - его отреставрировали, при этом все архитектурные формы, созданные Хоппом - были сохранены.
Но в начале семидесятых здание горисполкома, отделанное немецким клинкерным кирпичом, одели в “шубу” из штукатурки. А в 90-х, когда глава Калининграда Ю. Савенко задумал серьёзный ремонт мэрии, специалисты предлагали “шубу” снять и вернуть памятнику истории первозданный облик.
Реставрация потребовала бы не больше средств, чем сооружение “козырька” над парадным входом и аляповатых колонн-подпорок. Но Савенко предпочёл иное решение - и теперь мэрия наглухо “задраена” в штукатурку и пластик. Единственное, что напоминает о замысле Хоппа - стрельчатые окна, которые можно увидеть, если зайти во двор...
Наверное, этого мало, чтобы по достоинству оценить былое архитектурное величие. Так что лишь на фотографиях мы можем увидеть настоящий облик экс-Торгового двора.
И понять, почему же Ханс Хопп сделал столь блестящую и стремительную карьеру, превратившись из приезжего молодого инженера-строителя в кёнигсбергского “архитектора номер один”.
Ну а наши “прогулки” по Кёнигсбергу Хоппа - продолжаются.
Д. Якшина
