Мы продолжаем “милицейскую сагу”.
...Сейчас в это невозможно поверить, но в начале 60-х годов сотрудники советской милиции искренне полагали, что им не удастся доработать до пенсии: преступность в стране будет искоренена гораздо раньше. Потому что, дескать, преступность имеет социальные корни - и если человека нормально кормить-поить-воспитывать, если дать ему приличную работу и поставить общую для всех цель (ну там... выполнить пятилетний план в три с половиной года), у него и желания-то такого странного не возникнет - закон нарушать. Да некогда будет всякими глупостями заниматься.
Опер Вилков
В 70-х, правда, “прекрасное далёко” все ещё оставалось недостижимо далёким, но... страна упивалась сериалами типа “Следствие ведут знатоки”. Да и фильмы вроде “Двух билетов на дневной сеанс” были весьма популярны. Сотрудники милиции на экране были так обаятельны: всегда чисто выбриты и вежливы, как английские лорды; готовы вникнуть во все подробности дела и почувствовать, как какой-нибудь там вор-рецидивист Тихон Рваный “дозревает” до раскаяния и до первых робких шагов по пути исправления.
...В 80-х на смену интеллигентному Знаменскому из “Знатоков...” пришёл Глеб Жеглов. Духу времени он соответствовал больше: неприглаженный, грубоватый, пристрастный, теоретически знающий, что закон нельзя превращать в кистень, а на практике - подбрасывающий украденный кошелёк в карман воришке, которого не удалось взять с поличным; готовый сначала засадить человека за решётку по первому подозрению, а потом за него же рисковать жизнью под пулями - он был подчеркнуто не плакатен, то есть, на языке того времени, НЕ ФАЛЬШИВ.
Бог ты мой, сколько копий было сломано в спорах:
прав
или не прав Жеглов, говорящий: “Вор должен сидеть в тюрьме, и людям всё равно, каким способом я его туда упрячу!” Сторону Жеглова держать было легко: “эра милосердия” как-то вот не наступала, но сотрудник милиции, который подбрасывает кошелёк в карман НЕВИНОВНОМУ, не мог привидеться даже в кошмарном сне...
- Я пришёл работать в милицию в 1974 году. Начинал сержантом в отдельном оперативном ото-механизированном дивизионе УВД Калининградской области. Был, естественно, после армии - тогда в милицию не принимали тех, кто не служил в армии, - говорит Евгений Васильевич Вилков. Он прошёл много ступенек служебной лестницы: был участковым, инспектором уголовного розыска по делам несовершеннолетних, дознавателем; работал инспектором оперативного отдела в “девятке” (колония строгого режима на Советском проспекте), был старшим оперуполномоченным управления УИН, начальником оперативно-режимного отдела; старшим оперуполномоченным, заместителем начальника уголовного розыска, начальником уголовного розыска ОВД Ленинградского района. Ушёл на пенсию в звании майора в 1997 году.
Сводный ужин
- И милиция была тогда совсем другая, и отношение к нам было другим. Население нам помогало. У нас ведь ничего почти из техники не было. Смешно сказать: на задержание вооруженных преступников на троллейбусе ездили!
Жили мы тогда - я, Снеговой Николай Иванович, другие ребята - в холостяцком общежитии, в переулке Советском, 7 (рядом с УВД). Зарплата - 87 рублей. Коля Снеговой придумал такую штуку: “сводный ужин”. Когда деньги заканчивались, мы выгребали из карманов всё до последней копеечки, сбрасывались, закусывали всем, что под руку подворачивалось: кто пару картофелин приносил, кто - горсточку крупы... Ели один раз в день.
День-два до зарплаты мы просто голодали. Но и в мыслях не было, чтобы сказать: мол, государство нам мало платит, значит, мы имеем полное право плохо работать. Работали на совесть. Тогда ведь раскрываемость преступлений составляла 100%. Виктор Шушаков был тогда заместителем начальника отдела милиции по оперативной работе Центрального района. Так мы Красное переходящее знамя всё время у себя держали. Помню, к нам начальника перевели из Полесска, так он, как узнал, что за I-й квартал 1981 года раскрываемость 100%, прямо взвыл: “Да вы что?! Сейчас к нам все понаедут, проверять, опыт перенимать! Оставьте на II-й квартал хотя бы два-три преступленьица”.
А ему следователи отвечают: “Извините, уже карточки в УВД отправили”.
И ведь всё без приписок, по-честному. С 1964 года по 1974 год в Центральном РОВД не было НИ ОДНОГО нераскрытого убийства. И потом тоже не было.
Надо сказать, у нас в районе особо страшных преступлений не совершалось. Кража с проникновением в жилище считалась тяжким преступлением. Шапку на улице с человека сорвали - тяжкое преступление... Участились кражи с дач - значит мы ходим, проверяем... Сами, без приказаний сверху. Агентуру свою заводили, с населением вплотную работали... Такие бывали истории!..
Пистолеты в портфеле
- Однажды в КВАТУ (Калинин-градское военное авиационно-техническое училище) проводились учебные стрельбы. После них майор-кватушник зашёл в пивбар, угостился и... забыл там свой портфель. В котором лежали два пистолета Макарова и патроны. Мужик пришёл на службу, вспомнил, покрылся холодным потом, ломанул в пивбар - а портфеля уже и след простыл.
Майор обратился в наш отдел милиции, очень просил найти оружие, но шума не поднимать и не привлекать к поискам военную комендатуру. Начальник ОВД Центрального района Борис Кульков дал всем работникам соответствующие указания. А участковым тогда (на той территории, где был “утрачен” портфель) был капитан милиции Владимир Фомичёв. И вот на следующий день его нет на оперативном совещании. Появляется к обеду, приносит... портфель! С пистолетами. Оказывается, его поднадзорный (бывалый зэк, неоднократно судимый) обнаружил всё это хозяйство, вечером пострелял с дружками, а утром приволок своему участковому...
Позвонили майору. Тот прилетел как на крыльях. Спрашивает Фомичёва: “Как твоего подопечного отблагодарить?”
“Ну, - отвечает тот, - он мужик обычный. Проставься. Только я передавать не буду, сам заходи, угощай, как хочешь”. Майор на радостях приволок и водки, и коньяку, и закуски всякой... А Фомичёва потом неделю по кабакам таскал.
А то ещё сообщили нам, что в магазине на улице Леонова - вооружённая группа буянит. Мы - туда. На троллейбусе. Я - и опера Володя Раменев и Юра Семенягин.
Подъезжаем. Действительно, бузят трое. У одного - нож, у другого - топорик. Раменев мне кричит: “Женя, нож!” И тут парень этот на меня замахивается, я ему руку завожу за спину, а как раз мимо женщина идёт. Не поняла в чём дело, завопила: “Хулиганы проклятые!” И ка-ак даст мне авоськой по спине (а в авоське железные банки, консервы).
Я ору: “Бабка, ты чё?! Мы - сотрудники милиции, проводим задержание”. Она испугалась, убежала. Мы хулиганов повязали. А куда их девать? Их трое - и нас трое. Смотрим, стоит военный “уазик”. Мы их туда затолкали.
Выходит полковник. Увидел, как начал вопить:
- А ну-ка освободите машину! Кто у вас там сидит? Всех вон!
Тут и мы на него рявкнули: “А ну, представьтесь! Будете отвечать перед своим начальством!”
Он и потух. Тогда ведь всё было серьёзно.
Огонь на поражение
- А то ещё у ресторана “Орбита” завязался скандал.
Вывалились поддатые мужики, начали бить друг друга по лицам. Я вмешался. Меня ударили в лоб, фуражка полетела... Я одному из драчунов заломал руку, второй на меня прыгает. Две женщины-дружинницы оказались рядом, хватают его за одежду, но справиться, понятно, не могут. Мимо идёт мужчина. Я кричу:
- Помогите дружинницам!
Он ставит транзистор на землю, помогает скрутить хулигана. Смотрю на помощника - оказывается, мой знакомый.
Когда-то, по юности, он работал шофёром в трибунале флота. Друг попросил подкинуть на вокзал. Парнишка его отвёз, слегка “проводился” в буфете, едет назад - за ним увязались гаишники. А он мало того, что машину взял тайком, так ещё и выпил! Пустился от них удирать. Оторвался, машину бросил в городе, а на следующий день пришел на работу и заявил, что автомобиль угнали.
Ну, мы осмотрели место происшествия. Было понятно, что это никакой не угон, а всего лишь его неумелая имитация. Я поговорил с парнем, убедил его признаться. Ответственности он не понёс. И вот, надо же, при каких обстоятельствах встретились! Позже он сказал, что никому другому не стал бы помогать вязать пьяного, а тут понял: всё будет по справедливости.
...Вообще в Центральном районе Калининграда практически не совершалось умышленных убийств. Бытовуха - да, была, а чтобы человек готовился или там “заказал” кого... - нет. Но перестрелки, погони случались. В 1975-м в Озёрском районе два солдатика дезертировали из воинской части. Убили начальника караула, захватили автомат, угнали автомобиль председателя Озерского райисполкома и рванули в Калининград. Здесь их задерживали, в дачном массиве. Окружили, предложили сдаться. Они отказались, начали стрелять, ранили офицера...
Тогда к дачному домику, в котором они засели, военные подогнали два бронетранспортёра и жахнули из крупнокалиберных пулемётов... Убило обоих дезертиров. И вот что интересно: одного - разорвало пулемётной очередью почти пополам. А второй оказался убитым из автомата - хотя из автоматов по домику не стреляли. Видимо, его напарник положил...
Перед смертью сдал всех...
- А то ещё было нападение на студента КГУ. Курсанты военно-инженерного училища, в просторечии именовавшегося Ждановкой, пришли к девчонкам в общежитие КГУ в переулке Чернышевского. Праздник какой-то отмечали. Подвыпили. И сцепились со студентами. И один из курсантов ударил парнишку-студента ножом в живот. А тот был художником-любителем и потом, в больнице, нарисовал его по памяти.
Курсанты были одеты в гражданку, но по коротким стрижкам, по разговорам было ясно, что они - из военного училища. Центральный отдел подключился к поискам полностью. Но Штукатуров, зам. начальника отдела милиции по оперативной работе, про курсантов не хотел и слушать - была весна, шёл призыв в армию, вот он и отправил нас призывников проверять...
А оперативник Валентин Терёшин по своей инициативе поехал в Ждановку вместе с потерпевшим. В итоге преступника они опознали и привезли в отдел милиции.
В начале 80-х брали мы группу Овсянникова. Эта группа начинала с дерзкого преступления: у бойца ВОХР, охранявшего очистную станцию “Водоканала”, отобрали наган. И принялись грабить таксистов. На счету бандитов было уже несколько убийств. И тут участковый Алексей Гомин (сейчас он возглавляет охранное предприятие “Армада”) узнал от своей агентуры, кто совершил разбойное нападение на сотрудника ВОХР.
Названного - а это был один из братьев Овсянниковых - задержали. Но сначала его тайком сфотографировали и предъявили фото на опознание таксисту, который сумел от бандитов бежать. Он был спортсменом, и когда ему воткнули нож в бок, сумел извернуться, отпихнул бандита ногами и выскочил из машины, вырвав ремни безопасности... Так вот, он посмотрел на фото и сказал: “Вроде он...”
А Овсянников, когда его взяли, сумел убедить: на фото не он, а кто-то на него только похожий... И наш тогдашний начальник ему поверил. По всем подразделениям разослали фотографию Овсянникова с комментарием: “Искать похожего, но не этого”. А бандит обнаглел и попросил: “Выдайте справку, что я не тот человек, которого разыскивают, что я уже проверен”. И ему такую справку ВЫДАЛИ.
А вскоре было совершено нападение на таксиста в посёлке Борисово, тому тоже удалось спастись, и он запомнил марку и номер машины, которую, убегая, тормознули преступники. Был объявлен перехват. На Московском проспекте бандиты выскочили из машины и бросились бежать. Оперативник Кушнер открыл стрельбу. Один из преступников был тяжело ранен. Им оказался Овсянников - тот, которого фотографировали. Перед смертью он назвал остальных...
Чуть не отпустил преступника
- Ошибки, понятно, в нашей работе случались. Я сам по молодости чуть ляпсус не допустил. Задержали за памятником Ленина группу лиц, распивавших спиртные напитки. Усадили в машину, везём. Один начинает упрашивать его отпустить. Да так слёзно - мол, жена дома больная, ребёнок... Вот я и призадумался, как его отпустить. Решил: когда подъедем к отделу милиции, я ему шепну: “Беги!” Сам буду преследовать, а потом не догоню...
Но в последний момент что-то меня удержало. И вот заводим мы задержанных в дежурную часть, а старший инспектор ОУР Долбаненко, стоявший в наряде, говорит: “Ба-а-а!” И смотрит на того, кто меня так упрашивал. “Милый ты мой! А мы тебя так давно ищем! Ну, теперь ты приехал лет на семь...” Оказалось, этот парень - квартирный вор, объявленный в розыск. Вот было бы весело, если б я его отпустил!.. До сих пор его фамилию помню - Гайдученок.
А то ещё на улице Кирова - на территории Андрея Сорокина (который стал впоследствии начальником УБОП) была совершена кража. Мужик пришёл с работы домой - а дверь взломана, вещи разбросаны. Он позвонил в милицию, а сам стоял в подъезде. Клянётся, что мимо него никто не проходил. Мы решили осмотреть подъезд. Сорокин пошёл вверх, возвращается - никого, дескать, нету.
А через полтора месяца взяли мы воришку, и он рассказывает: только он квартиру бомбанул, выходит с чемоданами на лестничную площадку - шаги внизу. Он в панике наверх, с чемоданами. А хозяин обнаружил кражу, тут же выскочил из квартиры и уже занял позицию около дверей. Воришка наверху томится. А тут милиция... И шаги. Ну, всё, думает, сейчас возьмут. Присел в дальнем уголочке, скукожился... А милиционер поленился подняться, заглянул с высоты своего роста... не увидел... и пошёл вниз. Правда, потом Сорокин же его и взял. Все тогда хорошо работали, потому что были в одной связке. И учителя у нас были хорошие.
По наводке “Голоса Америки”
- Были и смешные ситуации.
На моей территории участились кражи автомагнитол. Я получил информацию, что орудует один из работников ТЭЦ на Сибирякова. Когда заступает в ночную смену, потрошит на соседней улице машины, а потом лезет на трубу. Видимо, прячет там краденое. Я полез на трубу, чтобы проверить. Это сейчас смешно, а тогда... я не знал, что это так страшно. Труба - высотой в 14-этажный дом, а я карабкаюсь на неё по лестнице, без страховки, и через каждые десять-пятнадцать метров умираю... Наконец забрался на площадку, стою на четвереньках... Вижу: нет никаких магнитол. Лежит какое-то барахло: летняя скомаканная куртка, кирпич, ещё что-то там... Оказалось, это надо мной подшутили. Потом до-олго сны снились, каждую ночь лез на башню, а кругом - арматура, кирпичи выбитые... Я даже спать боялся ложиться.
А однажды мы раскрывали преступление, о котором узнали... благодаря “Голосу Америки”. Оказывается, на пятом форту подростки своротили пушку. Они там отдыхали, пили-ели, костерок жгли, а потом навалились - и опрокинули её в ров... Пушка носом в грязи, только станины торчат... Эка невидаль, в общем. В Калининграде всю жизнь пацаны на пушках висли. Случалось, и опрокидывали. А по “Голосу Америки” передают: вандализм, хулиганы, осквернение памятника!..
Начальство вызывает: “Разберитесь немедленно, а то уже областное руководство напряглось”. Поехали к молодняку. Они же мне все известны! Цепляем пять человек, они тут же раскалываются, отвозим их в отдел милиции, начальство бодро рапортует “наверх” о поимке вандалов... В итоге парни получают года по два условно. “Голос Америки” посрамлен.
Две бутылки коньяка
- Вообще-то мы жили дружно и весело. Выезжали на любые звонки, в том числе на семейные скандалы. Думали не о том, как отказать заявителю, а как скорее найти преступника. Помню, Сергей Морсков однажды над своими молодыми сотрудниками подшутил. Засунул нос в кабинет, где сидели начинающие оперативники уголовного розыска. Они ему так строго: “Вам кого, гражданин?”
- Я убийство совершил, хочу явку с повинною сделать.
Они так вяло: “А-а, убийство... Ну, иди в такой-то кабинет...” Он пошёл. Они, видимо, опомнились: мужик-то с повинной, значит, дело раскрыто, можно запросто палку срубить! Благодарность от начальства получить. Заскакивают в кабинет за ним следом: “Эй, пошли с нами! Он наш, он к нам первым обратился!”
Хозяин кабинета говорит: “А вы его знаете?”
- Нет. А кто это?
- Начальник криминальной милиции. Он вас разыграл.
Парнишки личиками соскучились и побрели к себе, гадая, чем им ещё аукнется этот розыгрыш.
Но это было уже в девяностых. Когда в милицию пошли работать авиаторы, артиллеристы, уволенные из армии по сокращению штатов, когда министр внутренних дел Ерин сделал старших лейтенантов дежурными по отделу милиции, когда оклады понизили, дисциплина пошатнулась, потерпевших стали звать “терпилами”... Раньше милиция была почище, и люди относились к нам по-другому.
А сейчас - я с этим постоянно сталкиваюсь как адвокат - плохой народ работает в милиции. Вон, в Октябрьском районе задержали молодого человека, за кражу двух бутылок коньяка в ночном магазине. Притом, когда его остановили, он сам отдал эти несчастные бутылки, без всякого сопротивления. Мелкая кража, административное преступление. А уголовное дело возбудили по статье “Грабёж”. Потому что кому-то в отделе захотелось отчитаться - мол, раскрыто ТЯЖКОЕ преступление.
Парня арестовали, продержали в СИЗО год, потом блягодаря адвокатам меру пресечения удалось изменить на подписку о невыезде... К началу судебного процесса вещественные доказательства (две бутылки коньяка) куда-то исчезли. Их подменили другими, со свеженькими акцизными марками. По идее, судья должен был вынести оправдательный приговор - а человеку дали год и месяц колонии-поселения. Но срок этот он уже фактически отсидел. И волки сыты, и овцы целы. А о справедливости можно забыть.
О. Николаева
(продолжение следует)