Роковая ошибка
- Сапёр ошибается дважды, - любил говорить преподаватель военного училища, которое в 1944 году окончил Семён Алексеев. - Первый раз - когда становится сапёром. Ну а второй раз - последний...
С этой шуткой командир взвода сапёров лейтенант Алексеев дошёл до Кёнигсберга. Без единого ранения - повезло. Однако, когда начался штурм столицы Восточной Пруссии, удача отвернулась от лейтенанта - он поймал осколок немецкой мины. И что особенно обидно - по глупости, безо всякого героизма. Хотя именно так чаще всего на войне и случается...
Штурмовая группа, в составе которой наступали сапёры Семёна, быстро прорвала первое оборонительное кольцо врага, обошла немецкий форт с фланга и оказалась на дороге, ведущей в город. Командир послал Алексеева с тремя бойцами вперёд - проверить, нет ли на дороге мин.
Не прошли они и ста метров, как попали под миномётный обстрел. Семён увидел у стены маленького аккуратного домика воронку и нырнул туда с головой. Перед лицом лежащего на животе лейтенанта оказалась оторванная женская нога - в сером чулке и лаковой туфельке.
Алексееву уже многое довелось на войне повидать, но тут парень не выдержал - бросился из спасительной воронки прочь. И сразу же получил осколок в спину...
После победы
- Повезло тебе, парень, - обрадовал военврач после операции. - Через месяц встанешь на ноги. А там, глядишь, и война закончится. Так что готовься к мирной жизни...
В свою часть Семён действительно попал уже после победы. Сразу начал готовиться к демобилизации. Однако мирной жизнью лейтенанту насладиться не дали.
- Получи предписание, - “обрадовал” лейтенанта командир инженерно-сапёрного батальона, - направляешься на Дальний Восток - укреплять кадры. Там опытные бойцы нужны.
Через месяц Семён прибыл в 35‑ю армию 1-го Дальневосточного фронта, дислоцированную в Приморье. Лейтенант принял взвод и сразу приступил к боевой подготовке - впереди была война с японскими самураями.
Коварные самураи
К 1945 году Япония оказалась окончательно измотана - империя восемь лет вела непрерывную войну. 
Сначала с Китаем, затем с США и Британией. В стране постоянно сокращалось военное производство, не хватало горючего для кораблей, танков и самолётов. Империя стояла на краю пропасти. Поражение было неминуемо.
Однако японские генералы не желали капитулировать. Тотальная мобилизация позволила поставить под ружьё семь миллионов человек. С их помощью император предполагал затянуть войну, чтобы выторговать приемлемые условия мирного соглашения.
В Маньчжурии советским войскам противостояла Квантунская армия. В начале сороковых это была грозная сила, но в ходе войны её лучшие подразделения и технику перебросили на действующие фронты Тихого океана. Так что к 1945 году некогда блистательная Квантунская армия насчитывала 700 тысяч отвратительно обученных, плохо вооружённых солдат. Плюс почти устаревших 1.200 танков и 1.800 самолётов.
В дивизиях абсолютно не было автоматов, противотанковых ружей и реактивной артиллерии. Танки по качеству соответствовали уровню советской техники 30-х годов. Противотанковая артиллерия была малочисленна и не могла бороться с современными боевыми машинами. Лётчики были плохо подготовлены из-за отсутствия бензина для тренировок.
В общем, жалкое зрелище...
Маньчжурские оборванцы
Особенно плохо в Квантунской армии обстояли дела с противотанковой обороной. В официальных японских наставлениях говорилось, что “солдат должен взобраться на танк и бросить внутрь гранату или заколоть экипаж штыком”. Более действенным способом считался подрыв танка миной, укреплённой на длинном шесте. Такая тактика называлась “один солдат - один танк”. Однако даже таких простейших мин обескровленная японская промышленность не сумела выпустить в достатке.
Ко всему прочему солдатам не хватало амуниции и обмундирования. Сами японцы саркастически называли Квантунскую армию “маньчжурскими оборванцами”.
Советский генерал Павловский, руководивший в 1945-м штабом Забайкальского фронта, так отозвался о противнике: “С такой техникой и в таком незначительном количестве Квантунская армия не могла не только рассчитывать на успех в борьбе с Красной Армией, но и вообще выиграть сколько-нибудь серьёзного современного боя”.
Советская армия сосредоточила на границе с Манчжурией 1.700.000 солдат, 3.700 танков и 5.300 самолётов. Многие из соединений имели опыт войны с Германией.
Граница у реки
В 17 часов 8 августа 1945 года послу Японии в Москве был вручён документ с объявлением войны. В нём говорилось, что боевые действия начнутся на следующий день. Однако, с учётом разницы во времени между Москвой и Дальним Востоком, Красная Армия к тому времени уже перешла в наступление. Для японцев это стало полной неожиданностью.
Командующий 1-м Дальневосточным фронтом маршал Мерецков планировал наступать глубокой ночью, при свете прожекторов - как Жуков во время Берлинской операции. Правда, у “маршала победы” тогда успех оказался сомнительным. На Дальнем Востоке получилось и того хуже.
Всю ночь лил дождь. Прожекторы оказались бесполезными - они не могли пробить густую пелену непогоды. Кроме того, кругом была тайга - её тоже было проблематично осветить. А без прожекторов сорвалась артподготовка - не видно во тьме ни черта.
Солдаты стояли мокрые, время шло, нужно было что-то решать. Наконец, Мерецков дал приказ идти вперёд без артиллерийского огня. Позднее это представили как “новый тактический приём”.
Зарылись в землю
На противоположном берегу Уссури 35-ю армию ждал мощный укреплённый район Хутоу.
Укрепрайон располагался на сопках, его ширина достигала 12 километров, а глубина - 30. Крупные бетонированные дальнобойные огневые точки (доты) были соединены подземными многокилометровыми коридорами. В подземном городе с системой вентиляции располагались командный пункт и пункты связи, казармы для солдат и офицеров, склады с боеприпасами и продовольствием, водохранилище, электростанция и телефонная станция. Крепость могла автономно продержаться до шести месяцев.
На поверхности земли располагались 222 бетонных дота, 191 бревенчатый дзот, 64 командных и наблюдательных пунктов, 66 огневых позиций артиллерии и 48 железобетонных убежищ. На вооружении стояли самые крупные в Азии артиллерийские гаубицы калибром 400 мм.
На момент начала осады гарнизон японской крепости составлял 1.387 человек. Руководил обороной крепости Хутоу полковник Такеши Нишиваки. Он поклялся умереть, но не пропустить русских.
Обошли с фланга
Вне укреплённых районов японцы были бессильны. Из-за отсутствия горючего танки остались стоять в боксах (после завершения боёв советские войска захватили около 1.000 абсолютно исправных боевых машин). Наши за всю войну потеряли всего 78 танков.
Японские самолёты в воздух не поднимались. Согласно отчёту политуправления советских ВВС, составленному уже после войны, советские асы сбили три японских самолёта - да и то при попытке их бегства в Токио. Наши потери составили 56 самолётов: 8 машин сбито зенитным огнём, 23 - разбились при авариях, 15 - совершили вынужденные посадки вне аэродромов из-за выработки горючего.
Уже 10 августа войска 35-й армии взяли город Хутоу, обошли укрепрайон и двинулись в глубь вражеской территории. Всего один стрелковый полк блокировал японские укрепления, оставшиеся в тылу. У вражеских дотов застряли и сапёры лейтенанта Алексеева.
Приказ императора
В принципе укрепрайон можно было оставить в покое - продвижению 35-й армии вглубь Манчжурии японские доты уже не могли помешать. Но советское командование отдало приказ о штурме. Сначала укрепления обстреляли 152-миллиметровыми гаубицами. Безрезультатно. Затем подтянули 203-миллиметровые орудия. Пять дней методично долбили врага. Наконец, 15 августа пошли в лобовую атаку.
В этот день японский император подписал приказ о капитуляции. После американских ядерных бомбардировок и вступления в войну СССР сопротивление потеряло всякий смысл.
В Квантунской армии, как и в других соединениях страны Восходящего солнца, начались разброд и шатания. Однако кое-где сопротивление продолжалось.
Сапёры лейтенанта Алексеева пошли в бой вместе с бойцами 1056‑го стрелкового полка. Вражеские доты ожили - артиллерия их не подавила. На глазах Семёна полегло до 80% атакующих солдат. В передовом батальоне из четырёх командиров рот уцелел лишь один. Сапёрная рота потеряла почти всех офицеров и сержантов убитыми или ранеными. Из командиров остался один лейтенант Алексеев.
Зарубил мечом
16 августа войска 1-го Дальневосточного фронта овладели городом Муданьдзян и двинулись на Харбин. 18 августа командующий Квантунской армией отдал приказ сложить оружие. Организованное сопротивление прекратилось. Хотя, честно говоря, его не было с самого начала. За редкими исключениями, одним из которых был Хутоу.
Командир 1056-го стрелкового полка решил отправить в укрепрайон парламентёра. Нашли и переводчицу - девушку из Дальнереченска, у которой отец был китаец. Парламентёры ушли и пропали. Только потом стало известно, что японский офицер зарубил их самурайским мечом. Алексеева вызвали к начальству - опытные сапёры были на вес золота.
- Принимай сапёрную роту, - приказал комполка.
- От неё ничего не осталось, - мрачно доложил Семён.
- Пополни обычными бойцами и срочно научи их сапёрным премудростям. В атаку пойдёте первыми.
Конец бойне
Подтянули тяжёлую артиллерию и начали бить по дотам прямой наводкой. Сапёры подкрадывались к бетонным сооружениям и подрывали заряды. Несколько дней солдаты методично уничтожали врага. У подчинённых Семёна буквально отваливались руки - им пришлось перетащить до 40 тонн взрывчатки. А враг продолжал сопротивляться!
24 августа 1945 года советские войска вошли в Харбин, 25 августа - в Порт-Артур. 28 августа американцы начали оккупацию японских островов. В этот же день, утром, лейтенант Алексеев был убит - японский офицер, прятавшийся в подземном коридоре, выстрелил в Семёна в упор из пистолета и застрелился сам. Это был последний выстрел - остатки японского гарнизона - 53 солдата сдались в плен. 1.334 японца погибли. Советский полк при штурме потерял 1.051 человека.
Китайцы считают Хутоу “местом, где закончилась вторая мировая война”. Они установили там памятник.
А. Захаров