Когда-то в советские времена, в журналах часто печатали репродукцию картины Ярошенко “Всюду жизнь”. Помните? Вагон, в котором перевозят заключённых, у окошка, за решёткой, мать с младенцем на руках... Душещипательный сюжет, призванный иллюстрировать ужасы царского самодержавия.
Вот только... наша сегодняшняя действительность подбрасывает такие “картинки”, по сравнению с коими шедевр Ярошенко бледнеет и меркнет. Там, на его полотне, мать - С РЕБЁНКОМ. А многие калининградки, по разным причинам оказавшиеся в местах лишения свободы, не имеют и этого горького счастья.
“Найди мне амфетаминки”
Вот и 24-летняя Екатерина Крупа, родившая в октябре 2011 года дочь Софию, видела её меньше суток (да и то, отходя от наркоза после операции). А когда увидит вновь... и увидит ли... Бог весть. Жизнь-то, конечно, всюду. Но уж больно по-разному она складывается.
- Моя дочь Екатерина, - говорит Вера Крупа, - осуждена по ст. 228 УК РФ на три года и шесть месяцев лишения свободы. Я не говорю сейчас о справедливости приговора, хотя здесь есть большие сомнения... Моя дочь дала денег в долг своему шапочному знакомому, который попросил полторы-две тысячи рублей для своего приятеля. Потом этот знакомый уехал, а долг “завис”.
Катя спросила парня, для которого брались деньги, когда он вернёт долг. А тот ответил: “Найди мне амфетаминки, тогда верну”.
Адреса, где в Калининграде можно взять такое добро, многим известны. Катя привезла амфетамин. С ней были её брат и гражданский муж. Тут налетели ребята из Госнаркоконтроля, всех уложили физиономиями в асфальт... как полагается. Катю допросили и - об этом я узнала много позже - популярно объяснили ей, что она вместе с мужем и братом может пойти “группой” (и тогда наказание будет гораздо более жёстким), а может взять всё на себя. И тогда ей инкриминируют пособничество, и срок будет условным.
Подписала явку с повинной
- Она решила никого в свои дела не вмешивать - и подписала явку с повинной. Но, повторяю, речь сейчас не об этом.
За то время, пока длилось следствие, Катя забеременела. Для всех это было просто чудом: раньше у Кати был выкидыш, и врачи сомневались в её возможности зачать и выносить плод. Мы её старались оберегать, как хрустальную вазу.
Наш адвокат Виктор Дорохин предложил - с учётом состояния Кати - не ввязываться в судебное разбирательство по ст. 228 (в смысле, не добиваться переквалификации, которая была вполне реальна с учётом множества нарушений в показаниях участников процесса), а заявить ходатайство по ст. 82. Это статья, позволяющая беременным и родившим женщинам получить отсрочку исполнения приговора до достижения ребёнком 14 лет.
Ходатайство было заявлено. Суд состоялся 26 сентября 2011 года. Но Катя родить до суда не успела. Видимо, стресс, в котором она находилась всё это время, привёл к “заторможенности” родовой деятельности. А может - на уровне подсознания - Катя опасалась расстаться с ребёнком и потерять его навсегда?..
Прокурор - “за”, судья - против
- Судья Зеленоградского районного суда Капитонова ОТКАЗАЛА в удовлетворении ходатайства о применении статьи 82. Хотя думала полтора часа. При этом представители колонии, в которой содержалась Катя, были “за”. Прокурор - “за”. И только Капитонова оказалась против!
Катю она назвала наркоманкой - только потому, что Катя честно призналась: наркотики она однажды попробовала. Но вот я, к примеру, раз в год употребляю алкоголь - я что, алкоголик?!
Катя раньше работала на пищеблоке, была материально ответственной, проходила регулярно медкомиссию - и нигде никогда её не уличали в наркозависимости! У неё есть гражданский муж, который давно бы развернулся и ушёл, если бы заподозрил её в употреблении наркотиков. Никто из знакомых не верит в то, что Катя наркоманка. А Капитонова - выносит такой вердикт.
Потом я услышала - кстати, от сотрудников правоохранительных органов - версию о том, почему это произошло. Дескать, незадолго до данных событий Капитонова получила выговор за три условно-досрочных освобождения цыганкам. Две из этих условно-освобождённых вскоре “заехали” обратно, третью - разыскивают. Как только найдут - тоже “заедет”. Видимо, Капитонова решила перестраховаться и не проявлять в нашем случае “излишнего гуманизма”.
В комнате без решёток
- Катю вернули обратно в колонию. Мы, естественно, заявили кассацию. Но в ожидании Катиных родов я запросила УФСИН (управление федеральной службы исполнения наказаний по Калининградской области) и колонию ИК-4 о том, какие условия там существуют для роженицы. Писала о том, что надеюсь: вышестоящая инстанция отменит решение Капитоновой, но пока это случится, где будет ребёнок?
Я знаю, если законодательство не позволяет применить к осуждённой статью 82, она имеет право выбора: поместить младенца в Дом ребёнка при исправительном учреждении, передать его родственникам или - по решению органов опеки и попечительства - каким-либо иным лицам. Если осуждённая женщина оставляет ребёнка при себе, ей может быть разрешено совместное проживание с ним (в специальном помещении БЕЗ РЕШЁТОК!) или общение в свободное от работы время, без ограничений.
В России - 10 исправительных учреждений, при которых организованы дома ребёнка. В Калининградской области такого учреждения нет. Ближайшее - в Можайске, где огромная колония (более 3.000 осуждённых), условия содержания намного хуже, а главное - Катя там будет одна, вдали от родных и близких...
“Сделайте укол, пусть рожает!”
- Внятного ответа от УФСИН я на своё письмо так и не получила. А при личной встрече с руководством колонии услышала, что трачу тысячи баксов на адвоката, а лучше бы эти деньги “сюда принесла”.
- Кому? - осведомилась я. - Уточните, пожалуйста!
Не уточнили.
Тем временем Катю в колонии начали обрабатывать, чтобы она отказалась от ребёнка. Параллельно - попытались ускорить роды. Привезли Катю в роддом №4. Гинеколог её посмотрела и сказала: “Можете ещё недели две проходить”.
Тюремный фельдшер, сопровождавшая Катю, прямо вскипела: “Что же я её катать должна, баронессу?! Сделайте ей укол, пусть рожает!”
Гинеколог парировала: “Вы меня на преступление толкаете?”
Но мягкие стимулирующие уколы Кате всё же стали делать. В роддом её привезли под конвоем. Положили в отдельную палату. Конвойные сидели в коридоре, менялись каждые двенадцать часов. Было им, конечно, в роддоме неуютно. Но вели себя по-человечески.
“Мы не звери...”
- Наконец Кате сделали кесарево - а через сутки повезли её обратно в колонию. Я подъехала. Она стояла на крыльце в носочках, коротенькой тунике, вся скорчившись, а шёл дождь со снегом, и холод был собачий... А врачи заполняли карточки.
Малышку пять дней продержали в роддоме. Потом перевели обратно в перинатальный центр. Катю поместили в больницу на “восьмёрке” (ИК-8), потом - назад в ИК-4. И постоянно её “прессовали”. Дескать, она должна решить, что делать с ребёнком. Лучше всего - отдать. Или вообще, или - родственникам “на время”. А Катя... только плакала и сцеживала молоко. Она - там - молоко сцеживала, а малышку кормили искусственно...
Мы обратились к уполномоченной по правам ребёнка Анжелике Майстер, к правозащитникам... Они ездили в колонию, беседовали с Катей...
Все прекрасно понимали, что решение судьи Капитоновой, мягко говоря, ставит в позу “зю” и нас, и колонию. Но! Состоялось заседание по кассационной жалобе. Судьи, как известно, своих не сдают. И в областном суде нам было сказано: “Мы не звери... но решение судья Капитонова приняла абсолютно правильное”. Дескать, факта рождения ребёнка ещё не было. Мать - опасная для общества наркоманка (?!) Но у неё есть право - в связи с вновь открывшимися обстоятельствами - опять обратиться к Капитоновой...
“Пишите отказ от ребёнка!”
- Мы, конечно, обратились. Но шансы воссоединить Катю с ребёнком - пятьдесят на пятьдесят. Ибо позиция Капитоновой нам известна. Отменять своё собственное решение она будет едва ли.
А малышку пока перебрасывают из одного медицинского учреждения в другое.
Нет, конечно, нам предложили оформить над Софийкой опеку. Но её папа - Катин гражданский муж - формально никаких прав на ребёнка не имеет. Да и не может он смотреть за грудным малышом! И я не могу. Я работаю, причём, не в бюджетной сфере, а по принципу: как ПОТОПАЕШЬ, ТАК И ПОЛОПАЕШЬ.
Из перинатального центра Софию перевели в 1-ю городскую больницу. Оттуда мне позвонили: “Это вы бабушка-стерва, которая внучку брать не хочет?!” Я прямо дар речи потеряла...
Органы опеки и попечительства тоже фортели выкидывают. То оттуда начинают названивать: “Пишите отказ от ребёнка!”
- Какой отказ, если Катя не отказывается?
- Ну, вы пишите.
- А мы-то с какой стати? И потом, опека вообще по закону имеет право вступать в ситуацию, если родитель умер, отказался от ребёнка или не исполняет по отношению к нему своих обязанностей. Это не наш случай!..
“Я должна нравиться”
- Но опека не унимается.
Приходим в больницу - нас не пускают. Дескать, возьмите разрешение в опеке.
- С какой стати? У вас что, режимное учреждение?
- Все вопросы - к УФСИН...
Так и живём. Каждое утро к Софийке приходит её 70-летняя прабабушка. Мы - по вечерам. Катя - в колонии стала тихая-тихая, пришибленная какая-то, только одно и повторяет: “Я должна работать... должна участвовать в художественной самодеятельности... я должна НРАВИТЬСЯ, получать “зачёты”.
Бледненькая такая, глаза потухшие. Ей ведь даже позвонить нам не дают, чтобы спросить, как там Софийка...
А больница тоже не может Софийку долго держать. Значит, Дом малютки? И, возможно - как нам прозрачно “намекнули” - в Советске. Чтобы мы испугались и сами забрали Софийку, лишив Капитонову необходимости пересматривать решение.
Поможет ли Бог младенцу?
Вот такая история. Заседание суда, на котором решится судьба Кати и малютки Софии - 27 декабря 2011 года.
В рождественских рассказах накануне Нового года, как правило, случаются Чудеса. Но жизнь очень мало похожа на рождественские рассказы. Хотя... человеку в судейской мантии так легко сотворить настоящее Чудо. Просто - вспомнить о том, что он - человек. И о том, что на одной чаше весов Фемиды - всего лишь решение, уже принятое судьей, а на другой - вся дальнейшая жизнь малютки Софийки... Какая чаша перевесит? Господи, помоги. Не грешным взрослым, нет - помоги младенцу, жертве невинной нашего страшного и порочного мира.
Д. Якшина