Сегодня мы “гуляем” по городу вместе со скульптором Бадмаевой. Она - калининградка. Окончила Академию художеств в Вильнюсе, работала в Литве. После развала Союза уехала в Пензу вместе со своим мужем, заслуженным художником России, скульптором Александром Бемом. Конечно, она могла вернуться в Калининград, но - чисто теоретически. Потому что на практике художнику нужна мастерская. Скульптору - тем паче: с высокими потолками, просторная, залитая светом... Мастерская в Калининграде у Бадмаевой когда-то была. Давно. Еще до отъезда в Вильнюс. Потом у нее эту мастерскую отобрали. А сейчас, когда она наведалась в Союз художников и сказала, что она и Александр Бем готовы работать в Калининграде, ей ответили: “Хорошо. Вставайте в очередь на получение мастерской. У нас много молодых дарований”.
- Очередь велика, - говорит Бадмаева. - Мне не дожить. Саша давным-давно работает на Калининград. Пензенский художник он чисто номинально. Просто он в этом городе учился. А вообще его отец - из немцев Поволжья.
В годы Великой Отечественной войны его отца сослали в трудовой лагерь в Сибирь, а мать с одним чемоданом - в Казахстан. Отец вернулся из лагеря в пятьдесят третьем году, тяжело больным человеком... В этом же году родился Саша.
Он очень талантливый скульптор. Пять его работ закупила Третьяковская галерея, еще шесть - у г-на Штайна из Гамбургской торговой палаты... Памятник святым Борису и Глебу установлен в центре Смоленска...
Есть работы в Дуйсбурге, у г-на Гримони... Саша охотно работал бы здесь, но ему ногу некуда поставить!..
Но сейчас я хочу сказать не об этом. Меня удручает происходящее в Калининграде. Вот всего лишь один пример. Но какой показательный!
Шесть лет назад по предложению г-на Байстера (гражданина Германии, мецената, хозяина архитектурно-реставрационной фирмы “Пальве”) мы начали работать над реконструкцией по довоенным фотографиям статуи герцога Альбрехта.
Три года мы изучали предоставленные нам материалы, готовили модель памятника... Был уже составлен черновик договора. Но Байстер начал выкручивать нам руки, чтобы памятник мы сделали практически даром.
Где-то в это же время мы познакомились с г-ном Штайном: ему нужна была фигура Канта для кабинета. Мы поделились со Штайном возникшей проблемой, он обещал помочь. И действительно - три благотворительных общества в Германии собирали деньги на этот проект. Нам предоставили дополнительные фотографии, мы уточняли, усовершенствовали модель будущего памятника. Но тут вмешался Игорь Одинцов (директор ООО “Кафедральный собор”) - и увел эти деньги. Скульптор Мороз вылепил Альбрехта, в “Кузнице на Печатной” его отлили из бронзы. Но это не реконструкция. Альбрехт получился таким же “новоделом”, как и сам Кафедральный собор.
Фигура выполнена дилетантом. Не соблюдены основные параметры первоисточника. Голова у Альбрехта маленькая, как кегля. Воздух будет ее “изъедать” - и объем уменьшится до неприличия. Ноги воткнуты случайно, без соблюдения пропорций. Скульптура отливалась по частям, а когда все это дело сваривали, то, чтобы фигура не грохнулась, ее сзади подоткнули книгой... Одежда получилась каким-то размахаем. Да, все складочки пересчитаны - но человека-то внутри нет. Ни настроения, ни характера...
Немцы, когда увидели ТАКОГО Альбрехта, ужаснулись. Но... они уже привыкли к подобным сюрпризам в русском духе. И относятся к нам, как миссионеры - к папуасам. Дескать, да, Альбрехт неказистый, и никакая это не реконструкция, но раньше вообще ничего на этом месте не стояло. Поставили - и слава Богу.
...Наша беда - отсутствие уважения к профессионалам. И неразвитый вкус у большинства населения. В Литве в детских садах и школах рисование и пение преподают люди с высшим художественным и музыкальным образованием. Детей учат искусству на должном уровне. А у нас?
Первый директор детской художественной школы заканчивал Рижскую Академию художеств... А теперь у педагогов ДХШ сплошь среднее специальное образование. А в результате люди не способны отделить зерна от плевел.
...Саша как-то делал для Морского лицея работу. Предложил композицию “Море и суша”. (Мужчина и женщина сидят, прислонившись друг к другу спинами. Они еще вместе, но он всеми мыслями - в море. А она - уже ждет, - прим. авт.) Хотели выполнить ее в камне. Директор музея велела сделать вариант под бронзу. Сделали. Тогда она сказала: мол, знаете, мне нравится, как в Европе. Там скульптуры размещены прямо на улице, вписаны в окружающую среду: сантехник вылез из люка, бабушка бежит через улицу, роняет яйца... Вот вы в этом духе и сделайте. И сюрреализма добавьте.
Еще несколько вариантов мы сделали “на воздух”. Саша постепенно упрощал композиции. Последний вариант был вообще смешной: скамейка (чтобы туристы могли фотографироваться), на ней сидит старый рыбак и травит анекдоты. Конечно, директор фыркнула: “Мелкотемье”. И в итоге закупила ма-аленькую работку. А сколько было потрачено сил?!
Сейчас есть проект памятника поэту Симону Даху, есть - Бесселю, Владимиру Высоцкому... Но кому это все нужно?!
...Я сходила к главному архитектору города Башину. Спросила, нет ли каких-нибудь заказов. Он отправил меня к Копылову - архитектору, по чьему проекту сейчас сооружается колонна посреди площади. А пока я сидела у Башина, слышала любопытный разговор: двое его сотрудников всерьез обсуждали, как просто и дешево можно создавать проекты на компьютере. Скачал, что понадобилось, в Интернете - и не нужны тебе ни скульпторы, ни архитекторы. Но ведь и души у таких “проектов” тоже не будет! Это, знаете, как кукла Барби - это модель, но не искусство, не образ...
А у Копылова получилось еще печальнее. Мы слышали, что первоначально существовал замысел увенчать эту колонну скульптурным изображением Георгия Победоносца. Но Копылов воспротивился. Ему больше нравилась идея богини Ники с крыльями.
Тем не менее, неформальный конкурс вроде бы объявили. Копылов мне сказал: “Предполагаемые варианты - в кабинете председателя Агентства по градостроительству г-жи Кондаковой. Можете отнести туда свой вариант”. И назначил дату - 7 марта. Обещал ответить, будет ли наш вариант принят. (Саша делал Георгия Победоносца.) Седьмого марта я пришла за ответом. Ждала Копылова два с половиной часа, а потом узнала, что 6-го марта он уже договорился “с кем надо” насчет дамы с крыльями... Он сказал: “Мне скульптор не нужен. Я сам учился, знаю, как лепить”.
Но скульптуру в архитектурном институте преподают ознакомительно! Я сама преподавала, знаю: учат только чтобы человек узнал, что существует третье измерение, что у здания есть не только высота и ширина, но и глубина...
Есть и еще один нюанс. Копылов учился в Ташкенте. Башин тоже вроде бы имеет отношение к Узбекистану. Отсюда - очень неславянские, неправославные очертания храма.
(Он и впрямь сильно смахивает на мечеть с минаретами. И на куполах - не традиционной “луковицей”, а в виде покатого шлема - уместнее бы смотрелись не кресты, а полумесяцы. Может, храм сохранил бы калининградско-православный колорит, если бы стены так и остались кирпичными, без больничной побелки, но... Сейчас он выглядит не по-русски.
Опять же, архитектор не предусмотрел ни единого пандуса! Да, конечно, к Богу не идут терной дорогой... но в этот храм заведомо не попадет ни инвалид, ни пожилой человек, опирающийся на палочку, ни мама с маленьким ребенком... Или Богу, с точки зрения Копылова и одобривших проект святых отцов, не нужны слабые? - прим. авт.)
“Восточный след” - и в обилии фонтанов на площади. Сначала в проекте значился один круглый фонтан перед Храмом. Потом мэр предложил добавить еще два. Копылов - с удовольствием. Но ведь колонна, по замыслу Копылова, тоже как бы плавает в воде. Четвертый фонтан на маленькой площади?! (А еще одну группу фонтанов планируют разбить у Дома Советов.)
А клёны в кадках? Копылов утверждает, что это - “кусочек Европы”. Неизвестно, что будет с этим “кусочком” весной: клены основательно промерзли. Их обещали защитить от зимних холодов, но... как-то вот не защитили.
В общем, центр города не только не хранит исторические традиции - он вообще вне всяких традиций. Сплошная эклектика. Я уже не говорю про здания из сплошного стекла. Это прямо поветрие какое-то. Огромная стеклянная башня на ул. Багратиона - это, по фэн-шуй, вообще гибель для разместившихся в ней организаций...
Специалист никогда не сделал бы ничего подобного. Но - специалисты ИМ не нужны.
...К сожалению, это действительно так. За последние годы Калининград основательно “уделан”. Да, конечно, в советские времена кварталы “хрущевок” город тоже не украшали - но “хрущевки” позиционировались как временное жилье. И главное: в городе более-менее сохранялось пространство. Площади, скверы, парки... Сейчас этого пространства практически нет. Все застроено, все места “забиты”, участки земли под уродливой недвижимостью сданы в аренду на 99 лет.
Перспектива деформирована. И если раньше Калининград напоминал красавицу, основательно потрепанную жизнью - так, что тонкие черты едва просматриваются, но угаданное - полно неизъяснимой прелести... то теперь Калининград становится похож на грубо размалеванную базарную торговку. С фальшивыми бриллиантами в ушах. И хотя слово “реконструкция” звучит все чаще - это так... ритуальное сотрясение воздуха. Настоящим художникам в нашем городе плохо. Неуютно. Их тут не ждут. И не держат. И тогда они уезжают в другие места. А с ними вместе исчезает Красота.
Впрочем, когда все решает “цена вопроса” - до красоты ли?..
Д. Якшина