...С чего начинается Родина? В одном из самых культовых советских фильмов о разведчиках - “Щит и меч” - предлагались разные варианты ответа: “с картинок в твоем букваре... с хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе... с весенней запевки скворца... и с этой дороги проселочной, которой не видно конца...”
Упоминались также березы; окошки, горящие вдали; стук вагонных колес и найденная в шкафу отцовская буденновка.
Может, оно, конечно, и так. Но - не для нас. Не для калининградцев. Это все... как бы поточнее выразиться... материково-российская атрибутика. И дело даже не в том, что СЕГОДНЯ обнаруженная в дальнем углу шкафа буденновка, скорее всего, окажется деталью костюма, в котором ваш папа играл Павку Корчагина на сцене школьного театра - ... просто НАША родина начинается иначе.
Особенно отчетливо я поняла это две недели назад, когда, только что родив дочь и вновь осознавая себя в этом мире, я увидела через окно родильного зала снег на острых черепичных крышах. Первый в этом году, он падал на крыши домов, построенных еще там, в прежней жизни нашего города. И точно так же он падал сто... и двести лет назад - только радовались ему, первому, совсем другие люди. Мы заменили их на улицах города и в домах, но - не отменили. Принадлежавший им Кёнигсберг не исчез. Скорей, он растворился - в памяти, в мифах, в сознании... то есть в нас.
И НАША родина начинается с чувства причастности к тому, что здесь было. Было 754 года, из которых НАШИ - всего-то (или целых?!) шесть с половиной десятков. И, в сущности, абсолютно неважно, что об этом сейчас говорят. Главное - что видят наши дети, какие тени скользят перед их глазами, обращенными и в прошлое, и в будущее.
Говорят, находясь в утробе матери, младенцы познают абсолютную Истину. Но в тот момент, когда из материнского лона они выходят на свет, ангел ударяет их по устам и заставляет забыть познанное. Зачем? Чтобы цивилизация не “закуклилась”, чтобы ребенку осталась не Истина, а память обладания ею. Не это ли и есть мечта об утраченном рае?
Но, думается мне, ангелы в Кениге такие же пофигисты, как и люди - и крыльями хлопать им как-то лениво. Потому и живет в нас, родившихся в Кениге и “недоударенных”, некое знание - зыбкое, странное... как сон в летнюю ночь. Как дежа вю. Как отпечаток чужой судьбы, повлиявшей на нашу... Не факт, что это хорошо. Но... от некой двойственности мироощущения деваться некуда. Карма!..
...Мы продолжаем прогулки по Кёнигсбергу со специалистом по истории края Николаем Чебуркиным. Здание, о котором мы будем говорить сегодня, известно - в его нынешнем обличье - каждому калининградцу. Оно вполне могло бы служить символом города. Да, в принципе, так оно и было: до недавнего времени ни один комплект открыток не обходился без изображения Дворца культуры моряков - в прошлом Кёнигсбергской биржи.
- В русский язык, - говорит Николай, - слово “биржа” пришло из Германии. А немцы заимствовали его для обозначения места, где торгуют ценными бумагами и товарами, из греческого. “Бурза” по-гречески - это сумка или кошелек.
Первая биржа появилась в Кёнигсберге в начале 1619 года. Через четыре года для нее было построено здание на северном берегу старого рукава реки Прегель (сейчас это - набережная острова Канта напротив ДКМ). Вход туда осуществлялся с Зеленого моста. Здание было собственностью города Кнайпхофа. Жители Альтштадта тоже обзавелись собственной плавучей биржей, но много позже - в 1699 году.
(Сооружение биржевых зданий над водой было неслучайным: по законам того времени “надводное положение” биржи освобождало от уплаты налогов с заключаемых там сделок.)
Размещалась она у Лавочного моста (ныне набережная у Московского проспекта справа от эстакадки) - и крайне неудачно. Так что в 1717 году ее пришлось сплавить к Красным весам (туда, где сейчас пришвартована подводная лодка Б-413).
На новом месте Альтштадская биржа проработала еще одиннадцать лет, но без особого успеха. (Следует отметить, что Лебенихт - третий Кёнигсбергский город - собственной биржей обзаводиться не торопился.)
С 1728 года все биржевые торги Кёнигсберга стали проводиться в бирже Кнайпхофа. А поскольку ее деревянные конструкции сильно обветшали, в 1798 году на том же месте было построено новое (второе по счёту) здание. Которое в 1800 году сгорело дотла во время сильного пожара.
Третье - было построено в 1801 году и располагалось над рекой уже частично. И наконец в 1870 году на южном берегу Прегеля началось строительство четвёртого по счёту здания биржи - того, где сейчас располагается ДКМ. Руководил его возведением архитектор Генрих Мюллер.
...Мюллер родился в 1819 году в Бремене. Учился в церковно-приходской школе, увлекался латинской литературой. Каждый день по дороге в школу и обратно он, мечтатель, разглядывал архитектурные памятники, которыми Бремен буквально изобиловал. Это и повлияло на выбор профессии.
Собираясь стать архитектором, Мюллер поступил в ученики каменщика и - параллельно - занялся рисованием. В 1838 году он отправился в Мюнхен, где обучался архитектурному ремеслу на протяжении двух лет. Затем целый год он работал под руководством ректора Берлинской академии искусств Штракка. А в 1842 году в Гамбурге случился огромный пожар. Как следствие - развернулось огромное строительство. Мюллер переехал в Гамбург, где два года работал в строительном ателье, а затем начал практиковать самостоятельно.
Вернувшись в Бремен, он построил там знаменитый Хиллманский отель и несколько частных домов. Получил приглашение в Вену, где участвовал в возведении церкви св. Фотия! В 1864 году опять-таки в родном Бремене построил биржу - а затем ему была заказана биржа в Кёнигсберге.
Он выполнил ее здание в стиле флорентийского Ренессанса. Биржа стоит на решетке из 2202 свай, каждая из которых имеет длину от 12 до 18 метров. Здание состояло из двух частей: большого, простирающегося на два этажа зала, и Прегельской террасы (выходящей на реку крытой галереи).
Эти части легко угадываются по двум параллельным лестницам у главного входа. Если бы мы посетили биржу шестьдесят-семьдесят лет назад, то, поднявшись по лестнице, которую стерегут каменные львы с невозмутимыми мордами, мы попали бы в холл. Оттуда - в вестибюль, откуда боковые лестницы вели бы на верхнюю галерею.
Пройдя дальше, мы оказались бы в большом биржевом зале. По тем временам размеры он имел и впрямь потрясающие: 35 метров в длину, 22 метра в ширину, 19 метров в высоту. Его девять дверей, расположенных с левой стороны, вели к Прегельской террасе.
Кстати, на первом этаже этого зала имелся только один ряд окон - с правой стороны. На галереях оконные проемы располагались с обеих сторон симметрично. А над сводами балок, под крышей, шёл третий ряд окон - что снаружи создавало иллюзию дополнительного этажа. Зал был богато декорирован, а ребристый потолок вызывал ассоциации с роскошными итальянскими палаццо эпохи Возрождения.
Все это удовольствие обошлось жителям Кёнигсберга в два миллиона золотых немецких марок - сумма по тем временам астрономическая.
Биржа в Кёнигсберге активно эксплуатировалась. В большом зале ежедневно с 12 до 14 часов заключались торговые сделки. На верхнюю галерею во время работы биржи допускались посетители. В вечернее время зал использовался для концертов, балов и благотворительных мероприятий. Здесь выступали многие знаменитые исполнители. В частности, в 1878 году три концерта дал известный русский пианист Антон Рубинштейн.
Прегельская терраса имела стеклянную крышу. Здесь проводились многочисленные выставки Кёнигсбергских художников. А Кёнигсбергский скульптор Эмиль Хундризерукрасил здание биржи своими работами: аллегорические фигуры на углах крыши изображали Европу, Азию, Америку и Африку - и символизировали развитые торговые связи Кёнигсберга с этими частями света.
На щитах в лапах каменных львов красовались гербы города и купечества. В народе эти зверюшки получили название “Братья каменные львы”.
...В подвале располагались почтамт и ресторан, который так и именовался “Биржевой подвал”. Частыми гостями в нем были студенты и абитуриенты университета.
...В августе 1944 года во время печально знаменитого налета английской авиации на Кёнигсберг все деревянные конструкции здания биржи выгорели. Частичным разрушениям подверглось оно и при штурме города в апреле сорок пятого.
После войны биржа (как и многое вокруг) долгое время пребывала в руинах, служа съемочной площадкой для многих советских кинолент о войне (к примеру, фильма “Отец солдата”).
В 1960 году постановлением Совета министров РСФСР зданию был придан статус памятника архитектуры республиканского значения. А семью годами позже Калининградский морской торговый порт произвел его реконструкцию под Дворец культуры моряков. При этом с крыши исчезли фигуры, символизирующие континенты, а внутреннее пространство большого биржевого зала оказалось перекроенным под театрально-концертное помещение с большой сценой.
Почти в первоначальном виде была восстановлена Прегельская терраса, а подвальный этаж - тогда - занял ресторан “Бригантина”, считавшийся в советском Кениге одним из самых фешенебельных и дорогих.
...В 1991 году экс-биржа неожиданно пережила Ренессанс: руководством морского торгового порта здание ДКМ было передано Балтийской межрегиональной универсальной бирже “Альянс”...
(Время было такое: “Алисы” - с улыбающейся собачьей мордой размером с телеэкран, “Хопры”, “Альянсы” и “Мезальянсы” росли по всей стране как грибы после косого дождя. Бывшие комсомольские вожаки рванули в рынок впереди паровоза. А поскольку ничего, кроме словесной руды, выдавать на-гора они не хотели и не умели - торговать на этих “биржах” начали воздухом.)
Правда, здание было передано с обязательством сохранить все действующие кружки и студии - “до ввода в действие нового здания Центра культуры и отдыха работников торгового порта”. Акции “Альянса” впаривались населению грамотно. С размахом. Главные биржевые боссы - молодые, строгие, в стильных костюмчиках, с солидными кожаными папками и портфелями - регулярно появлялись в “телеящиках”, давали газетчикам пространные интервью, объясняя, каких небывалых дивидендов удостоится тот, кто сегодня купит акции РИФК “Альянс”.
Народ поверил. И привычно выстроился в очередь - за акциями. А через некоторое время руководство биржи... гм... сменило сферу деятельности (проще говоря, слиняло), бросив на произвол судьбы обманутых вкладчиков. Которые толпами осаждали ДКМ, требуя - непонятно от кого - возврата вложенных средств.
(Забавно, но 30% оставшихся с носом “акционеров” “Альянса” отметились потом в “Зеро” и “МММ”! Помню, когда лопнул “Зеро”, “квартировавший” в здании облдрамтеатра, вкладчики обложили театр со всех сторон. Полтыщи человек - со стороны центрального входа, столько же - у служебного. Клерк из “Зеро”, не успевший удрать вслед за шефом, забаррикадировался, подперев дверь кабинета изнутри столом и стульями.
Это ему не помогло. Не знаю как, но его вытащили на крыльцо и скинули в толпу, как раньше бросали ненавистных бояр на стрелецкие копья.
Ко мне в кабинет ворвалась разъяренная бабка со здоровенной бутылью керосина наперевес и потребовала немедленно отдать ей деньги, а то она сейчас подожжет все к бениной матери. Попытки объяснить, что “Зеро” - правее по коридору, а здесь, извините, театр, успехом не увенчались. Бабка на русском народном объяснила, что её уже “на...бали” в “Альянсе”, теперь “на...бали” в “Зеро” и ей глубоко “...бать”, где здесь театр, а где - кино и немцы...
Но тут в коридоре дико заверещал выволакиваемый “в толпу” клерк - и бабка ринулась на крик вместе со своей бутылью. Весёлое было времечко - прим. авт.)
На том и закончилось возрождение биржи в Калининграде. А десять лет назад ресторан “Бригантина” уступил место казино “Монетный двор”. Верхние этажи здания по-прежнему занимал Дворец культуры моряков - хотя владелец “Монетного двора” г‑н Некрасов был очень не прочь расшириться, и даже существовал некий проект “совмещения” казино - и творческих кружков и студий. Но случилось невероятное - игорному бизнесу приказали долго жить. И теперь в здании экс-биржи, охраняемом ганзейскими львами, калининградки успешно осваивают... восточный танец живота и стриптиз. Чисто по-нашенски. Арабистика с готическим уклоном.
А наши прогулки - продолжаются.
До новых встреч!
Д. Якшина