Казалось бы, кровавые разборки 90-х, когда споры между новыми хозяевами жизни решались с помощью автоматов и контрольных выстрелов, давно канули в лету. Нас стараются убаюкать сказками про некую стабильность в обществе, рост благосостояния и т.д.. Однако факты говорят совсем о другом. Споры по-прежнему решаются не цивилизованно, в суде, а на “большой дороге”. А до этой самой стабильности нам ещё далеко, как до Луны. Теперь убийцы не прячутся ночью по подъездам и углам. Стреляют, колют и режут открыто, средь бела дня. И не боятся ничего! Ни невольных свидетелей, ни милиции, ни прокуроров, ни судей. Потому как неотвратимость наказания - под большим вопросом.
О нападении на своего супруга, Андрея Щербакова, рассказывает его жена, Светлана Щербакова.
(В прошлом номере “НК” мы сообщали о том, что её истекающего кровью мужа доставили в больницу после того, как он получил несколько проникающих ранений в живот и тяжёлую черепно-мозговую травму.)
Один с заточкой, другой - с битой
- 30 марта около 17 часов дня мы с мужем возвращались домой в Донское из Светлогорска. Настроение было хорошее, мы ехали, беседовали о наших семейных делах, строили планы... За Приморьем нужно было повернуть на Донское, и муж сбросил газ. И вдруг в нашу “БМВ” сзади врезается какая-то машина. Удар был совсем несильный. Вроде как нас легонечко подтолкнули. Мы остановились. Я обернулась назад и вижу - стоит старая-престарая “Ауди” серо-голубого цвета... После удара с этой машины что-то посыпалось, то ли стекла, то ли детали какие-то мелкие. Я подумала, что какой-то дед в нас впилился. Муж поднялся с водительского сиденья, а я его попросила: “Ты только не ругайся... Мало ли что может быть?”
Андрей вышел из “БМВ”, а навстречу ему вылез водитель “Ауди”. Я осталась в машине и спокойно ждала мужа. А потом решила посмотреть... Поворачиваю голову и замечаю, что между Андреем и водителем “Ауди” идет какая-то борьба. Андрей как будто прикрывается от него. Я выскочила из машины... и остолбенела от ужаса. Мужик держал в руках какой-то острый предмет, похожий на большой гвоздь, и со всего размаху втыкал его в моего мужа. Мне бросился в глаза странный вид этого мужика. На голове у него был светлый короткий парик, а на глазах большие темные очки с прозрачными стеклами. Такие модели обычно молодежь носит.
Мне стало страшно, и я закричала: “Что же вы делаете?! Прекратите!” В этот момент Андрей побежал прочь от нашей машины, но из этой зловещей “Ауди” вдруг выскочил другой человек - с битой в руке. И бросился за мужем вдогонку. Теперь уже оба бандита его били. Первый колол его этим штырем в спину, а другой с размаху ударил битой по голове. Андрей упал. И они продолжали его бить, уже лежащего.
У меня аж волосы зашевелились на голове - на моих глазах убивают моего мужа! Что делать? Броситься к нему я не могу. Ясно, что меня тут же уложат одним ударом. Но надо было что-то предпринять... Я уже не помню, как сумела сесть в машину, завести мотор... Знаю только, что предусмотрительно заблокировала все двери. Надавила на газ, повернула руль и направила автомобиль прямо на бандитов. Тот, что был с битой, побежал мне навстречу и попытался выбить лобовое стекло. Ударил битой со всего маху, но удар пришелся по касательной, так как ему пришлось уворачиваться от машины - побоялся попасть под колеса.
Потом они заскочили в свою “Ауди” и поехали прямо на Андрея - чтобы задавить его!
Мне и сейчас это тяжело вспоминать. А тогда для меня время словно замерло...
На мосту стояла женщина, которая всё видела с самого начала. Она махала руками и кричала. На дороге остановились ещё две машины, водители которых увидели происходящее. В одной сидела женщина, а в другой - мужчина. Они кричали и звонили в милицию, но подойти ближе не решались.
Родился в рубашке
Когда преступники скрылись, я увидела Андрея. Он лежал на земле, весь в крови, лоб рассечен... Я набрала 02. Трубку поднял дежурный милиции. Через несколько минут приехала машина ДПС из Светлогорска, а потом и “скорая”. Врачи расстегнули рубашку - на теле Андрея было 8 колотых ран. У него оказалась сломана рука - он ей прикрывался, когда его били битой.
Потом появились следователи из милиции. Андрея увезли в больницу Пионерского, у дверей его палаты выставили охрану. Наши друзья трое суток его стерегли. Как потом сказал врач, его не просто били, а наносили удары по жизненно важным органам - в область легкого, в печень, в брюшную полость. Хирург сделал ему операцию и сказал, что Андрей “родился в рубашке”. То есть эти 8 ударов ножом-заточкой не задели жизненно важных органов. Он получил сильное сотрясение мозга, перелом руки, ему в трех метах зашили голову. Сейчас его состояние нормализовалось, и мы немного успокоились...
- Вы запомнили, как выглядели нападавшие?
- Оба были одеты в какие-то странные холщовые робы песочно-коричневого цвета, похожие на спецодежду сварщиков. Тот, что с битой, был темноволосый, среднего роста... А тот, что в парике - полноватый и крепкий. И орудовал он не гвоздем, как мне сначала показалось, а специальным приспособлением - ножом-заточкой. В зажатом кулаке он держал основание, а из руки торчал острый штырь сантиметров на 15. Сквозь прозрачные стекла очков я видела его глаза. И уверена, что этого человека узнала, несмотря на его маскировку. Думаю, это был Вадим Кожевников, известный в определенных кругах как Пельмень (специалист по автоугонам). Уже давно между ним и Андреем идет судебная тяжба о мошенничестве, рассматривается уголовное дело, где Кожевников проходит как обвиняемый, а мой муж, Андрей Щербаков, в качестве потерпевшего.
История старая и довольно запутанная. В 2002 году Кожевников угнал у нас машину “Mazda Xedos”, продал её по поддельной доверенности в Анапе своему родственнику. Но обвинил Андрея в том, что якобы мой муж расплатился таким образом с ним за заказ своих компаньонов.
- То есть отдал машину за убийство? Кого же убили?
- На самом деле никакого заказа не было, а компаньоны моего мужа и сейчас живы-здоровы.
“Старый доктор”
Андрею Щербакову предстоит ещё долго лечиться в больнице. Но он уже может сам рассказать о произошедшем.
- Я уверен, что нападение на меня - это не какое-то ДТП с хулиганством или акция устрашения. Меня пытались убить. Я остановил машину после удара сзади, поднялся с сиденья, подошёл сзади к бамперу и наклонился, чтобы посмотреть, есть ли повреждения. А когда поднял голову, увидел перед собой человека в парике и тёмных очках. И он сразу ударил меня заточкой в грудь. Я его узнал - это был Вадим Кожевников.
Сначала я защищался, как мог, уворачивался, прикрывал голову руками. Затем появился второй с битой в руках. Преступники сначала орудовали молча, а потом Кожевников крикнул другому, чтобы он меня бил битой по голове. После удара у меня всё поплыло перед глазами, и я упал. Потом услышал шум мотора, скрип тормозов. Светлана на машине отвлекла их на себя. Что было дальше - не помню, видимо, отключился на мгновение. Потом очнулся и вижу - эта светло-серая “Ауди” движется прямо на меня. Я каким-то чудом сумел приподняться с земли и перевалиться через небольшую железную ограду. Это меня и спасло, потому что они хотели меня раздавить. Их машина с размаху врезалась в эту ограду, потом развернулась и умчалась прочь.
Меня хотели физически устранить, так как я стал неугоден многим людям. Четыре года назад я столкнулся с так называемым рейдерским захватом моей собственности. (Рейдеры - люди, которые специализируются на отъёме чужого бизнеса. О захвате отеля “Старый доктор” в Светлогорске наша газета уже рассказывала - “НК” №№312 и 314 за 2006 год.)
В начале 90-х годов я занимался оптовой продажей медикаментов. Дело шло хорошо, я развивал предприятие. В Светлогорске мне было предложено взять в аренду клуб профсоюзного санатория. Здание полуразвалившееся, но зато в центре уникального лиственного парка. Лерхенпарк - так он назывался при немцах...
Деньги на реконструкцию будущего ресторана я “вынул” из оборота своей фирмы ООО “Витафарм”. Вложил в эту развалюху около $50.000, осуществил реконструкцию и открыл ресторан “Моцарт”. Выдержан он был в чешском стиле: деревянные балки, тёмный кирпич, камины... европейская кухня.
Ресторан очень быстро приобрел репутацию семейного - хотя частенько ко мне наведывались и силовики, и бандиты, и люди богемы...
Параллельно я выкупил полуразрушенное здание будущего отеля “Старый доктор”. Почему такое название? В Лерхенпарке до войны был установлен памятник первому врачу, открывшему практику в Раушене.
Здание это не эксплуатировалось почти восемь лет, было в жутком состоянии. Но под штукатуркой находился превосходный красный кирпич... После реконструкции отель выглядел очень стильно... Денег мне на всё хватало, но грянул дефолт. Из моих тогдашних компаньонов в Нижнем Новгороде, в Казани многие давно уже в могиле: медикаменты покупались за валюту, а продавались госпредприятиям за рубли. Образовались гигантские долги...
Я сам оказался должен своему белорусскому компаньону Ивану Логовому - 130.000 долларов. Предложил ему две схемы расчета: или я выплачиваю долг в течение двух лет - или он входит в мое предприятие “Витафарм” как соучредитель.
Он выбрал второй вариант. И сказал, что я должен буду выплачивать ему в год по 20% от $130.000.
Инвестиций в мой бизнес Логовой не делал. Было тяжело. Я закрыл оптовый склад медикаментов, продал аптеки. В сущности, у меня остались отель и ресторан.
“Ты неправильно себя ведешь!”
- А потом появились Елена Джола (я был с нею знаком еще с тех пор, как служил в Янтарном) с мужем Александром. В один из дней 1999 года они зашли ко мне в “Старый доктор”. Я знал, что Саша Джола занимался янтарным бизнесом. А Лена тогда спросила, как успешнее легализовать “янтарные деньги”... Мы пообщались, потом - подружились. Я свозил их в Чехию - там у меня было предприятие по торговле янтарем. Предложил в “Старом докторе” им часть площади под салон янтарных изделий.
Кстати, салон проработал всего полтора месяца, но его успели посетить такие известные люди, как Александр Розенбаум и белорусская художница Иллария Вечер.
А потом начались “непонятки”.
Странные телефонные звонки... Вывеска на магазине - ворон с куском янтаря в клюве - которую Джола повесил самолично, хотя она явно выпадала из стиля... Угоны автомобилей с отельной стоянки... Объявления от моего имени в газете “Из рук в руки”. Мол, Андрей Щербаков познакомится с девушкой для поездки за границу и прочих интимностей (моя жена об этих объявлениях знала, но молчала, а я даже не догадывался). Загорелся клуб...
Я поговорил с Джолой. Тот дал понять, что поджог инициирован им. Якобы для того, чтобы за бесценок выкупить земельный участок. Я сказал, что такие методы - не в моем репертуаре. Отношения с Джолой испортились... А тут он ещё - при посредстве светлогорского архитектора - так оформил на себя часть территории, что кусок отеля оказался отрезанным.
Короче, в конце апреля 2002 года между нами состоялся крупный разговор. После чего сразу же на ресторан “наехали” бандиты. Ребята поели, а платить отказались, заявив: “Ты неправильно ведешь себя, не умеешь разговаривать с людьми”.
А в ночь с 3-го на 4 июля 2002 года в результате поджога выгорел весь цокольный этаж отеля...
А ещё через две недели приехала супруга Вадима Кожевникова. И сказала, что у Вадима есть для меня очень интересная информация. Так закрутилась вся эта история с “заказом”, который я якобы разместил у Кожевникова - распорядившись убрать не только Джолу, но и Логового. Вместе с семьями.
В отношении меня было возбуждено 8 уголовных дел! Таким образом меня стали устранять из бизнеса. И сделать это должен был непосредственно криминальный авторитет Кожевников!
17 октября 2002 года по факту того, что у меня путем вымогательства отняли долю, я обратился в правоохранительные органы. Было возбуждено два уголовных дела - по факту мошенничества Кожевникова (дело до сих пор находится на рассмотрении в суде Ленинградского района Калининграда) и второе - по вымогательству Логового. За пять лет это дело не сдвинулось с мертвой точки!
Ликвидация
- ООО “Витафарм” - вопреки обеспечительным мерам, принятым по моему заявлению, - только в течение 2004 года перерегистрировалось одиннадцать (!) раз. Активы ООО “Витафарм” (отель “Старый доктор”) передавались подставным фирмам. Здание отеля г-н Джола переоформил на свою родную сестру Салимову, которая на 0,1% является соучредителем фирмы “Минватур”.
Оценочная стоимость отеля трансформировалась с 1.200.000 евро до 49.000 рублей. Причем активы на миллион ЕВРО спокойно переводились фирмочке с уставным капиталом 10.000 рублей (этот уставной капитал складывался из офисного стола ценой в 5.000 рублей и офисного стула - ещё за 5.000).
Дошло до абсурда: 4 мая 2006 года - в течение суток (!) - налоговая инспекция г. Светлого умудрилась ещё раз переименовать ООО “Витафарм” в ООО”Петушок и Ко” - и во второй раз ликвидировать.
Я выиграл все арбитражные суды. Но в отель “Старый доктор” вернулся всего на три дня. На четвертый меня оттуда вывели судебные приставы. Больше в арбитражный суд я обратиться не могу: предприятие-то ликвидировано! А физические лица должны обращаться с исками в суды гражданские. А там мои иски не принимают. Якобы нарушена подведомственность. И направляют... правильно, в арбитражный суд. Замкнутый круг!
...Сейчас я уже не надеюсь вернуть себе бизнес - от того, что я создавал, почти ничего не осталось. Но надеюсь получить хотя бы моральное удовлетворение. Поэтому обратился с тремя исками в Европейский суд.
В октябре 2006 года прокуратура Калининградской области наконец-то возбудила уголовное дело по мошенничеству с предприятием “Витафарм” и его активом. Делом занимается следственная часть УВД. Вскрыты реальные факты мошенничества. Проводятся допросы, арестованы документы... Разбирательство идет до сих пор.
А за неделю до нападения состоялось заседание суда по делу о мошенничестве Кожевникова. Вдруг на суде государственный обвинитель встал и отказался от обвинения! Я обратился с кассационной жалобой, отказ от обвинения был признан незаконным, и дело отправили на новое рассмотрение. В пятницу, 30 марта 2007 года, заседание началось рано утром с допроса моей супруги. Кожевников вёл себя вызывающе, и судья предупредила, что может пересмотреть меру пресечения в отношении подсудимого - то есть взять его под стражу.
А вечером того же дня на нас напали.
Е. Демченко