Жителю Калининграда Андрею Воронину не повезло. 7 марта 2010 года он попал в милицию. Что бывает с задержанными в предпраздничные дни - объяснять, я думаю, не надо. Наслышаны-с.
Но 23-летнему Воронину, оператору АЗС “Лукойл”, пришлось особенно круто: по обвинению в том, что он СЛОМАЛ НОГУ сотруднику милиции, Андрей получил пять лет лишения свободы.
Может быть свободен
В редакцию “НК” пришла мать Воронина, Елена Адамовна.
- Конечно, в известном смысле, мой сын виноват. У него ещё не было водительских прав - а машина была. 7 марта он отмечал с приятелями чей-то день рождения, выпил пива, а потом сел за руль и поехал на автомойку. Его остановили сотрудники ГИБДД, попросили предъявить документы. Но документов не было.
Андрея повезли на Барнаульскую, на медицинское освидетельствование. При этом его машина осталась открытой. Он нервничал (потом окажется, что из неё за это время украли магнитолу). После Барнаульской его повезли в Ленинградский РОВД, в камеру для административно-задержанных (КАЗ).
Он спросил: “Меня там оставят?”
Ему ответили: “Кому ты нужен, на праздники тебя кормить...”
И действительно, он посидел какое-то время на лавочке перед КАЗом. Потом вышел сотрудник милиции и сказал, что он может быть свободен.
Возбудились через 2 месяца
- Мобильник у Андрея не забирали, паспорт - тоже. Он позвонил и вызвал такси. И тут... произошла какая-то невероятная история. Будто бы он ни с того, ни с сего нанёс одному сотруднику РОВД жестокий удар в грудь, а другому - вообще сломал ногу!
Хотя на самом деле моего сына избили, продержали четыре часа с руками, скованными наручниками сзади, а потом... ОТПУСТИЛИ. И уголовное дело “о причинении телесных повреждений сотрудникам милиции, находящимся при исполнении”, было возбуждено спустя два месяца!
Пока длилось следствие, а затем судебное разбирательство, Андрей был под подпиской о невыезде. А приговор - реальный срок. Пять лет в колонии общего режима.
Понимаете, я не отношусь к тем фанатичным матерям, которые готовы оправдывать своих детей в любых обстоятельствах. Если бы в нашей стране лишали свободы на пять лет за езду на машине в нетрезвом состоянии и без прав - я бы приняла это как неизбежность. Но его наказывают - за другое!
Вспышка в глазах
Сам Андрей Воронин объясняет происходившее так:
“Демин (помощник оперативного дежурного УВД по Калининграду) подошёл ко мне, не особо культурно сказал, что я “нехороший человек”, и начал загонять меня в КАЗ... Я стал ему пояснять, что мне сказали, что меня отпускают, и я вызвал машину <...> Он стал рывком поднимать меня с лавочки <...> Когда он поднимал, я оттолкнул его руку. И сказал, что могу сам пойти. В этот момент я получил сзади удар по голове.
Была вспышка в глазах.
Я присел, поднялся, сделал несколько шагов - и увидел Дичковского. Мы с ним сцепились <...> Я его держал, и он меня держал. Чтобы никто никого не бил.
Затем нас стали растаскивать сотрудники, которые там были <...> Меня отшвырнули к лавочке, а Дичковский просто упал. По инерции шлёпнулся и заорал. А меня начали бить.
Я лежал на левом боку и только лицо руками закрывал. В основном меня били ногами <...> Потом я начал кричать: “Хорош! Хватит!”
...На меня надели наручники, отвели в самую дальнюю комнату. Сняли наручники, поставили лицом к стене. Продолжили бить в спину. Первый удар был в область поясницы, я от него упал сразу. Они продолжили. Демин угрожал, что я не доживу до утра. Затем всё закончилось, меня вывели и пристегнули к железной двери...”
Стал руками махать
- В суд пришли свидетели - сотрудники милиции, - вспоминает Елена Воронина. - Никого из людей, находившихся 7 марта в КАЗе и не относящихся к структуре МВД, судья не опросила. Наши ходатайства установить, кто задерживался в ту ночь, и пригласить их в суд в качестве свидетелей, были отклонены.
А показания свидетелей-милиционеров просто потрясающие! Они противоречат друг другу, путаются в деталях.
Вот лишь несколько фрагментов.
Инспектор ОБ ДПС ГИБДД при УВД по Калининграду Семченко М.С.:
“Мы оформляли Воронина. То ли он был лишён водительских прав, то ли у него не было прав <...> Мы доставили его в Ленинградский РОВД, чтобы в дальнейшем в суд направить за административное нарушение. Привезли, на лавочку в фойе посадили. Вышел Демин, сотрудник КАЗа, мы отдали ему материал. Воронина сотрудник КАЗа попросил пройти в КАЗ, но тот отказался, отмахнулся <...> попытался ударить сотрудника. Ещё один сотрудник встал из-за стола, подошёл к Воронину, схватил его за плечо, Воронин стал руками махать. Тут уже несколько человек подошло к нему, и я не видел, что там происходит. Вдруг я услышал, что один сотрудник упал, схватился за ногу, закричал: “Нога, нога...”
Сначала стоял, потом - лежал
Прокурор Пятеренко С.С.: “Сколько людей принимали участие в этом конфликте?”
Семченко М.С.: “Мне не видно было точно...”
Прокурор: “Сотрудники ОБ ППСМ наносили удары Воронину?”
Семченко М.С.: “Не видел”.
<...>
Бугаев, адвокат Воронина: “Вы знали, что в здании, где вы находились, ведётся видеозапись?”
Семченко М.С.: “Нет, я не с этого отдела...”
Адвокат Бугаев: “Как на Воронина надевали наручники?”
Семченко М.С.: “Воронин стоял. Как он потом на полу оказался, я не видел. Наручники на него надевали, когда он лежал...”
Адвокат: “Почему вы не вмешались в ситуацию?”
Семченко М.С.: “Там просто некуда было вмешиваться, помещение маленькое”.
Помог надеть наручники
(В материалах уголовного дела - ещё несколько показаний сотрудников милиции, “скроенных” по тому же лекалу: ничего конкретного не видел, но Воронин ударил Демина рукой, а Дичковского - ногой. Его, Воронина, конечно же, никто и пальцем не тронул! И разговаривали с ним, как английские лорды с французскими мусью во время церемонии в Версале. Исключительно на “вы” и предельно корректно.
А опрошенный в ходе судебного заседания свидетель Бронников А.А., командир отделения ОБ ППСМ при УВД по Калининграду, свидетелем вообще считаться не может: во “время че” его не было в КАЗе, он забежал в отдел, услышав крики Дичковского: “Дичковский лежал с дикими криками, Воронин сидел на коленях. Я помог надеть наручники” (предыдущий свидетель утверждал, что наручники Воронину надевали, когда тот “оказался на полу”, т.е. лежащему, - прим. авт.).
Залом двух рук за спину
Адвокат: “На каком уровне вы его пристегнули?”
Бронников: “Не могу сказать”.
Адвокат: “Сколько Воронин в таком положении висел?”
Бронников: “Я не знаю. Я оставил ключи от наручников Демину.
Сказал ему, что потом заберу наручники. Забрал их потом на следующую смену”.
Адвокат: “Сколько человек может находиться в наручниках максимально?”
Бронников: “Сейчас не могу точно сказать...” (что само по себе уже впечатляет, - прим. авт.).
Следующий свидетель, Севальнев А.В., милиционер из ОБ ППСМ при УВД по Калининграду, изъяснялся ещё концептуальнее.
Адвокат: “Какие приёмы применялись к Воронину?”
Севальнев: “Залом двух рук за спину и применение спецсредств - наручников”.
Адвокат: “Откуда тогда у Воронина гематомы в области головы?”
Севальнев: “Не могу знать. При мне его никто не бил по голове. Может, в КАЗе задержанные добавили ему”.
Пропала видеозапись
Заметим, что в “предбаннике” КАЗа, где происходила “свалка”, ведётся видеозапись. Вернее, должна вестись. Но... запись таинственным образом утрачена. Есть только смутные и разноречивые упоминания о том, кто её просматривал и что на ней увидел - и невнятные объяснения того, куда она всё-таки делась.
Прямо “очевидное-невероятное” какое-то! Злодей-задержанный зверски ломает ногу сотруднику милиции “при исполнении”, а его не только отпускают наутро, но и не пытаются сохранить “стопудовое” доказательство его вины!
Видимо, утром 8 марта никто не собирался возбуждать в отношении Воронина уголовного дела по факту причинения тяжких телесных... Потолкались милиционеры, попинали задержанного, отвели душу - и отправили его восвояси. А потом... обстоятельства изменились. И пришлось “сплетать историю”.
39 градусов на допросе
Ещё один приглашённый в суд - Алпатов В.С., начальник дежурной части УВД по Калининграду - путался в словах так, что это видно даже не искушённому в тонкостях юриспруденции человеку.
Прокурор: “Что вам известно по обстоятельствам преступления?”
Алпатов: “В те сутки я не дежурил. Мне всё известно со слов Демина”.
- Видеонаблюдение в помещении УВД ведётся?
Алпатов: “Да”.
- Как удаляются записи?
Алпатов: “Методом наслоения информации запись удаляется”.
- Сколько времени держится запись?
Алпатов: “Примерно десять дней”.
- Видеозапись за те сутки вы просматривали?
Алпатов: “Нет”.
- Вы помните, что было с Дичковским?
Алпатов: “Нет”.
Адвокат: “Вы знаете фамилию, имя, отчество сотрудника, который обслуживает видеонаблюдение?”
Алпатов: “Не знаю”.
Адвокат: “Где фиксируется проверка техники?”
Алпатов: “В журнале проверки техники”.
Адвокат: “Следователи на предварительном следствии интересовались этим журналом?”
Алпатов: “У меня - нет <...> Я сейчас не могу давать показания, т.к. у меня температура 39 градусов. Прошу освободить меня от допроса”.
Кость выпирает
Но на следующем заседании Алпатов говорит, что ПРОСМОТРЕЛ ПЛЁНКУ!
Алпатов: “На видео было видно, как Воронин махал руками, нанёс удар сотруднику Демину, сотрудники стали успокаивать задержанного... У Дичковского были проблемы с ногой. Было видно, как выпирает кость...”
Адвокат: “Вы в прошлый раз сказали, что не видели видеозаписи вообще. Почему?”
Алпатов: “Я себя плохо чувствовал тогда, я всегда говорю правду, тогда у меня была высокая температура”.
Относительно того, почему столь ценная запись оказалась стёртой и почему за это (фактически - должностное преступление) никто не ответил, Алпатов ничего вразумительного сообщить не смог.
Старая травма
- Нам стало известно, - продолжает Елена Адамовна Воронина, - что потерпевший милиционер Дичковский раньше занимался борьбой, и у него УЖЕ БЫЛА аналогичная травма: повреждение коленного сустава. Левого. Он это отрицал, но нам удалось установить этот факт.
И потом: когда Дичковский обратился в больницу (БСМП) по поводу травмы, в документах сначала фигурировал “левый коленный сустав”, а потом его переправили на “правый”. Дескать, доктор ошибся. Не для того ли, чтобы “злодейство” моего сына было очевиднее? А может, Дичковский просто “зацепил” старое повреждение, когда избивал моего сына?..
Мы заявили ходатайство истребовать медицинскую карту Дичковского - нам отказали. Заявили ходатайство пригласить в суд врача-ортопеда, который мог бы сказать, как “ведут” себя старые травмы, - аналогично. Дескать, судебно-медицинская экспертиза ответила на все вопросы.
А она НЕ ОТВЕТИЛА! И вообще проводилась как-то странно.
Опасный сустав
Эксперт Богданович, отвечая на вопрос, присутствовал ли Дичковский при экспертизе, сказала: “Нет. Экспертиза проводилась по медицинским документам”.
Адвокат: “В своём заключении вы сделали ссылку на рентгенограмму правого коленного сустава <...> Вы её видели или пользовались описанием?”
Эксперт: “Я не являюсь специалистом-рентгенологом, опираюсь на описание специалистов”.
Адвокат: “Вы снимок видели?”
Эксперт: “Он не предоставлялся”.
И этот ответ вполне удовлетворил суд!
Никаких противоречий в показаниях опрошенных судья Баранова не усмотрела. Государственный обвинитель Руденко - тем паче. Напротив, все показания потерпевших и свидетелей обвинения представляются ей “логичными и последовательными”, а удар по колену - “опасным для жизни”. И, разумеется, исправить столь закоренелого злодея, как Андрей Воронин, можно лишь в местах не столь отдалённых.
Ударил по скамейке?
И знаете, после всего сказанного на суде милиционерами, ещё больше начинаешь верить осуждённому Воронину.
Ну, как ему не верить, если в суде даже не стали рассматривать вопрос: мог ли милиционер Дичковский получить травму, неудачно ударившись больным коленом о скамейку - вместо Воронина?
Ещё чего! Воронин - ПРЕСТУПНИК! Уже потому, что посмел оттолкнуть руку СОТРУДНИКА ПРИ ИСПОЛНЕНИИ. И потому, что не упал и не прикинулся ветошью, когда его начали избивать.
Опытные зэки утверждают: это самое трудное. Стоять, держа руки плотно прижатыми к телу, дабы даже случайно не дотронуться до того, кто тебя колошматит... Но Воронин прежде не был судим. И вряд ли вникал в подобные “тонкости”. А перед собой он видел своих ровесников. Один из которых сказал ему “Вали домой”, а другой почему-то велел остаться...
И что теперь делать с непреложным правилом подлинного правосудия: любые неустранимые противоречия по закону должны трактоваться в пользу обвиняемого. А тут этих “неустранимых” - вагон и маленькая тележка...
Круговая порука
Сейчас Воронин в СИЗО. Ждёт рассмотрения кассационной жалобы. И сейчас от судей областного суда зависит, прекратится ли эта порочная практика, когда энное количество “свидетелей” в милицейской форме дружно “топит” человека, чья вина не подтверждена никакими ИНЫМИ доказательствами. То, понимаешь, 22 омоновца строем приходят, дабы поведать о своих невыносимых страданиях... то сотрудники милиции с очень хрупкими косточками и деликатными манерами... Их много. А жизнь у Андрея Воронина - одна. И если сейчас из неё вычеркнут целых пять лет - не слишком ли дорого в очередной раз обойдётся круговая милицейская порука?
Д. Якшина