- Меня привезли в Кёнигсберг в 1947 году. К тому времени город уже переименовали, но мы называли его по-старому, - вспоминает 84-летняя жительница Калининграда Тамара Григорьевна Спицына.
В Калининграде она окончила школу, затем университет, стала известным адвокатом. В 90-е годы работала помощником Тамары Полуэктовой, первого полпреда президента РФ в Калининградской области.
О жизни первых переселенцев Спицына рассказала в редакции "Новых колёс".
"Я чуть не умерла!"
- Кёнигсберг был весь разбит. Южный вокзал не работал. Наш поезд остановился на товарной станции, которая находится под мостом на улице Киевской.
Восточная Пруссия стала для нашей семьи настоящим спасением. До переезда мы жили на Смоленщине в деревне Терехово. Во время войны там был страшный голод. Я чуть не умерла!
Есть – нечего. В деревнях дети опухали с голодухи, гнили от болячек. Я своих подружек (Дуню и Маню) похоронила. Бежала за гробами, когда их везли на кладбище.
А на улице – холодно. Лихорадка начинала бить. Упадёшь где-нибудь в овраг, протрясёшься, отлежишься – и дальше бежишь. Такая гонка на выживание: кто сможет – уцелеет. Никто ничему уже не удивлялся.
Будем хоронить
- И вот моя мама (её звали Марфа) сшила мне белое платье на похороны. Сказала: "Дочка, смотри, как красиво..." Повесила платье напротив моей кровати. Я должна была к утру отойти в мир иной.
Пришла соседка – баба Маня. Мама ей говорит: "Наверное, Тамарочка эту ночь не переживёт. Приходи завтра – будем хоронить".
Взрослые не стеснялись, говорили всё прямо при детях. Я уже лежала тихо, не шевелилась. Но очень не хотела умирать.
И вот ночью снится мне сон. Будто бы меня кладут в деревянный гроб. Его сбили заранее. Я лежу в этом гробу… И вдруг вокруг всё засверкало ярким светом. Передо мной возникла царевна-лебедь из сказки Пушкина о царе Салтане. В короне, со звездой, с большими белыми крыльями. Она надо мной склонилась и спрашивает: "Ну что, не хочешь умирать?"
Я собрала все силы и закричала: "Не хочу, не хочу!"
Она провела крылом над моей головой и исчезла. Наверное, это был мой ангел.
Встала из гроба
- Утром баба Маша пришла меня хоронить и всплеснула руками: "Смотри, Марфа: девка-то - живая лежит. Ворочается!"
Мама вздохнула: "Ну, сколько ещё прокувыркается..."
Но я вскоре поднялась и выползла из землянки. Мы тогда жили в землянках – немцы все избы сожгли.
Была ранняя весна. Помню, ползала по полям и ела всё, что попадалось – траву, цветочки всякие… По грядкам промышляла – чужим и своим. Рвала зелёный лук, укроп. И выжила!
В 1943-м году немцы ушли. В округе осталось очень много неразорвавшихся снарядов. Мы собирали эти снаряды, порох вытаскивали и сыпали в костёр. Многие ребята подрывались, гибли. Дети тогда жили сами по себе. Отец на фронте, мать – в поле, на колхозных работах. Женщины впрягались в плуги и тянули их за собой.
Всё для фронта!
- Детей тоже привлекали к полевым работам – полоть, урожай собирать. Мне в 7 лет уже оформили трудовую книжку. Осенью считали количество трудодней и давали зерно (мешок на семью).
Тяжёлая жизнь была. Мы сажали картофель на своём огороде, собирали и прятали. А налоговики всё равно находили и забирали. Ведь война продолжалась – всё для фронта!
Моему брату было 16 лет, когда он начал работать на тракторе. Одной машиной пахал землю в трёх колхозах. Его за работу кормили, давали хлеб. Начальники следили, чтобы трактористы сами ели, а не таскали продукты своим родным. Но брат всё равно тайком прибегал домой за 3-4 км. Приносил нам хлебушек. Смотрел на нас, опухших от голода, и плакал.
...А сейчас для детей войны никаких льгот нет. Нам удостоверения дали – и всё. Мои сверстники уже поумирали. В Калининградской области нас осталось 74 тысячи.
Разобрали по кирпичикам
- В 1946 году моя сестра Нина окончила ремесленное училище в Смоленске. Её направили работать в Кёнигсберг на автогенный завод. Там начальниками были немцы, а наших брали рабочими. Жили мы на улице Мельничной, рядом с разрушенным Королевским замком. Сейчас на месте нашей улицы находится АЗС "Роснефть" (Московский проспект).
Какую-никакую – платили зарплату. Мы с сестрой ходили на рынок. Она мясо не брала, а покупала сало и овощи, варила борщ. И хлеба можно было съесть сколько угодно. Я поправилась, стала расти. А приехала таким тощим курёнком…
Потом вся наша семья перебралась в Калининград. Старшего брата (тракториста) взяли на разборку завалов. По указанию партии вывозили стройматериалы в Литву. День и ночь по Преголе шли баржи, гружёные кирпичом и металлом.
Из Львова военные тоже приезжали за металлом. Так по кусочкам и растащили Кёнигсберг.
...Моя мама работала тогда на Преголе – разводила мосты.
О. Рамирес
Продолжение: ЗОЛОТАЯ ЦЕПЬ ДЛЯ АДВОКАТА. Тамару Спицыну боялись прокуроры и судьи.