Наша сегодняшняя “прогулка” со специалистом по истории края Николаем Чебуркиным - по Метгетену, одному из популярнейших курортов Восточной Пруссии. Вы не поверите, но Метгетен сегодня - это Косма. Поселок имени А. Космодемьянского, где от былого курортного великолепия не осталось ничего. Даже воздух изменился.
Семьсот лет назад
- Метгетен до 1945 года, - говорит Николай, - это колония вилл. Поселок, находящийся в десяти километрах от Кенигсберга, был окружен живописным сосновым лесом. В трех километрах от Метгетена располагался лесной курорт Фирдрюдеркруг - туда обычно добирались пешком, дыша сухим здоровым воздухом.
Метгетен - довольно древнее поселение. В 1278 году он назывался Минтенгайтен. Первая крупная вилла была построена здесь около 1760 года неизвестным итальянским архитектором. Ее владельцам постепенно удалось скупить 9.000 моргенов (2.250 гектаров) земли.
В 1805 году имение приобрел государственный советник Фридрих Август фон Штегеманн, а через тринадцать лет он же присовокупил к имеющейся в его распоряжении земле еще и маленькое именьице Фишхоф (там ловилась прекрасная рыба).
Оба имения унаследовал сын Штегеманна - Август, после смерти которого в 1865 году владельцами стали фон Ольферс с женой. Ольферсы в 1890 году обанкротились - и в 1896 году Метгетен купил некто Пауль Веллер, а имение Фишхоф отошло в собственность Банка развития восточно-прусского сельского хозяйства.
В начале ХХ века в столетнем лесу, окружающем Метгетен, было построено около двадцати вилл. В 1908-1915 годах на Капорнской, Королевской и Почтовой дорогах выросло еще десятка два домиков - с электрическим освещением, ваннами, телефоном и прочими атрибутами современности.
Котлеты из лосятины
До Первой мировой войны курорт Метгетен пользовался особой любовью русских обывателей: домики-пансионы напоминали им дачи для летнего отдыха. (У состоятельных жителей Москвы и Петербурга была традиция на лето перебираться из городских квартир на “дачи”. Метгетен считался круче Финляндии: климат лучше, жизнь - дешевая, порядок - образцовый...)
В Метгетен из Кенигсберга ежедневно отправлялись 15 поездов, по воскресным и праздничным дням - 26. Плата за проезд была такой же, как в городе (равна стоимости трамвайного билета).
В 1910 году был построен вокзал. Впоследствии кроме перрона I для поездов пригородного сообщения появился и перрон II - для поездов дальнего следования (к примеру, “Кенигсберг-Пиллау”). В 1924-1925 годах на дороге Гогенцоллерна архитектором Эдмундом Маем была возведена уникальная лесная церковь - восьмиугольное здание с башней. Колокол для нее подарил местный купец Густав Брун. Внутреннее убранство церкви было скромным, но оригинальным, и церковь притягивала посетителей разных конфессий.
А к услугам желающих вкусно покушать был ресторан “Форстхаус Метгетен” - одно из старейших и известнейших заведений “сельского Кенигсберга”. Кстати, фирменным блюдом здесь были котлеты из лосятины и молодые кабанчики, зажаренные целиком на вертеле.
Школа Цецилии
В 20-х годах власти Метгетена озаботились созданием искусственного озера Хубертус. На берегу его было построено модное кафе “Хубертус” (владелец Вилли Штер) - здесь играла живая музыка, а танцевать можно было на открытой площадке в свете электрических фонарей.
Впрочем, в Метгетен ездили не только отдыхать. Там находилась провинциальная пожарная школа и известная далеко за пределами Кенигсберга Школа кронпринцессы Цецилии - хозяйственная женская. Здесь в течение одного года за 1400 марок из любой барышни могли сделать хозяйку, преуспевающую во всех отраслях домоводства, садо- и птицеводства, рукоделия и т.д., и т.п. Выпускница школы легко могла найти себе место экономки в любом приличном имении - или стать завидной “дипломированной женой”.
(Кстати, несколько лет назад в Литве открылась Академия Домашнего Хозяйства - и при составлении учебных планов и практикумов там широко пользовались архивными немецкими материалами, в том числе программой Школы кронпринцессы Цецилии, - прим. авт.)
“Горшки Коха”
...После прихода Гитлера к власти гауляйтером Восточной Пруссии был назначен Эрих Кох. Уже 1 января 1934 года он основал так называемый “фонд Эриха Коха”, куда вошли имения Фридрихсберг, Метгетен, Фридрихсвальде. (Все они были противозаконно аннексированы у прежних владельцев, а экс-хозяин Фридрихсвальде купец Харисус, “чулочный фабрикант”, чудом остался в живых. Буквально без гроша в кармане он бежал из Германии во Францию - и там его следы теряются. Очевидно, война догнала бедолагу.)
Имение Фридрихсберг, перестроенное и расширенное, стало Загородным замком гауляйтера. С началом Второй мировой войны туда стали свозиться ценности, захваченные на оккупированных территориях - шедевры мирового искусства, антиквариат, предметы роскоши...
В середине июля сорок четвертого года, когда запахло жареным и жители Восточной Пруссии начали спешно сооружать позиции для отступающих войск, гауляйтер распорядился понатыкать вокруг своего Загородного замка так называемых “горшков Коха”. Это было его личное изобретение - бетонная труба в рост человека диаметром 60 см, которая закапывалась в землю. “Горшок” закрывался крышкой и должен был служить укрытием для находившихся в нем двух пулеметчиков, особенно при прохождении вражеских танков. “Горшки” производились в немереном количестве и стоили громадных денег. Солдаты их ненавидели: с началом боя сидящие в “горшке” уже не могли оттуда выбраться и должны были, плотно прижавшись друг к другу, ждать своей участи. Кроме того, во время обстрела куски бетона отскакивали и поражали “укрывшихся”.
Но Кох не слушал ничьих возражений. (Сегодня почти все уцелевшие “горшки” в окрестностях Космы завалены мусором. Или просто заросли травой.)
Растерзанные девушки
...Фатальным для жителей Метгетена стало 29 января 1945 года. В этот день (цитируем сводку Совинформбюро) “... войска 3-го Белорусского фронта с боями заняли населенные пункты Метгетен, Модиттен, Кляйн Фридрихсберг, Гросс Хольштайн...”
Немцам удалось отбить Метгетен обратно. Генерал Отто Ляш в своей книге “Так пал Кенигсберг” писал:
“Русские держали в районе Метгетена чрезвычайно сильную оборону.
Русское командование, разумеется, отдавало себе отчет в том, что наша попытка восстановить связь между Кенигсбергом и Пиллау не исключена <...> В трофейных документах, добытых во время наступления, говорилось о слабой дисциплине, пьянстве и мародерстве сержантского состава, о том, что транспортные средства русских загружены трофейным тряпьем <...> Бесчинства, чинимые по отношению к гражданскому населению в захваченных населенных пунктах, русское командование не пресекало, не оценивая их с точки зрения человечности...”
Речь идет о трупах, обнаруженных в этом пригороде.
“Глазам немецких военных открылись такие картины, которые не могли возникнуть даже в больном воображении Иеронима Босха. На открытой площадке, - сообщал адъютант Карл Кнорр, - он увидел двух девушек лет двадцати, которых, видимо, привязали ногами к двум машинам, а затем разорвали на части. Из находившейся неподалеку виллы было вывезено примерно 60 женщин, половина которых была близка к сумасшествию. Ими пользовались в среднем по 60-70 раз в день. В том же месте за домом капитан вермахта Герман Зоммер обнаружил несколько обнаженных трупов женщин и детей. У детей был или проломлен череп, или их маленькие тела были многократно проколоты штыками”.
Признание эсэсовца
Впрочем, Отто Ляш забывает упомянуть о том, что “с точки зрения человечности” трупы в Метгетене вполне могут рассматриваться как месть - и за сгоревшую Хатынь, и за умерших от голода в Ленинграде, и за расстрелянных и проткнутых штыками детей где-нибудь в деревне под Смоленском... Советские солдаты были победителями. Ангелами они не были. Да и странно было бы требовать ангельских крылышек и сияющих нимбов от тех, кто четыре с лишним года буквально полз на брюхе по выжженной и залитой кровью земле. Любая война бесчеловечна. А ЭТУ - начали не мы.
Справедливости ради стоит отметить: в середине 90-х годов один из американских военных историков раскопал в архивах бывшего эсэсовца (который сумел спастись от Нюрбернгского суда тем, что эмигрировал в Латинскую Америку и там сменил лицо и имя) сенсационные сведения. Трагедия Метгетена была жуткой инсценировкой. Точнее, спектаклем, в котором “режиссеры” из ведомства Гиммлера отвели главные страдательные роли ни в чем не повинным мирным жителям...
Дело в том, что Красная Армия, вступившая на немецкую землю, зверствовала не так, как хотелось бы нацистам. Да, кровь лилась... и в одном из крестьянских хозяйств пятерых немецких детей прибили гвоздями к столу за языки... Да, победители насиловали женщин... и фраза “фрау комм” стала летучей...
Русский солдат
Но было и другое. Очевидец весны сорок пятого в Восточной Пруссии Арно Зурмински в своей книге “Йокенен, или долгий путь домой” вспоминает:
“Русский солдат спрашивает, есть ли оружие. Отец, с его дурацкой привычкой говорить исключительно правду, кивает головой. Мать обмирает. Отец запускает руку под сиденье и протягивает солдату Красной Армии свой маленький револьвер. Тот небрежно швыряет его в поле <...> И, заметив в повозке ребенка, бросает ему пачку печенья”.
Или:
“Бородатый русский что-то напевал. Подбрасывал Германа на коленке и бормотал непонятное... Он достал из кармана сливочные конфеты - трофейные, с немецкого продовольственного склада - и набивал ими Герману рот... И показывал на Германа так, как обычно показывают отцы: славный, мол, парень...”
Или:
“Сержант в первом же обитаемом доме наткнулся на фрау Ашманайт.
- Ты варить?
Фрау Ашманайт кивнула. Натянула вязаную кофту и последовала за ним.
...После еды он проводил ее до дома. Они не говорили ни слова и не знали, как вдруг оказались под большим, грушевым деревом в школьном саду, как вдруг легли в траву... Как просто быть человеком, когда снимаешь с себя все...”
“Отомстим за жен и детей!”
А нацистам нужен был кромешный ужас. Способный потрясти до основания - и напрочь лишить иллюзий, что-де Красная Армия с “мирными немцами” не воюет. Только этот ужас - перед возмездием! - мог заставить обреченных солдат вермахта драться до последней капли крови, до последнего вздоха.
Не за фюрера, не за Великий Рейх, не за “сверхчеловеческую” идею, а за собственных жен и детей. Чтобы спасти их от участи жителей Метгетена. Которых, - так утверждал бывший эсэсовец, - на самом деле зверски уничтожили люди из ведомства Гиммлера, переодетые в советские мундиры. А весь процесс чудовищной постановки был запечатлен на фото- и кинопленку.
И действительно - целые части вермахта шли впоследствии в бой со словами: “Отомстим за Метгетен!”
...Впрочем, любая история относительна. И тем, кого убивали, абсолютно все равно, КТО это делал: советские солдаты, мстящие за погибших родных, за порушенные города и разбитые судьбы - или соотечественники, для использования в пропагандистских целях.
Косма
Ну а после апреля сорок пятого Метгетен превратился в Косму. Так назвали его в честь танкиста Александра Космодемьянского, погибшего в окрестностях поселка. Не потому, что этот танкист совершил какой-то особенный (по сравнению с другими) подвиг - просто он был братом легендарной Зои Космодемьянской. Бедные, бедные дети: Зоя и Шура! Одна - совсем юная, была заброшена в тыл к немцам и поджигала избы в подмосковной деревне... не думая о том, где будут жить обычные русские люди, оставшиеся без крова в сорокаградусный мороз...
Немцы Зою повесили. Наши - сделали культовой героиней. Канонизировали. Не за подвиг - за принятую мученическую смерть. И тысячи никогда не знавших ее парней уходили в бой со словами: “Отомстим за Зою!”
И брат ее ушел на фронт добровольцем, приписав себе для взрослости пару лет, и погиб, неловко высунувшись из люка самоходной установки. А от фамилии его осталась “культяпка”. Да и весь поселок какой-то культяпистый. На курорт туда больше не ездят. Пыльные улицы, покосившиеся дома, общага (хоть снимай фильмы ужасов), Дом культуры (где, правда, действуют бесплатные кружки), редкие особняки местечковых нуворишей (не престижное для “новых русских” место), заборы с вырванными досками, щербатые сараи... И близость городского кладбища, которое за последнее десятилетие так разрослось, что на 15-м км Балтийского шоссе уже не умещается - “город мертвых” подпирает Косму. Живым, надо думать, от этого не очень-то весело.
А наша следующая прогулка - по Чкаловску. Тоже, знаете ли, прелюбопытное местечко. Когда-то Оскар Уайльд говорил: “У женщины должно быть прошлое, у мужчины - будущее, у города - настоящее”. Видимо, не зря принято считать, что Россия - страна с ярко выраженным “женским началом”. Прошлого у нас мно-ого. И своего, и чужого, и “на стыке времен”. Настоящее - хоть всех святых выноси. А будущее? Под вопросом. И оптимизма, к сожалению, не внушает.
Д. Якшина