Продолжаются наши “прогулки” по Кёнигсбергу вместе со специалистом по истории края Николаем Чебуркиным. Сегодня мы фланируем по Барабанной площади (Trommelplatz).
Посреди болота
- Так называлась площадь, - говорит Николай, - располагавшаяся между Steindammer Wall (Штайндаммским валом) и Wallring (Вальным кольцом). Теперь это, соответственно, улица Генерала Галицкого и улица Профессора Баранова.
С юга Барабанная площадь примыкала к казармам сорок третьего пехотного полка на Kniprodestrasse (нынче - ул. Театральная). С севера - к служебному зданию №3 (бывшая военная кузница) городского магистрата на Adolf-Hitler-Strasse (сейчас это восточная часть площади Победы). До 2006 года на месте Троммельплатц в Калининграде находилась площадь с фонтаном и автостоянкой у кинотеатра “Россия”. Она приказала долго жить, когда начались строительные работы по сооружению многофункционального комплекса “Европа-центр”.
...Интересно, что первоначально здесь была заболоченная низменность, по которой с севера на юг протекал маленький ручей. С востока к ней примыкала городская слобода Штайндамм (в переводе - Каменная плотина). Поселение это возникло в 1256 году. Названием своим оно было обязано плотине, насыпанной при строительстве дороги, которая соединяла поселение с Королевским замком. Над заболоченной низиной дорога шла по деревянному мосту.
В 1618 году началась Тридцатилетняя война, сильно “откорректировавшая” облик окраины Кёнигсберга.
Шведы грозили сжечь город...
6 июля 1626 года шведский флот (в количестве тридцати семи кораблей) подошёл к Пиллау (это современный Балтийск). Шведские корабли практически не встретили сопротивления. Высадившись на берег, шведы легко оккупировали Пиллау. После чего... продолжили строительство рвов и бастионов, начатое ранее по плану кёнигсбергского полковника графа Абрахама фон Дона для защиты города-порта. В качестве рабочей силы шведы использовали крестьян из окрестных деревень.
11 июля 1626 года в бургомистрат Альтштадта был передан ультиматум шведского короля Густава Адольфа об объявлении нейтралитета. В случае отказа городу грозило сожжение. Собрание представителей различных сословий вынужденно согласилось с требованием шведского короля. Миссия городского правительства, во главе с профессором юриспруденции Хеннигом Вегнером, выехала в город Мариенбург, где находился Густав Адольф, и в течение четырёх дней вела с ним переговоры. Наконец король согласился на некоторые уступки: горожанам были гарантированы права на свободную торговлю и личную безопасность.
19 июля 1626 года соглашение было подписано. Густав Адольф сдержал своё слово: шведские войска не вошли в Кёнигсберг.
Но... на всякий случай в 1626-1634 годах осуществляется строительство Первых вальных укреплений по проекту, разработанному профессором математики Кёнигсбергского университета Иоганном Штраусом. Собственно постройкой руководил упомянутый выше полковник граф Абрахам фон Дона.
Первое вальное укрепление было протяжённостью 15 километров и состояло из 26 бастионов, 8 полубастионов и 8 ворот. Бастионы состояли из неглубокого рва с водой и невысокого вала с казематом и крытым ходом. Ворота, как правило, представляли собой двухэтажное каменное здание, встроенное в земляной вал, со сквозным проходом через первый этаж. Караульное помещение располагалось на втором этаже, а само здание заканчивалось четырёхскатной крышей.
Сущее проклятие
Финансирование фортификационных работ было распределено между районами Кёнигсберга, а долю, причитающуюся с епископской курии, выплачивал прусский курфюрст, подтверждая, таким образом, свою заинтересованность в строительстве оборонительных сооружений.
Но... с каждым годом долевые взносы непомерно росли (в 1640 году стоимость проекта составила 62.000 гульденов - деньги по тем временам астрономические!), а общественные работы до предела закабалили население. В результате Первые вальные укрепления стали сущим проклятием жителей Кёнигсберга. Тем не менее строительство было-таки завершено.
...Во время Семилетней войны (1756-1763 гг.) Первые вальные укрепления уже пребывали в состоянии весьма плачевном. Русская армия заняла Кёнигсберг, не встретив сопротивления.
Одряхлевшие фортификационные сооружения были “испытаны на прочность” через полсотни лет: в июне 1807 года в течение двух дней пятьдесят тысяч французов под командованием маршалов Даву и Мюрата пытались взять Кёнигсберг, обороняемый двадцатью тысячами русско-прусских войск. И только после полученного приказа об отступлении державшие оборону покинули город - Наполеон одержал победу, но, будь он менее амбициозен и самоуверен, уже тогда мог бы понять, что эта победа в каком-то смысле Пиррова. Через шесть лет наполеоновская армия, разбитая в России, бесславно оставит Кёнигсберг... и десять тысяч своих больных и раненых в здешних госпиталях. А сотни - в могилах.
Погост для бедных
В 1814 году Кёнигсберг утратил значение крепости и был объявлен открытым городом.
Уже в 1815 году на северной части оборонительных валов были высажены деревья. В южной части валы были выровнены и превратились в полигон для тренировочных стрельб артиллерии.
За деревянным мостом у Штайн-даммских ворот ещё в конце XVIII столетия появилось Первое Нойроссгартенское кладбище, известное в Кёнигсберге как погост для бедных и бездомных. Известно, что в 1796 году, по его личному завещанию, здесь был похоронен обер-бургомистр (и “обер-чудак”) Кёнигсберга Теодор Готлиб фон Гиппель. (Позже, при ликвидации кладбища во время строительства Вторых вальных укреплений, его прах будет перезахоронен на Почётном кладбище рядом с обсерваторией.)
...В 1834 году правительство провинции Восточная Пруссия выступило с петицией: опасаясь возможной экспансии со стороны Российской Империи, государственные чиновники предлагали возвести в Кёнигсберге новую систему укреплений. Трудно сказать, была ли на тот момент реальной угроза нападения “могущественного соседа”, но... военно-промышленный комплекс в Восточной Пруссии был чрезвычайно силён. И лобби (говоря современным языком) имелось ещё то. Так что против очередного превращения “свободного Кёнигсберга” в город-крепость король Фридрих Вильгельм IV не возражал. И в течение года проект кольца оборонительных сооружений был разработан генералом инженерных войск Эрнстом Людвигом фон Астером.
Вторые вальные укрепления лишь примыкают к интересующему нас участку - будущему Троммельплатц. Под застройку попала только часть Первого Нойроссгартенского кладбища.
Собака-сержант
Троммельплатц задумывался как строевой плац для тренировки солдат первого и третьего батальонов 43-го пехотного полка. 
Тогда же, в 1875 году, на Kniprodestrasse была построена казарма (кстати, улица была названа в честь магистра Тевтонского ордена Винриха Книпроде, под руководством коего были обнесены каменными стенами Альтштадт, Кнайпхоф и Лебенихт).
Название площади дано не случайно. В 43-м пехотном полку существовала особая музыкальная капелла, с её знаменитыми “барабанными собаками”. Традиция эта пришла из Австрии. В битве под Кёниггартцем 43-й пехотный полк захватил барабанную повозку 77-го австрийского пехотного полка. Её тянул сенбернар по имени Султан. Барабан в повозке был сплошь в дырах от пуль и осколков.
Когда прусские войска вступали в Кёнигсберг, пес-”трофей”, с достоинством тянувший повозку с “расстрелянным” барабаном, привлёк к себе внимание горожан. С тех пор в 43-м полку завелись собственные Султаны (вариант имени - Паша).
Роскошные сенбернары, состоявшие в полку на довольствии, запрягались в тележку с большим барабаном. И выступали размеренно, чинно, с полным осознанием той важной миссии, которая на них возложена. На шее у “военнослужащей” собаки обязательно красовался сержантский галун.
Городские власти, устраивая на Троммельплатц свои мероприятия, частенько брали “барабанную собаку” напрокат. На всех парадах, а также при шествии замкового караула пёс традиционно воспринимался публикой на “ура”. Особенно ликовали дети.
Фонтан и “Россия”
После Первой мировой войны 43-й пехотный полк был расформирован, а “барабанный пёс” Паша - кстати, чуть не попавший в русский плен в Танненбергской битве у Гросс Данкхайма - отправлен в отставку, в одно из имений, “нахлебником”.
В 1926 году на юго-западной стороне Барабанной площади было построено здание Управления почтовых расходов, а затем между ним и магистратом появилась теннисная площадка “Почтового спортивного союза”.
При формировании рейхсвера “барабанных собак” возродили. Повозка была найдена в музее, а торговец Калитцки подарил новому пехотному полку великолепного сенбернара. Собака эта участвовала сначала в маневрах, потом - в польской кампании 1939 года, затем - оставалась в Кёнигсберге, где в апреле 1945 года состоящий при ней унтер-офицер застрелил её. После чего и сам застрелился.
В послевоенном городе Барабанная площадь по первоначальному предназначению уже не использовалась. Сначала на её территории устроили автобусную станцию. Но после того, как на экс-теннисной площадке “Почтового спортивного союза” вырос кинотеатр “Россия” (со зрительным залом, рассчитанным на тысячу мест), станция уступила место автостоянке и украсилась круглым фонтаном. В здании бывшего магистрата Кёнигсберга сначала разместилось общежитие китобойной флотилии, а в 1972 году туда въехал горисполком (с 1992 года - городская администрация, с 1994-го - мэрия, а сейчас - снова городская администрация).
“Комод” имени Башина
Бывшее здание Управления почтовых расходов на Kniprodestrasse со временем стало использоваться как офис ОАО “Янтарьэнерго”. 
А два года назад на экс-Trommelplatz началось сооружение очередного “многоэтажного комода”, как удачно выразился один из знакомых питерских архитекторов. Мы уже говорили о том, что в ходе предварительных археологических изысканий на земляных валах было обнаружено 12 ям, а в них - около полутора тысяч скелетов похороненных здесь наполеоновских солдат. Кроме того, вскрылись остатки земляных укреплений и деревянный мост семнадцатого века.
...Об архитектурных достоинствах строящегося центра говорить не приходится. (Молодой специалист из Казани, а ныне главный архитектор Калининграда г-н Башин, приложивший руку к проекту и дававший разрешение на возведение “караван-сарая”, недавно публично заявил, что “не знает, кто всё это согласовывал”.) Примечательная особенность данного конкретного “комода” - тотальное отсутствие окон. По всему периметру здания они - фальшивые. То бишь нарисованные. И над каждым - название европейского города. Латинским шрифтом. Прямо-таки по Фрейду. Петр I “окно в Европу” прорубал, а мы... того... кирпичом закладываем. Или бетонируем наглухо.
Здание абсолютно не функционально. Скажем, когда у немцев строились “слепые” дома - это были газовые убежища, с фильтрами для очистки воздуха в узеньких бойницах. Но даже этим сооружениям немцы пытались придать какое-то благообразие. Или, по крайней мере, так вписать их в окружающую среду, чтобы они не уродовали общий вид улиц и площадей.
О том, что это здание обезобразило облик центра Калининграда, не стоит даже и говорить. Это ясно даже тем, кто не искушён в тонкостях архитектуры. Но... когда в 60-70-х годах градоначальники, разрушавшие памятники культуры, объясняли свои действия с идеологической точки зрения - с ними можно было попытаться побороться. Или - договориться. Или - просто надеяться на то, что до очередного памятника у них не дойдут руки... Сегодня “главный князь - Ротшильд”. Точнее, чиновник с заграничным банковским счётом, как у Ротшильда. И ради собственной наживы он готов позволить всё. И договориться с человеком, у которого в глазах - калькуляторы... гораздо труднее, чем с прежними партийными бонзами. Вот и уделан город, как им, прежним, и не снилось.
Впрочем, прогулки продолжаются. По волнам чужой памяти, в поисках ускользающей красоты давно и безнадежно исчезнувшей цивилизации.
Д. Якшина