...Тайна исповеди нерушима. Особенно, если в грехах кается умирающий человек. И для того, чтобы священник, пусть даже не называя имен, рискнул предать огласке чей-то предсмертный монолог, причина должна быть более чем весомой. В данном случае священнослужитель, рассказывая нам эту жуткую историю, преследовал вполне конкретную цель: в обществе, по его мнению, распространились "суды Линча". Люди, отчаявшись восстановить справедливость законными методами, все чаще прибегают к "подручным средствам". В полной уверенности, что лишь выполняют работу, возложенную на правосудие.
Вот только... в Средневековье связать свою судьбу с судьбой палача - человека, приводящего в исполнение вынесенные судом (а значит, вроде бы справедливые) смертельные приговоры, - решалась далеко не каждая девушка. Боясь, что кровь жертв падет на головы невинных младенцев, пусть даже через несколько поколений... И кровь действительно падает.
В этом на собственном горьком опыте убедилась Ефросинья А., жившая в одном из районных центров Калининградской области. Перед смертью поделившаяся с исповедником страшной правдой о том, как убила она... собственного сына. Убила, чтобы спасти невестку и двоих внуков - так она искренне думала. Но жизнь распорядилась иначе.
С детьми Ефросинье Петровне вообще не везло. Старший подорвался на ржавой немецкой мине, когда собирал в лесу грибы. Среднего посадили за дурацкую пьяную драку совсем еще молоденьким - а в Сибири, куда его отправили на "зону", он умер от перитонита.
Зато младший, пятьдесят девятого года рождения, удался на славу: симпатичный, воспитанный, и школу и ПТУ окончил без "троек", работал автослесарем, имел постоянную клиентуру - благо, руки были у него золотые... Не пил. Так, рюмку-другую по большим праздникам.
Женился. Невестка попалась скромная, домовитая, тихая... Один за другим появились на свет внуки... Ефросинья Петровна души в них не чаяла. Прямо светилась вся - думала, что за слезы ее и страдания хоть на закате жизни "снизошла благодать". Да, видно, сглазила. Господь любит искушать верующих, проверяя их на долготерпение и кротость. Как говорят: Иов терпел - и нам велел.
Вот и у Ефросиньи Петровны счастье "закончилось". Неожиданно - и без всяких видимых причин: сын подсел на наркотики. Вначале он просто стал приносить домой меньше денег, а по вечерам приходил какой-то странный: вроде и не пьяный, запаха нет, но - не в себе. Потом деньги вообще пошли мимо дома. Короче, все по известной схеме: работу он бросил, пропадал сутками неизвестно где, появлялся, чтобы забрать материнскую "заначку" или какую-нибудь вещь и снова исчезнуть.
Мать пыталась его "воспитывать" - пока однажды он не прервал ее душеспасительную речь ударом в лицо. Ефросинья Петровна осталась без передних зубов, а сын - утащил телевизор. Невестка долго тихо плакала, а потом надумала разводиться. Ефросинья Петровна ее не осуждала и не отговаривала.
Но... своего жилья у невестки не было. Значит, предстояло разменивать квартиру: маленькую, с двумя смежными (!) комнатками и довольно ушатанную, потому как сын-наркоман ремонтом, естественно, не занимался.
Был, конечно, один вариант: Ефросинье Петровне с невесткой и внуками купить одну комнату в коммуналке, а сыну - другую. Но... опека воспротивилась: права пенсионеров и детей у нас ведь защищают чиновники. Которые (пока им не заплатишь) убеждены, что им лучше известно, как и где должны обретаться их "подзащитные". Типа, детям лучше в одной комнате с отцом-наркоманом (но в отдельной приватизированной квартире), чем в коммуналке - но без отца, у которого "крыша" съехала окончательно.
А тут еще у сына на почве постоянных внутривенных впрыскиваний дешевого самопального "зелья" возникло психическое заболевание. Розовых зайцев и зеленых слоников он ловил теперь исключительно с топором наперевес. Мать, жена и дети прятались где могли, когда "глава семьи" боролся с кошмарными "глюками". Обращались к участковому - тот их отфутболил: "Я вам что, доктор Дрейзин?!" Дескать, чего возьмешь с наркомана? Тем более, сынок предпочитал брать деньги на "дозу" не у чужих, а дома - пенсия, зарплата невестки, детские пособия, последние мало-мальски ценные предметы утвари и одежды - все ухнуло в бездну. А вот на воровстве у соседей или на грабеже случайных прохожих мужик ни разу не попался. Так что и сажать его вроде бы было не за что.
Опять же - не совсем адекватен. Лечить надо, а не сажать. Но лечение стоит денег. Вот и получается заколдованный порочный круг, из которого не выбраться ни самому "герою", ни его злосчастным домочадцам. И когда сын ночью вдруг принялся душить свою жену (хотя вечером пришел домой вроде бы на редкость не "под кайфом") да так душить, что Ефросинья Петровна и внуки втроем не могли его оттащить и пришлось "угостить" цветочным горшком по затылку (думала - убила, а он отвалился - и заснул, прямо в обломках горшка) - вот тут измучившаяся мать и решила вынести сыну приговор. И самолично привести его в исполнение.
Планом своим она, естественно, ни с кем не делилась. А летом отправилась по грибы. И собрала чего надо. Внуков отправила в Калининград на целый день под каким-то благовидным предлогом. Невестка копалась в огороде. А Ефросинья Петровна нажарила "специальных" грибочков и стала ждать...
Сын в этот день домой не явился. Грибочки она выбросила подальше от дома и хорошенько присыпала землей. И так - еще два раза. "Повезло" ей на третий. Внуки с невесткой пололи грядки. А сын пришел аккурат на горяченькое. Бог знает, о чем она думала, когда ставила перед ним шкворчащую сковородку. Он поел совсем мало - у законченных наркоманов плохой аппетит. Она тоже поела - других грибочков, нормальных. Она их заблаговременно пожарила в другой посудине. И - отправилась на огород. Чтобы не дать невестке и внукам прийти домой раньше времени.
...К вечеру сын умер. Судя по всему, в страшных муках. Подозрений его смерть ни у кого не вызвала: мало ли людей на свете отправилось к праотцам, покушав "не тех" грибочков?
Ефросинью Петровну и жалели, и утешали: дескать, не будет ее больше "этот гад" третировать.
И она сама, взявшая страшный грех на душу, начала постепенно приходить в себя, видя, как успокаиваются невестка и внуки, как младшенький внучок перестает по ночам мочиться в постель, как старшенький - отвыкает втягивать голову в плечи, точно постоянно ожидая удара. И казалось ей, что Бог ее простил, потому что видел: не могла она иначе. Одну "родную кровь" она погубила для того, чтобы спасти остальных. Не корысти ради, а по необходимости. Вернее, от безысходности - потому что НИКТО в этой патовой ситуации ей не помог... Никто не предложил другого решения этой проблемы.
...А через год от рака груди скончалась невестка. Сгорела в три месяца, будто кто-то ОТТУДА ее позвал. Перед смертью она много плакала и целовала Ефросинье Петровне колени. И пообещала за свекровь ТАМ молиться. (Видимо, догадывалась? Понимала, что не простые грибочки покушал супруг из рук своей маменьки?..)
Через месяц после смерти невестки погиб старший внук - в Калининграде попал под машину. Сбили прямо на переходе. Машина точно из ниоткуда возникла - и унеслась в никуда. Ни номера ее, ни марки, ни даже цвета оторопевшие очевидцы не запомнили.
Младший внук стал болеть - и Ефросинья Петровна, в диком страхе, отправила его к родственникам невестки на Украину. А через некоторое время и сама собралась отдать Богу душу. Вот и призналась в содеянном.
...Так что же означает эта цепочка несчастий? Череду трагических совпадений? Или (в этом уверен священник) знак свыше: нельзя верша справедливость, уподобляться тем, кого наказываешь?.. Вот только - что делать? Наверное, поставить свечку за упокой души Ефросиньи Петровны. Какая у нас страна - такие и жизни. И смерти тоже такие.
Д. Якшина