Наша сегодняшняя “прогулка” - по Кёнигсбергу... родильных домов.
“Невесты Христовы”
Собственно, вплоть до конца XIX века практически каждый кёнигсбергский дом мог называться “родильным”, т.к. жительницы города, как правило, рожали в собственных постелях. К состоятельным дамам на дом вызывали врача. Женщины попроще прибегали к помощи монахинь: “невесты Христовы” справлялись с трудным делом родовспоможения, в общем-то, неплохо.
Разумеется, ни о каких средствах эпидуральной анестезии не шло и речи. Их просто ещё не существовало. Акушеры могли полагаться лишь на милосердие природы, которая подскажет младенцу правильный путь, - и на собственные руки, которые в критической ситуации что-то сумеют поправить.
Не делалось и кесаревых сечений. Хотя ещё в 1635 году в Кёнигсберге доктор Швабе провёл уникальную в истории тогдашней хирургии полостную операцию (у крестьянина Грюнхенде он вскрыл желудок и извлек оттуда... кухонный нож длиной более 17 см! Каким образом тесак попал в желудок, история умалчивает), до открытия и повсеместного распространения антибиотиков был очень велик риск заражения.
Прихоть короля
До XVII века немки рожали стоя. В Германии не было принято жарко топить баню и вести туда роженицу, чтобы “протомить” её и чтобы горячий влажный пар облегчил её страдания. (Хотя немки, которым в то время доводилось рожать в России, отзывались об этом нашем обычае с одобрением.) Иногда использовались специальные подставки - женщина рожала как бы на небольшом постаменте - чтобы тем, кто “обеспечивал процесс” снизу, было удобнее вынуть ребёнка из материнского лона. Забавно, что все мы - и немки, и русские, и прочие-разные европейки - обязаны обыкновением рожать “в позиции лёжа” одному из французских королей. Когда фаворитка очередного Людовика готовилась произвести на свет его дитя, король возжелал присутствовать при сём историческом событии. И распорядился, чтобы роды у его любовницы осуществлялись обязательно на кровати. Так ему казалось эстетичнее. Опять же, и наблюдать со стороны удобней.
...Фаворитка с горем пополам родила. А мода на “лежачие роды”, как оно и бывает в таких случаях, моментально распространилась на всё высшее общество (заказывались специальные простыни, ночные рубашки, утопающие в пене кружев пеньюары - а женская и детская смертность, между прочим, существенно возросла). А затем - на все остальные социальные слои. Но до изобретения гинекологического кресла было ещё да-а-алеко... Вот и приходилось изощряться врачам и монашкам. А первое акушерское училище открылось в Кёнигсберге в 1793 году. Правда, ещё очень долго акушерами будут исключительно мужчины...
Гинеколог абортов не делал
Интересно, что буквально с первых десятилетий существования Кёнигсберга при монастырях и кирхах действовали госпитали, где малоимущие граждане могли получить не только уход и лечение, но и кров, и пищу... Так, в 1286 году был основан госпиталь Святого Духа, вскоре открылся лепрозорий Св. Георга, ставший впоследствии приютом для престарелых. В 1531 году был учреждён Лёбенихтский госпиталь, превратившийся затем в богадельню.
В 1848 году при поддержке короля Пруссии была открыта больница Милосердия, функционировавшая так же как приют (теперь в этом здании располагается областная больница на ул. Клинической). Весь штат её, кроме врачей, составляли монахини, которых было более тысячи (!). Под патронажем “серых сестёр” работала также больница св. Елизаветы (Цигельштрассе, 4/6а, ныне ул. Кирпичная). Кстати, это была, пожалуй, первая клиника, где начал вести приём врач-гинеколог. Он консультировал своих пациенток по поводу женских заболеваний, но абортов не делал. В крайнем случае, он мог научить женщину, которой по медицинским показаниям нельзя было больше рожать, предохраняться от нежелательной беременности.
Дремучесть женщин из “высшего общества” была в этом плане поразительной - что в Восточной Пруссии, что в России. Некоторые дамы-аристократки специально ездили из Петербурга в Кёнигсберг, чтобы получить совет: как больше не иметь детей. Лев Толстой по этому поводу возмущался страшно - и даже написал повесть “Крейцерова соната”, показав на примере несчастных героев, к чему может привести отказ жены рожать по ребёнку в год вплоть до наступления климакса...
Через 3 дня после родов
Аборты в Восточной Пруссии под запретом были практически всегда - разве лишь в период Веймарской республики женщине предоставлялось право самой решить, оставить ребёнка или убить его до рождения. Однако презрительное отношение в обществе к матери-одиночке делало этот “выбор” весьма иллюзорным, а решение - предсказуемым.
...В конце XIX века на Друммштрассе, 22/24 (ныне ул. Больничная) открылась Университетская женская клиника, которую студенты в шутку прозвали “аистиным гнездом”. Коек в ней было немного, но женщины на них не залёживались. Три-четыре дня - и домой, к своим привычным обязанностям, к хозяйству...
В ХХ веке среди врачей-гинекологов и акушеров впервые появляются женщины. Но... как это ни странно, успехом они пользуются не у самих пациенток, а у их родственников (особенно мужского пола). Пациентки гинекологов до сих пор предпочитают докторов-мужчин: они гораздо нежнее. Видимо, всякий доктор-мужчина, которому приходится вблизи наблюдать за процессом деторождения, неизбежно проникается состраданием к той, чья плоть рвётся под натиском пробивающегося сквозь родовые пути младенца... Тогда как врач-женщина к чужим схваткам относится примерно как солдат-”дед” к первогодку: я своё отмучился, теперь твой черёд!
Вскоре после прихода к власти фашистов деторождение приобретает отчетливый политический привкус: теперь гинекологи должны следить за тем, чтобы на свет появлялись "правильные" дети, т.е. без примеси неарийской крови. "Смешанные" браки объявляются преступлением, женщину, готовящуюсся произвести на свет потомство, берут на учёт. С одной стороны, это делается для того, чтобы она могла получить пособие от государства (об этом мы уже писали, говоря о кенигсбергских домохозяйках). С другой - чтобы легче было проконтролировать "конечный результат". Только что родившихся младенцев врачи не только осматривали и взвешивали, но и проверяли на предмет "чистокровности" (обмеряя голову специальным циркулем и т.д.).
Детская смертность
В 1938 году в Кёнигсберге насчитывалось пять больниц и гарнизонный госпиталь на 450 коек. После завершения боевых действий в апреле 1945-го первыми медицинскими учреждениями в городе стали военные госпитали (и прежде всего тот, что до сих пор именуется в народе госпиталем Саулькина).
Затем была открыта больница для немецкого гражданского населения. А санитарным управлением 3-го Белорусского фронта был утверждён суточный рацион питания в больницах: ржаной хлеб - 400 г, пшеничная мука - 20 г, крупа - 80 г, мясо - 75 г, комбижир (сало) - 25 г, сахар - 20 г, картофель - 500 г, капуста - 100 г, чай - 0,5 г, суррогатный, как правило, желудёвый или цикорный кофе - 3 г, соль - 30 г, мыло - 100 г на месяц. Самое печальное, что суточный рацион питания в наших больницах СЕГОДНЯ - не намного приличнее.
...В 1946 году детская смертность составляла 43 ребёнка на 1.000 детей первого года жизни - и это лишь официальные, заниженные данные. Первая женско-детская консультация открылась в сентябре 1946-го. Тогда же один из госпиталей был переоборудован в городской родильный дом №1, рассчитанный на 100 коек (ул. Клиническая, 81).
Конвейер
В стране победившего социализма женщины давно уже не рожали в домашних постелях... и сейчас трудно сказать, хорошо это или плохо. У каждой, кто проходил через нашенское “аистиное гнездо”, - свои воспоминания, своя трагикомедия (не говорю уже о ТРАГЕДИЯХ, которые, увы, происходят нередко). 
Лично я осталась довольна роддомом №4 (ул. Чайковского, бывшая Шубертштрассе и Херманаллее), хотя работает это экс-немецкое здание в режиме прямо-таки нечеловеческом. Скажем, я была тринадцатой (!) роженицей в течение одной смены - так что медики работали со скоростью бригады “Формулы-1”. И мечтать “на столе” было некогда.
В 1948 году был осуществлён первый набор в калининградскую фельдшерско-акушерскую школу, которую в 1950 году возглавил В. Ла-пидус. При нём школа стала медицинским училищем, но это уже совсем другая история.
А наша следующая “прогулка” - по кёнигсбергским домам престарелых. Поучительные, знаете ли, картинки всплывают во время такого вот “путешествия”.
Д. Якшина