Вилы в землю
- Всё! Надоело! - швырнул вилы Иван Лаптев. - Нет больше сил терпеть!
- Сразу видать, не привык ты к труду крестьянскому, - усмехнулся Силантий Прохоров.
- Не в этом дело, - возразил Иван. - Сколько можно на немцев спину гнуть?! Бежать нужно.
- И куда ты побежишь? - пожал плечами Силантий. - Наши войска теперича аж под Ригой стоят. Из этой треклятой Восточной Пруссии туда семь вёрст до небес и всё лесом.
- Эх, пехота! - сплюнул Лаптев. - Тебе бы всё пёхом. А ежели морем?
- Совсем одурел! - расхохотался Прохоров. - Каким макаром мы по морю поплывём?
- Есть у меня один план, - взял приятеля за рукав Иван. - План хороший...
Иван Лаптев и Силантий Прохоров находились в немецком плену с сентября 1916 года - с того момента, как севернее Норвегии немецкая подводная лодка “U-48” захватила русский пароход “Сучан”. С той поры Ивана не оставляла мысль о побеге.
Плата кровью
Северный Ледовитый океан во время первой мировой войны имел важное стратегическое значение. Слабая экономика Российской империи не могла удовлетворить потребности войск - требовалась поддержка союзников по Антанте. Так как Чёрное и Балтийское моря были блокированы противником, а Владивосток находился слишком далеко, грузы из Англии и США отправлялись в Архангельск.
Этим путём за годы войны в Россию доставили 6 миллионов винтовок, 20 тысяч пулемётов, 20 тысяч автомобилей, 25 тысяч мотоциклов, 400 паровозов, 13 тысяч железнодорожных вагонов.
Империя расплачивалась лесом и зерном. Но так как хлеба катастрофически не хватало, царь-батюшка Николай II нашёл новый “товар” - холопов. Во Францию и на Салоникский фронт (Греция) через Архангельск вывезли 42 тысячи русских солдат и офицеров.
В августе 1916 года на пароход “Сучан” погрузили 33-й пехотный полк. Однако доставить во Францию его не удалось. 4 сентября 1916 года русское судно захватила германская субмарина. “Сучан” вместе с экипажем и пассажирами отконвоировали в немецкий порт Вильгельмсхафен.
Русских распределили по лагерям военнопленных. Матрос Иван Лаптев и рядовой Силантий Прохоров оказались в Восточной Пруссии.
На борту субмарины
Иван и Силантий работали на прусских помещиков. Помотались от предместий Кёнигсберга (ныне Калининград) до Гумбиннена (Гусев). В июне 1917 года приятели оказались южнее Эльбинга (Эльблонг, Польша). Отсюда они и совершили дерзкий побег.
Уйти из поместья было несложно - пленных практически не охраняли. Дальше хитрый Иван повёл друга не на Восток, а на Запад - в Польшу. Оттуда - в обход Данцига к морскому побережью. Шли два месяца. Крестьяне-поляки помогали беглецам продуктами. Потихоньку добрались до побережья. Дело оставалось за малым - пересечь Балтику.
Иван приметил чью-то рыбацкую лодку. Выбрав удачный момент, приятели вышли на ней ночью в море. Опытный Иван поставил парус...
Больше недели лодка болталась севернее Данцигской бухты - попутного ветра не было. Иван и Силантий совсем обессилили - у них закончились запасы пресной воды.
Когда беглецы совершенно отчаялись, рядом с ними неожиданно всплыла подводная лодка.
- Опять влипли! - схватился за голову Силантий, решив, что напоролись на немцев.
- Погоди! - вскочил на ноги Иван. - Это же англичане!
И точно! На борту субмарины красовался номер “Е-19”, а на рубке рыжий сигнальщик деловито устанавливал британский флаг. Спасены!
На задворках империи
Появление британских субмарин на Балтике - отдельная история.
Перед началом войны германское командование рассматривало Балтику как второстепенный, или даже третьестепенный театр боевых действий. Зимой 1913 года немецкий адмирал фон Поль писал:
“Существование неослабленного, совершенно боеспособного германского флота я считаю самым верным и вместе с тем, безусловно, необходимым средством, чтобы воспрепятствовать выступлению Англии в качестве посредника или участника континентальной войны. Сохранение боеспособного флота в этом отношении для нас гораздо важнее, чем уничтожение русского флота, за которое при неблагоприятных обстоятельствах придётся дорого заплатить. В этом случае нам придётся, пока существенно не изменится общее политическое положение Европы, удовольствоваться “обезврежением” русского флота”.
Вся мощь германского флота была сосредоточена на Северном море - против Британии. На Балтике постоянно находились несколько крейсеров и эсминцев. Правда, в случае необходимости, их можно было усилить - завести через Кильский канал подкрепление.
Русский Балтфлот имел броненосцы “Андрей Первозванный”, “Император Павел I”, “Цесаревич” и “Слава”; броненосные крейсера “Рюрик”, “Россия”, “Громобой”, “Баян”, “Паллада”, “Адмирал Макаров”; бронепалубные крейсера “Богатырь”, “Олег”, “Диана”, “Аврора” и эскадренный миноносец “Новик”. Кроме того, в строю находились 60 старых угольных миноносцев и полтора десятка подводных лодок.
Соотношение сил было явно в пользу русских.
Инвалиды и “Акула”
Тем не менее все планы русского командования были пронизаны паническим страхом перед немецкими дредноутами. Балтийский флот подчинили 6-й сухопутной армии, стоявшей у Санкт-Петербурга. Главная задача - отразить германский десант и защитить столицу империи.
В самом начале войны российские корабли завалили Финский залив минами и приготовились к отражению вражеской атаки на Петроград. Германские суда спокойно бороздили воды Балтийского моря, а русский флот совершал лишь редкие вылазки за пределы Финского залива.
Бригада подлодок русского Балтийского флота имела 8 боевых и 3 учебных лодки. Однако только одна из них - “Акула” - по-настоящему считалась боеспособной. Остальные - относились к конструкциям периода русско-японской войны и не могли совершать дальние походы.
Подводные лодки выводили в море, как инвалидов, только на буксире других судов. На своём двигателе идти было невозможно.
Как писал командир подводной лодки “Окунь” Василий Меркушев: “Постоянно лопается и ломается всё, что угодно: поршни, пульверизаторные коробки, шток масляной помпочки, коленчатый вал и т.д.”
Какие уж тут активные действия!
Командир “Крокодила”
Командующий Балтийским флотом адмирал Николай Оттович Эссен трезво оценивал возможности своих подводных сил. Он приказал расставить субмарины в шахматном порядке перед минным заграждением у входа в Финский залив. Там команды лодок вставали на якорь и ждали, когда немцы попытаются прорваться к Петрограду.
Но германский флот не появлялся. Поэтому подводники возвращались домой не солоно хлебавши.
Воевать подводникам приходилось в основном с поломками и непогодой. Командир подлодки “Крокодил” Яков Подгорный докладывал, что на субмарине не герметичен бензопровод - он тёк по всем соединениям. Команда постоянно угорала от паров бензина, на лодке несколько раз вспыхивал пожар, аккумуляторные батареи часто выходили из строя.
И всё равно подводную лодку регулярно буксировали на позицию, где моряки упорно ожидали противника - пока хватало пресной воды и продовольствия.
В конце концов русские решили обратиться за помощью к англичанам. Союзники считали Балтику “задним двором”, но откликнулись на призыв. 10 британских подводных лодок пошли на прорыв - через контролируемые немецкими кораблями Датские проливы.
Унылые “ублюдки”
Потеряв в проливе всего одну субмарину, англичане прорвались в российский Ревель (Таллин). Британцы сразу же приступили к активным действиям на немецких коммуникациях - от берегов Швеции до Восточной Пруссии.
Авторитет англичан быстро рос. Особую славу они заслужили в августе 1915-го, когда из Северного моря в Балтику немцы направили два новейших линейных крейсера. Эти корабли планировали прорваться в Рижский залив. Однако английская подводная лодка “Е-1” под командованием капитан-лейтенанта Лоренса смело атаковала вражескую эскадру и тяжело повредила линейный крейсер “Мольтке”.
Германское командование немедленно прервало операцию. Император Николай II лично поблагодарил Лоренса за героизм, назвал “спасителем Риги” и вручил капитан-лейтенанту Георгиевский крест.
Русские подводники с завистью смотрели на своих иностранных коллег. Положение немного улучшилось в конце 1915 года, когда на Балтфлот начали поступать новые русские субмарины типа “Барс”. Но и тут не обошлось без ложки дёгтя - российская промышленность не смогла обеспечить подводные лодки дизельными двигателями. Пришлось снять движки со старых канонерок. В результате получились “ублюдки” - именно так эти субмарины называли русские офицеры.
- Но что поделаешь! - сетовал всё тот же командир “Окуня” Василий Меркушев. - Такова судьба русского флота, которому не впервые расплачиваться собственными боками за общую техническую отсталость страны.
Думают по-морскому
Всего за годы войны на Балтике английские подлодки потопили броненосный крейсер, лёгкий крейсер, 16 транспортов и 3 вспомогательных корабля. Плюс вывели из строя 1 линкор и 2 эсминца.
Успехи русских подводников были скромнее - 6 потопленных транспортов противника.
Русский подводник Меркушев так объяснял это в своих мемуарах: “Английские офицеры всегда думают по-морскому, а мы - по-береговому”.
В общем, англичане были настоящими профессионалами. Да и подводные лодки у них были отличными. Неудивительно, что командир “Е-19” Френсис Корми заметил ночью в перископ маленький парусник с Иваном Лаптевым и Силантием Прохоровым на борту.
Корми слыл опытным командиром - на его счету было 4 потопленных немецких транспорта и лёгкий крейсер.
Застрелен чекистами
Ивана и Силантия взяли на борт, накормили, плеснули виски и дали пожевать табак - курить в отсеках запрещалось. Через неделю бывших военнопленных доставили на российскую базу Ханко в Финляндии.
Прошло всего несколько месяцев и в России вспыхнула революция. Затем большевистское правительство подписало сепаратный мир с Германией. Английские подводники оказались в затруднительном положении - Британия продолжала воевать.
Все свои субмарины англичане взорвали. Экипажи добирались на Родину через нейтральную Швецию. Френсис Корми стал военно-морским атташе Британии в Петрограде, тайно помогал белому движению и был застрелен чекистами.
Следы Ивана Лаптева и Силантия Прохорова затерялись на полях гражданской войны. Об их судьбах ничего неизвестно.
А. Захаров