Мрачная перспектива
- Чёрт! - выругался капитан шхуны “Антилопа”. - Они же пустят нас на дно!
В подтверждение его слов английский фрегат вновь пальнул из пушки. Ядро упало в воду прямо перед форштевнем “Антилопы”.
- Спустить паруса! - отдал команду капитан. - Ложимся в дрейф.
Не прошло и получаса, как на борт “Антилопы” поднялись вооружённые англичане.
- Ваше судно подлежит конфискации за торговлю с врагами Британской империи, - сообщил молодой офицер. - Вы будете отконвоированы в Саутгемптон.
Экипаж прусского парусника покорно полез на мачты ставить паруса. Оказывать сопротивление вооружённым до зубов англичанам не имело смысла.
В начале лета 1805 года “Антилопа” (порт приписки - Кёнигсберг) стала одним из 400 торговых судов Пруссии, захваченных Британией в водах Северного моря. После поражения в войне с Наполеоном, Пруссия и Россия были вынуждены подписать мирный договор с Францией. Формально оба государства стали врагами Британии, продолжавшей сражаться с Наполеоном.
Туманный Альбион ответил на это блокадой всего европейского побережья. Англичане захватывали любые суда, заподозренные в торговле с французами. В короткий промежуток времени Пруссия лишилась почти всего торгового флота.
Для матросов “Антилопы” это означало, что в родной Кёнигсберг они вернутся без судна и работы. В общем, перспективы мрачные.
Размозжил голову
В Саутгемптоне экипаж “Антилопы” отпустили на все четыре стороны. Дескать, добирайтесь до дома, кто как хочет. Бросив прощальный взгляд на конфискованное судно, матрос Эмиль Вайсхун сошёл на берег. Теперь каждый член экипажа должен был устраивать свою жизнь самостоятельно.
Помыкавшись около недели без работы и денег, Эмиль устроился на британское торговое судно “Хесперус”. Война с Наполеоном продолжалась и, покуда Бонапарт победоносно шествовал по континентальной Европе, Британия отвоевала французские колонии за океаном: острова Сан-Доминго, Мартинику и Гваделупу в Карибском море, а также штат Пондичери в Индии. Теперь из метрополии к новым владениям Британской империи отправлялись суда с английскими переселенцами и необходимыми для жизни товарами. “Хесперус” отплывал в Карибское море.
Английский капитан почему-то сразу невзлюбил Эмиля. Британец всячески придирался к “проклятому пруссаку”, поручал ему самую грязную работу и изводил насмешками.
Наконец терпение Вайсхуна лопнуло. “Хесперус” зашёл в принадлежавший США порт Новый Орлеан. Здесь на парусник должны были погрузить хлопок, который требовалось доставить в Англию. Капитан приказал Эмилю таскать тяжёлые тюки вместе с рабами-неграми. А когда Вайсхун присел передохнуть, пнул матроса ногой и обозвал “грязным лентяем”.
Эмиль молча вытащил из-за голенища свайку и размозжил обидчику голову. Этим такелажным инструментом в виде заострённого с одной стороны металлического стержня, Вайсхун научился мастерски орудовать ещё в Кёнигсберге - во время кабацких драк.
Обливаясь кровью, капитан рухнул на палубу, а Эмиль прыгнул за борт и был таков. Выбравшись на берег, он скрылся в ближайших портовых трущобах.
Отборное отребье
Скрыться от правосудия в Новом Орлеане было нетрудно - полиция редко наведывалась в жилые кварталы рядом с портом. Этот район пользовался дурной славой. Здесь можно было легко познакомиться с кем-нибудь из местных головорезов. Для этого следовало лишь посетить один из кабаков. Так Вайсхун и сделал. Он пришёл в злачное заведение под названием “Сосущий телёнок”.
- Лихой ты парень, - хлопнул Эмиля по плечу беззубый мужик со шрамом через всё лицо. - Таким самое место в Баратарии, у Жана Лафита. Он таких ребят уважает... Закажи-ка мне ещё пойла! Вон того - оно у нас называется “Наповал”.
Собутыльник объяснил Эмилю, как добраться до заветного местечка, где находилась база известной пиратской шайки - на острове Гранд Терре в устье реки Миссисипи.
Изрезанная узкими протоками Баратария представляла собой идеальное убежище: с моря к якорной стоянке можно было с трудом протиснуться лишь между двумя песчаными островами. Зато из бухты водный путь шёл далеко вглубь континента, доходя чуть ли не до предместий Нового Орлеана. Разбойничье логово идеально отвечало трём главным условиям: укрыто от ураганов, недоступно для крупных боевых кораблей и удобно для отправки добычи к местам сбыта.
У причалов стояли парусники - эскадра Жана насчитывала около десяти кораблей. Команды - отборное отребье, по которым давно плакала виселица. Пираты, разодетые в роскошные одежды, щеголяли нанизанными на пальцы драгоценными перстнями и кольцами.
Но особенно Эмиля впечатлило оружие. Награбленное в богатейших домах Нового Света, оно представляло из себя настоящее произведение искусства и носилось на специальных шёлковых перевязях, какие в Европе позволяли себе лишь герцоги и князья.
- Здесь ты можешь плевать на законы любого государства, - встретил Эмиля высокий атаман в широкополой шляпе. - Но ты обязан чтить пиратский кодекс.
- Буду чтить, - кивнул Эмиль. - Куда мне, чёрт возьми, деться!
Пираты встретили слова Вайсхуна одобрительным гоготом. Его усадили на бочонок с ромом и сунули под нос лист бумаги.
Договор с дьяволом
Вайсхун внимательно прочитал договор. Обстоятельность документа поразила его не меньше, чем пиратская роскошь:
1. Каждый член команды имеет право на участие при решении важных вопросов и обладает одинаковым правом на получение еды и выпивки, как только они будут захвачены.
2. Никто из находящихся на борту корабля не имеет права играть на деньги в карты или в кости.
3. Огни и свечи должны быть погашены в восемь часов вечера. Кто захочет продолжать пить и дальше, должен делать это на верхней палубе.
4. Каждый член команды обязан содержать в чистоте и исправности пушки, пистолеты и сабли.
5. Запрещается пребывание женщин и детей на борту. Приведшему на корабль переодетую женщину полагается смертная казнь.
6. Самовольный уход с корабля или с боевого поста карается смертью или высадкой на необитаемом острове.
7. Драться на борту запрещается. Все споры должны разрешаться на берегу с применением сабли или пистолета.
8. Добыча делится на равные доли. Капитан и штурман получают по две доли, остальные - по одной.
9. Изувеченный в сражении и по этой причине не способный более находиться на корабле получает 800 долларов из общественной кассы. Если же раненый продолжает службу, ему причитаются:
- за потерю правой руки - 600 долларов;
- за потерю левой руки - 500 долларов;
- за потерю правой ноги - 500 долларов;
- за потерю левой ноги - 400 долларов;
- за потерю глаза - 100 долларов;
- за потерю пальца - как за потерю глаза.
10. За нарушение правил или неподчинение капитану на борту корабля - высадка на необитаемый остров.
Вайсхун обмакнул перо в чернила и без раздумий поставил размашистую подпись. 100 долларов за выбитый глаз! Это цена трёх килограммов серебра. Американские докеры получали 14 долларов в месяц и слыли не бедными людьми.
- И ещё один совет, не прописанный в кодексе, - тихо сказал Эмилю один из пиратов. - Не вздумай обозвать кого-либо жидом. Жан этого не любит. Он сам еврей... Но саблей владеет, как дьявол! Выпустит кишки и глазом не моргнёт!
Вай, вэй и бутылка рома
Жан Лафит был внуком испанского еврея, сожжённого инквизицией в 1765 году. Его бабка и мать бежали из Испании на остров Гаити.
Когда Жану исполнилось 19 лет, он вместе с братьями захватил небольшую шхуну и начал грабить испанские корабли в Мексиканском заливе. Вскоре у него появилась целая флотилия, а на береговой базе работали не менее трёх тысяч человек, разгружавшие и складировавшие награбленные товары. Затем добро выгодно перепродавали через купцов-посредников. На вырученные деньги пираты вели разгульную и весёлую жизнь.
Жан был не единственным еврейским пиратом в Карибском море. В конце VIII века испанская инквизиция просто ополчилась на евреев. Многие из них служили на королевском флоте и были неплохими моряками. Бежав от преследования, часть из них занялась пиратским ремеслом. На все Карибы гремели имена Шмуэля Фаладжи (сына главного раввина Кордовы), Самуэля Паллаче, Моисея Энрикеса, Моисея Воклена. А на кораблях лихого капитана Якова Куриэля вообще все пираты были евреями, которых насильственно крестили в Испании.
Но к началу XIX века “золотой век” пиратства в Карибском море закончился. Разбойничать становилось с каждым годом всё труднее и труднее - на “джентльменов удачи” велась настоящая охота.
Жан Лафит был одним из последних могикан “берегового братства”. На протяжении многих лет ему удавалось безнаказанно грабить не только испанские корабли, но и английские, и американские суда. Губернатор Нового Орлеана Вильям Клэрборн обещал за поимку Лафита немалую по тем временам сумму - 750 долларов. Но пират был неуловим. Хотя вряд ли этому стоит удивляться: стоимость вывозимого его пиратами контрабандного товара превышала полмиллиона долларов в год.
Потешаясь над противниками, Лафит предложил награду в 5.000 долларов тому, кто доставит в Баратарию губернатора Клэрборна.
Это объявление пират сумел разместить во всех газетах штата. Ответ немало потешил горожан. Даже Клэрборн оценил юмор этого документа. Престиж Лафита подскочил до небес.
Благородные головорезы
Вскоре Эмиль ничем не отличался от прочих головорезов из шайки Лафита. Вайсхун заимел шикарный камзол, пару дорогих пистолетов и саблю, ручка которой была инкрустирована золотом. Все деньги, как и другие пираты, Эмиль благополучно спускал в дружеских попойках и азартных играх. О завтрашнем дне он не думал. И это было ему по душе!
Но больше всего Эмилю нравилась полная свобода. Беспрекословное подчинение капитану - это только в бою. На берегу все были равны. Мало кому приходило в голову променять такую жизнь на что-либо другое. В общем, о возвращении в Кёнигсберг Эмиль даже не помышлял.
Наступил 1812 год. Война с Наполеоном в Европе вспыхнула с новой силой - Бонапарт вторгся в Россию. Британия продолжала морскую блокаду Франции. Английское правительство решило лишить врага главного торгового партнёра - Соединённые Штаты. Флот владычицы морей принялся арестовывать американские корабли. На это США ответили войной. Янки вторглись в британские владения в Канаде.
В ответ англичане высадили десант, захватили Вашингтон и сожгли Белый Дом. На юге британские корабли подошли к Новому Орлеану.
Вскоре на остров Гранд Терре прибыла английская делегация.
- Наши войска собираются взять штурмом Новый Орлеан, - важно сообщил Жану Лафиту напыщенный британский адмирал. - Мы простим вам лично и всем вашим людям все прошлые преступления, если ваши корабли окажут нам поддержку. В случае успеха операции вы получите чин офицера и солидную премию...
- Эй, парни! - обратился к пиратам Лафит. - Этот надутый индюк обещает нам премию и службу на кораблях Её Величества!
- А не пойти ли ему в задницу! - скорчил устрашающую рожу одноногий парень с чёрной повязкой на голове.
Остальные поддержали одноногого одобрительным рёвом.
- У вас есть ровно двадцать минут, чтобы убраться отсюда, - посоветовал британцу Лафит. - Адрес вы слышали...
Конец вольницы
На следующий день эскадра Лафита в полном составе вышла на защиту Нового Орлеана. Пираты нападали на английские корабли - нешуточные бои продолжались до 1815 года. Не сумев сломить сопротивление американцев, ни на земле, ни на море, Британия заключила мирный договор с США.
Президент США Джеймс Мэдисон лично оценил храбрость пиратов, официально простил Лафиту его прошлые прегрешения и объявил всю ватагу с острова Гранд Терра гражданами Соединённых Штатов.
Однако ни Жан, ни его люди и не думали менять свои привычки. Летом 1818 года под командованием Лафита было уже 18 кораблей и не менее тысячи разбойников. Пиратская эскадра захватила американский город Галвестон и два года удерживала его в своих руках.
В этом же году закончил свою жизнь приятель Лафита - знаменитый головорез Бонито по прозвищу Кровавый Клинок. Он был повешен на рее английского военного корабля. Жан пережил его всего на год. В 1821-м корабль Лафита был потоплен американскими военными судами. Предводитель и его команда бились до последнего и в плен не сдались. Пираты пошли на дно вместе с вожаком - последним пиратом Карибского моря.
Участь Лафита, судя по всему, разделил и Эмиль Вайсхун. По крайней мере, о нём никто больше ничего не слышал.
А. Захаров