19 марта 2007 года на местном ТВ и радио прошла информация - в Калининграде у ворот исправительной колонии №8 на проспекте Победы, 205 родственники протестовали против жестокого обращения с заключенными. Вскоре там появились и журналисты. Когда корреспондент НТРК “Каскад” Наталья Беренева начала съемку, к ней подбежали двое сотрудников колонии (один в штатском, другой в форме), заломали девушке руки, вырвали видеокамеру... По словам Береневой, “один из работников ИТК грозил, что вызовет сейчас Госнаркоконтроль и у журналистки найдут наркотики”.
На следующий день в редакцию нашей газеты пришли участники событий: Наталья Леонидовна Копылова, сестра 32-летнего заключенного Дениса Копылова, Анастасия Сумакова (представившаяся его девушкой), бывший осужденный Владимир Худояр (отбывал наказание по ст. 161 УК РФ за разбой), бывший заключенный Илья Голованов (попал в колонию за нанесение побоев средней тяжести - ч. 1 ст. 112 УК РФ).
Брат вскрыл себе вены
- 19 марта нам позвонили заключенные из колонии и сообщили, что брат порезал себе шею и руки, - говорит сестра Дениса Наталья Копылова. - То есть вскрыл себе вены! Потому что его избивали. Он сказал, что теперь его хоть трогать не будут!
- Кто и за что его избивал?
- В этом году у моего брата заканчивается срок. Денис был осужден в 2003 году. Все это время мы с ним постоянно перезванивались, и вроде бы все шло нормально. А потом он признался, что ему угрожают: дескать, не выйдешь отсюда. Посмотрите, что он нам написал...
Наташа достает два листка, исписанных мелким почерком. Как она утверждает, это ксерокопии писем ее брата, полученных из колонии.
“Здравствуйте, мои родные!
Помните и знайте, что я люблю вас. Вынужден написать вам письмо, которое вас не обрадует.
Сегодня, 2 февраля 2007 года, меня вызвал к себе начальник оперативного отдела. Не знаю, по каким причинам, но он говорит, что я якобы звоню на свободу какому-то человеку. И якобы я занимаюсь наркотиками. Я ответил, что готов прямо сейчас сдать анализы и пройти тест. Однако он ответил, что наркотики его не интересуют. Ему надо знать, зачем я звоню человеку и о каких делах мы говорим. Я объяснил, что у меня с тем человеком, про которого они говорят, никаких отношений никогда не было. После услышанного Алексей Викторович пришел в ярость и начал высказывать угрозы в мой адрес. Вплоть до физического устранения. Все это происходило с утра и до шести вечера. Меня и еще одного осужденного водворили в помещение для обысков, где мы простояли до ужина. Нам не дали обед. А начальник оперчасти сказал: “Ты, Копылов, и ужинать не будешь!” И опять стал угрожать, что позже он мной займется, обещал подкинуть наркотики и добавить срок, а если нужно, и устранить физически. Мама и родные сестры и братья! Если со мной что-то случится, это письмо должно будет вам помочь разобраться во всем. Я люблю вас и помню о вас!”
Второе письмо датировано 8 февраля 2007 года:
“...В комнате дежурного сотрудники колонии мне говорили, что я урод, собака, которая не должна жить, что меня нужно убить, так как я якобы куда-то звоню и жалуюсь. Слушать мои объяснения не стали, сказали, что от слов перейдут к делу.
Мама! Если со мной что-то случится, прошу это письмо передать в областную прокуратуру, чтобы в конце концов разобрались, что здесь происходит. Они меня доведут до самоубийства! Но в УК РФ есть статья - доведение до самоубийства и угроза убийством. Неужели нет справедливости в государстве, гражданином которого я являюсь? Мне жаль вас и детей.
Мама и родные! Я люблю вас!
Ваш Денис”.
Любопытно, что в своем письме Денис Копылов не говорит, что его избивают.
Корреспондента били по рукам
- Когда мы узнали, что брат порезал себе вены, то написали заявление в областную прокуратуру и приложили копию этих писем, - продолжает рассказ Наталья Копылова. - В прокуратуре мы сказали, что пойдем пикетировать “восьмерку” и вызовем телевидение. Когда мы пришли к зданию на проспекте Победы, 205, территория вся уже была оцеплена. Видимо, работники прокуратуры сообщили в колонию. Нас ждали около 40 милиционеров, семь милицейских машин, машина госнаркоконтроля и “скорая”. А нас всего-то было семеро: я, Настя (подруга Дениса), двое бывших заключенных и родственники еще одного осужденного, над которым тоже издеваются.
Мы хотели пройти на территорию, но к нам подошел работник колонии и сказал: “Нечего тут собираться и митинги устраивать!” Но мы никаких митингов и не устраивали, а просто хотели поговорить с начальством о том, что происходит с нашими родственниками.
Матери другого заключенного, которая пришла с нами, предложили пройти внутрь и увидеться с сыном. И я попросилась тоже пройти - увидеть брата. Но мне отказали, мотивировав тем, что он сидит в ШИЗО (штрафной изолятор). Думаю, нам не хотели его показывать, потому что он был весь избитый!
В общем, нас отогнали на 50 метров от колонии. Потом подъехала машина НТРК “Каскад”. Корреспондент Наталья Беренева начала снимать, но ее схватили за руки и стали отбирать видеокамеру. Вытащили пленку и разорвали - она летала там над нашими головами. Мы сами видели, как ее били по рукам. Угрожали ей, угрожали водителю, с которым она приехала. Говорили: “Пошли на досмотр, сейчас быстро у тебя наркотики обнаружатся!” Это говорил сам В.И. Типель, зам. начальника колонии по оперативной части! Она возмущалась: “На каком основании вы отбираете у меня камеру?!” И пообещала встретиться со своими обидчиками в прокуратуре. А потом приехала Екатерина Малиновская, телерепортер, и уже ее камерой сняли сюжет. Но мы его все равно по ТВ не увидели - наверное, показ запретили.
- Если сотрудники колонии не виноваты, зачем надо вызывать столько милиции? - в разговор вступает Анастасия Сумакова, девушка заключенного Дениса. - Покажите нам наших близких - и все! Мы хотели Дениса просто увидеть!
“За 200 рублей работать не буду!”
- Меня также избивали, - в разговор вступает Илья Голованов, бывший заключенный. - Выводили в прогулочный дворик, ставили на растяжку, одевали наручники, били...
- Что значит - “ставили на растяжку”?
- Растягивают ноги - сажают чуть ли не на шпагат. Одевают наручники, поднимают руки вверх и к чему-нибудь привязывают. И стоишь так часами - а тебя избивают. Это происходит и в изоляторе, и в “карантине”, и в ШИЗО, в прогулочном дворике. Бьют за то, что мы отказываемся работать. Хотя не имеют права применять физическую силу! Официально мотивируют тем, что мы оказали сопротивление охране. К примеру, на меня составили рапорт, будто бы я напал на сотрудника колонии. На самом деле здесь никто сопротивляться не станет, потому что все знают - будет еще хуже.
- Жаловаться куда-то пробовали?
- Писали жалобы в прокуратуру. И не один раз. Но бумаги за территорию колонии не выходят! Их можно вынести только нелегально. Потому что все проверяет начальство, а потом за эту же жалобу сажают в изолятор. Меня однажды “выдернули” из блока, поставили на растяжку и сказали: “Ты принимал “брос” (это когда из-за забора что-то кидают, а зэки ловят). А я на самом деле сидел и смотрел телевизор. Но меня избили и посадили в изолятор.
- Они не говорят, что наказывают из-за какой-то жалобы, - поддерживает его Владимир Худояр. - А находят мелкие придирки. К примеру, нарушение формы одежды, курение в неположенном месте и т.д. Докопаться-то можно и до столба!
- Как я понимаю, дело в том, что “зк” не хотят работать. Почему?
- А за что работать? За 200 рублей в месяц? Сейчас все ИТК (исправительно-трудовая колония) переименованы в ИК. В законе не написано, что мы должны работать.
Когда человек попадает в учреждение, его спрашивают, чем он будет заниматься. Пойдет ли он на работу или в актив... В 1998-м со мной говорил тогдашний начальник колонии Е.Г. Бычков: “Видишь рапорт? Это тебе за “работу”. Ты же блатной, не хочешь работать!”
На что я ответил: “Я не блатной, но за 200 рублей в месяц пахать не буду. Платите мне 15.000 - тогда будет другой разговор. Я буду деньги домой отсылать!”
Но он посмеялся: “Таких денег государство тебе никогда не заплатит!”
- А какую работу вам предлагают?
- Там есть производство железобетонных изделий, еще окна изготавливают, сортируют ветошь, привезенную из Германии... Трудятся в основном те, кто не получает передачи из дома, или для кого в работе время быстрее летит. А мне этого не надо! Я лучше в бараке посижу или книгу почитаю, или пообщаюсь...
“Если убьют, то мы вам позвоним”
У начальства колонии есть свое объяснение происходящего. Как заявил начальник управления федеральной службы исполнения наказаний (УФСИH) полковник внутренних войск Владимир Маленчук, “протест родственников заключенных является показательной акцией, которую спланировали отбывающие наказание в колонии. Это попытка раскачать стабильную ситуацию, показать, что уровень влияния так называемых преступных “авторитетов” распространяется не только на колонию, но и за ее пределами”.
Пресс-секретарь УФСИН Регина Ржевцева заявила, что осужденный не повиновался законным требованиям порядка в колонии, в связи с чем был помещен в штрафной изолятор. По версии Ржевцевой, с журналисткой “Каскада” произошло недоразумение. Она не представилась сотрудникам колонии и продолжала снимать режимный объект. По факту случившегося будет проведено разбирательство.
Кстати, родственникам Дениса Копылова прокуратура пока объяснений не дала.
- В последний раз мы были там в пятницу, накануне выходных, - говорит Наталья Копылова. - Разговаривали с женщиной - дежурным прокурором. Она нам ничего конкретного не сказала. Будет проведена проверка, не будет... Я тогда возмутилась: “А вдруг брата убьют за выходные?” На что прокурор ответила: “А если убьют, то в понедельник мы вам позвоним”. Представляете? Я там чуть со стула не упала! Теперь мы собираемся встретиться с уполномоченным по правам человека Ириной Вершининой.
* * *
...Вот такие дела! Конечно, можно по-разному относиться к заключенным, требующим соблюдения закона. Сами-то они его нарушили, потому и оказались за решеткой. Но, с другой стороны, закон - один для всех. И последнее слово в этой истории остается за прокуратурой, которая обязана следить за соблюдением закона - невзирая на лица и занимаемое положение.
О. Рамирес