На днях в редакцию “НК” пришло очередное письмо “с зоны”. Передали его “неофициальным путём”, т.е. минуя цензуру управления федеральной службы исполнения наказаний (УФСИН). Это понятно: все письма “оттуда” - как правило, об одном и том же. О беспределе, творящемся в колониях УФСИНа, о том, каким изощреннейшим издевательствам подвергаются заключённые.
Палочка Коха
“Да, я преступник - пишет нам Алексей Гаршин, отбывающий срок в ФБУ ИК-13 в посёлке Славяновка. - Я лишён свободы. Но ведь это не означает, что я становлюсь “вне закона”, теряю все свои права и человеческий облик. Юридически - нет. Фактически - да!”
Алексей рассказывает о том, что он, получивший два года восемь месяцев по ч. 3 ст. 158 УК РФ (кража, совершённая с незаконным проникновением в жилище <...> или в особо крупных размерах), за два месяца до окончания срока загремел в штрафной изолятор (ШИЗО). Ночью он приладил сбоку двухъярусной кровати (он спал внизу) простыню-занавеску. Чтобы отгородиться от соседей. Мотив очевиден: в Славяновке в одном бараке подчас содержатся и здоровые заключённые и те, кто болен туберкулёзом. “Тубики” - кашляют. По ночам - особенно активно. И хотя от “палочки Коха” простыня уберегает едва ли - тем, кто ещё не заразился, занавеска создаёт хотя бы иллюзию защищённости.
Но - по установленным администрацией колонии правилам - это является нарушением. Гаршина наказали - дали 7 суток штрафного изолятора. И вот с 24 июня он находился в ШИЗО.
“При проведении проверки, - пишет Алексей, - инспектор ШИЗО, ПКТ С. Степаненко совместно с дежурным помощником начальника колонии Новиковым Н.Н. <...> искусственно создали повод для применения ко мне физической силы”.
Степаненко потребовал, чтобы Гаршин, бывший дежурным по камере, взял половую тряпку (кусок одеяла) и вытер плинтус, находящийся ЗА ПРЕДЕЛАМИ камеры. Гаршин попытался объяснить, что это не входит в его обязанности: уборка территории за пределами камеры осуществляется старшим дневальным. Но слушать его не стали.
Вновь стали избивать...
“Двое сотрудников спецназа, в масках, без опознавательных нагрудных знаков, - пишет Алексей, - начали меня жестоко избивать, нанося удары по голове, лицу, туловищу, ногам. Я молчал. После этого с меня содрали куртку, Степаненко кинул её на пол и ногой начал вытирать моей курткой плинтус. После чего мне было приказано надеть куртку. Я отказался, и сотрудники спецназа вновь стали меня избивать”.
...Неискушённый читатель может пожать плечами: дескать, а что, он и впрямь не мог плинтус вытереть?! Не развалился бы, наверное... Все они, дескать, зэки, только и знают, что “качать права”, как будто убрать в коридоре - такая уж большая трагедия!..
Но... Мы уже неоднократно писали о том, что люди, находящиеся в заключении, вынуждены подчиняться очень суровым законам, установленным “зоной”. Скажем вкратце, не вдаваясь в подробности: сделать по приказу охранника или кого-то из администрации то, что ты НЕ ОБЯЗАН, выполнить чью-то работу - в присутствии других заключённых! - означает, что тебя не просто унизили. Тебя “нагнули”. Практически - “опустили”.
Служил в Светлогорске - боролся с расхитителями сырья на янтарном комбинате, привлёк к ответственности двенадцать человек за хищение золота. Потом перевёлся в Краснознаменск - там ему, уже семейному человеку, пообещали квартиру. И всё было бы хорошо.
Но... в 1981 году он получил оперативную информацию о том, что начальник ЖКХ Краснознаменского района “мутит” с бюджетными деньгами. Начали проверять. Информация подтвердилась: несколько объектов в районе якобы были отремонтированы, и суммы на это дело списывались солидные, тогда как “в реале” объекты так и оставались в своём “первозданном” состоянии. Буров назначил экспертизу, которая определила размер хищений: по 500-600 рублей с объекта. Если учесть, что средняя зарплата в то время была 120 рублей, суммы получились внушительные.
“Тебя ведь сожрут!”
Начальник ЖКХ сразу же залёг в больницу. Буров задержал главного инженера ЖКХ и объяснил, что тому светит нехилый срок. Инженер, перепуганный насмерть, начал объяснять: дескать, у него относительно приписок есть прямое указание первого секретаря Краснознаменского райкома КПСС. Правда, это указание передал председатель райисполкома: вызвал главного инженера и начальника ЖКХ и сообщил, что требуются деньги на представительские расходы. Ну, там... гостей из обкома партии встретить - накормить-напоить.
Опять же, надо “отблагодарить” тех, кто помогает “пробить” поступление в бюджет района денег из областной казны - “откат” обеспечить, говоря сегодняшним языком...
Главный инженер сказал и о том, что так же поступают председатели многих колхозов: рассчитываются скотом, деликатесы (типа, копчёных курочек) к обкомовскому столу поставляют...
В общем, вырисовывалась масштабная картина: множество эпизодов и партийно-хозяйственное руководство района, “замазанное” по самое не могу.
Бурова вызвал тогдашний начальник Краснознаменского РОВД майор Однокопытный: “Куда ты лезешь?! Тебя ведь сожрут!”
А что было делать? Главный инженер уже был задержан, и прокурор района Павлюков утвердил и постановление о возбуждении уголовного дела, и привлечение к ответственности начальника ЖКХ...
Письмо в ЦК КПСС
Но тут истекли установленные законом сроки, в течение которых Буров мог заниматься делом самостоятельно, и он передал материалы в прокуратуру. В итоге дело было скомкано. На три года посадили главного инженера, а районные VIP-персоны остались цвести и пахнуть на свободе.
Тогда секретарь парткома ЖКХ Винников и ещё несколько человек, работавших в этой организации, написали письмо в ЦК КПСС. Говоря о том, что “крайним” сделали главного инженера, а дело так и осталось недорасследованным. И первых лиц к ответу не привлекли.
Это письмо из ЦК КПСС было переадресовано в Калининградский обком партии. Разразился скандал. Бурова и прокурора Павлюкова вызвали к первому секретарю обкома КПСС Николаю Коновалову - в красный дом на Дм. Донского, 1. В огромном кабинете, в присутствии тогдашнего прокурора области Петухова, у оперативника спросили:
- Почему образовалась такая ситуация? Факты, изложенные в письме в ЦК, соответствуют действительности?
Он ответил: “Да”.
Коновалов, долго не разговаривая, обратился к прокурору области: “Значит, жалоба правильная. Проверьте и доложите”.
“В дурдом хочешь?!”
Трудно сказать, что там было с проверкой - но Бурова после всего этого начали давить. Не дали очередного звания, придирались по пустякам... А когда он “нарыл” информацию в отношении ещё одного местного столоначальника (что-то там опять было связано с поставками деликатесов партийным номенклатурщикам), третий секретарь райкома КПСС открытым текстом посоветовал ему уехать. И как можно скорее.
- Ты чего, в дурдом хочешь?!
Буров в дурдом не хотел. Поэтому он попросил перевода в Белоруссию. А когда отказали - уволился и уехал туда сам, к родственникам, в Гродненскую область. А оттуда - в Москву. Записался на приём к генерал-лейтенанту Юрию Чурбанову, первому заместителю министра внутренних дел СССР, всесильному зятю генсека Брежнева. Ждал месяц. Жил у друга. Наконец ему сообщили, когда его примет Чурбанов.
...В “предбанник” приёмной за посетителями выходил целый генерал. Проверял, значится ли человек в списке, и провожал в громадный кабинет.
Чурбанов спросил:
- Что случилось?
Буров рассказал.
Хозяин кабинета немного подумал и предложил:
- Я могу вас прямо сейчас направить в Пермь.
Но Буров попросился назад, в Калининградскую область, или в Белоруссию - в УВД Гродненской области его готовы были принять.
- Хорошо. Оставьте свои координаты, разберёмся.
По борьбе с коррупцией
Но... через две недели умер Брежнев. Щёлоков застрелился, Чурбанова отстранили от должности, а потом посадили; “решить вопрос” было некому...
Буров какое-то время работал в Гродно сварщиком, потом поехал в Узбекистан - хотел служить в Афгане. Но старшего лейтенанта милиции взять рядовым не могли. А тут - Горбачёв, перестройка, глобальное потепление... Буров вернулся в Краснознаменск.
Кстати, за это время он успел окончить Смоленский государственный институт физкультуры и спорта. (Буров серьёзно занимался спортом, был кандидатом в мастера спорта СССР по вольной борьбе - и его волновало, как преодолевать последствия различных травм.) Так что в Краснознаменской больнице он работал специалистом по реабилитации. Кроме того, был председателем районного комитета ДОСААФ.
А в 1991 году, когда в области была создана новая структура - УБЭП (управление по борьбе с экономической преступностью), его позвал туда Олег Довыденко, заместитель начальника УБЭП (они вместе с Буровым учились в школе милиции, и Довыденко прекрасно была известна и ситуация, приключившаяся с его бывшим однокашником, и его репутация).
Так Буров возглавил отделение по борьбе с коррупцией в сфере приватизации. Заниматься приходилось разными делами - нарушениями закона во время “прихватизации” государственной собственности (фигурантами, как правило, являлись сотрудники районных администраций - оттуда же, из районов, на них и жаловались граждане), и противоправными сделками по купле-продаже жилья.
“Чёрные риэлторы”
В частности, Бурову и его оперативникам удалось выйти на группировку “чёрных риэлторов”. Члены этой ОПГ подкупали мелких муниципальных чиновников, получали информацию о том, где, в каких квартирах, живут одинокие старики или алкоголики; подкатывались к потенциальным жертвам, втирались в доверие... а потом квартиры доставались “риэлторам”, а люди бесследно исчезали.
У преступников имелись и “свои” нотариусы, которые совершенно спокойно выписывали доверенности на совершение сделок с недвижимостью. Хотя владельцы этой самой недвижимости или вообще не появлялись в нотариальной конторе, или были туда доставлены в невменяемом состоянии.
Вот всего лишь один эпизод: в июле 1994 года “риэлторы” обработали глухонемого инвалида, на которого была записана двухкомнатная квартира в Центральном районе Калининграда. Ему какое-то время - якобы из милосердия - приносили продукты, подбрасывали деньжат. А потом - выписали из его же собственной квартиры. А чтобы не “отсвечивал”, купили билет на самолёт в Иркутск! И отвезли туда - бомжевать.
Но человек оказался волевым. Через полгода, ценой неимоверных мучений, он вернулся в Калининград. И поселился в подвале своего бывшего дома. Тогда преступники решили избавиться от него другим способом. Несчастного запихнули в машину, отвезли в лес в Черняховском районе, страшно избили и, всего изломанного, оставили умирать.
Всю ночь человек пролежал на земле без сознания. А утром его обнаружили случайные люди и отвезли в больницу. Инвалид выжил. А Буров со своими оперативниками - завершил серьёзную операцию по задержанию членов ОПГ.
“Бурова надо грохнуть!”
В должности начальника отделения по борьбе с коррупцией в сфере приватизации он доставлял преступникам много хлопот. Так что в процессе расследования особо громкого уголовного дела, где в качестве организатора фигурировал высокопоставленный милицейский руководитель, начальник штаба УВД полковник Яшанов, возникла реальная угроза того, что Бурова убьют. По крайней мере, в распоряжении Бурова (оперативным путём) оказалась запись разговора Яшанова с одним из местных “братков”-бандитов: “Бурова надо грохнуть. С ним не договориться!..”
А затем была предпринята попытка похитить жену Бурова: в апреле 1996 года она, возвращаясь домой с двумя маленькими детьми, увидела у подъезда “Мерседес”. Из машины вышли двое неизвестных. Один из них, указывая на жену Бурова, сказал: “Вот она!” И бросился к ней. Но женщина успела подхватить детей и забежать вместе с ними в подъезд, а затем укрыться в квартире.
...Буров написал рапорт на имя начальника УВД Калининградской области генерал-майора Сергея Петрова - и тот распорядился “организовать мероприятия” по охране семьи Бурова. Времена-то были лихие. Ожидать, что кто-то будет миндальничать с родными “несговорчивого” мента, не приходилось...
...Кстати, в конце 90-х, когда по Калининграду прокатилась первая криминальная волна, начались сходки, “стрелки”, разборки, Буров предложил уже следующему начальнику УВД Калининградской области генералу Владимиру Литвину: “Дайте мне расширенные полномочия на сутки! Все местные “авторитеты” будут задержаны - и тут же “сдадут” друг друга!”
Но начальник УВД только спросил: “Ты что, хочешь меня со всеми поссорить?”
За каждым из “авторитетов” уже стояли чиновники и политики...
Блатной клиент
Полномочий - ни расширенных, ни каких бы то ни было других - Бурову не дали. И вскоре началось неизбежное: киллеры расстреливали бизнесменов среди бела дня, гремели взрывы... То есть пошли те самые “ заказухи”, которые до сих пор ещё не раскрыты. А Буров - с должности заместителя начальника УБЭП - уехал в Москву. Какое-то время работал там.
В Калининград он вернулся в 2005 году - начальником службы безопасности “Юниаструм банка”.
Конечно, в первую очередь за возврат кредитов отвечают кредитные службы банка. Но именно служба безопасности должна отслеживать различные “подводные камни”, которые о-очень часто появляются в течении финансовых потоков. Один такой “камешек” обнаружился очень скоро: некто Баженов (сейчас - начальник РОВД г. Светлого) был тогда опером по особо важным делам УБОПа. А его младший брат (прежде он работал в ЗУВДт, но его оттуда “попросили”) вознамерился заняться посредничеством на автокредитах.
Дело, конечно, выгодное: сумма кредита, в среднем, 50.000-60.000 долларов. Так что и процент за посредничество немалый. Но! Посредник должен являться официальным дилером, иметь счета, репутацию... На худой конец, обладать имуществом и капиталом, достаточным, чтобы в случае чего ответить за своего клиента.
А у Баженова-младшего не было НИЧЕГО. И Буров, в качестве начальника службы безопасности, вынес вердикт: клиентов от имени Баженова-младшего НЕ ПРИНИМАТЬ.
Обналичка миллионов
Вскоре к нему, Бурову, заявился человечек:
- А вы знаете, что у Баженова брат работает в УБОПе? У вас будут большие проблемы...
- Я сам в милиции тридцать лет отработал, - ответил Буров. - Так что проблемы могут быть у НЕГО.
Геннадий Максимович Буров ещё не понимал, что солидный стаж его работы в милиции - в данном случае - никакой гарантией от неприятностей уже не является.
...В 2006 году в “Юниаструме” сменился управляющий. Как чаще всего бывает в таких ситуациях, новый - набрал свою команду. Буров перешёл в “Промсвязьбанк”. А в сентябре появилась информация, что в “Промсвязьбанке” обналичиваются большие деньги. Десятки миллионов рублей. А это противоречит федеральному законодательству.
По согласованию с московским руководством банка было решено перекрыть канал. С этой целью служба безопасности обратилась в УБЭП, была проведена спецоперация. Однако, когда некие люди пришли обналичить деньги и были задержаны, их вскоре... отпустили. Ибо, как выяснилось в милиции, куда их доставили - все задержанные являлись сотрудниками УБОП УВД Калининградской области!
Деньги им вернули. Материал о возбуждении уголовного дела накрылся медным тазом.
“Снять с доски”
Впрочем, “засвеченные” счета в “Промсвязьбанке” были закрыты. То есть служба безопасности, в принципе, свою задачу выполнила. Что, скорее всего, и стало “последней каплей”: слишком ретивого Бурова решено было убрать. “Снять с доски”, как говорят шахматисты.
И в сентябре того же года возникло дело по “Юниаструму”. В это время была объявлена очередная кампания: сотрудникам правоохранительных органов предписывалось выявлять преступления в банковской среде.
Очевидно, оперативная информация “привела” к гражданину А.Т. Рзаеву. Он якобы оформлял автокредиты на подставных лиц, предоставляя в банк заведомо подложные документы. (Потом Рзаев объяснил, что занимался перевозками на грузовом транспорте - и люди, приходившие к нему на работу, приобретали транспорт, оформляя на себя кредиты.)
Но эти частности в данном случае можно и опустить. Интересней другое. Сначала уголовное дело было возбуждено по факту, т.е. без предъявления кому-либо обвинения, без фамилий. Якобы совершены мошеннические действия в отношении банка.
Затем будто бы вскрылась деятельность организованного преступного сообщества (ОПС), куда входили И. Матюшин (директор фирмы “Янтарная комета”, что занималась посредничеством по автокредитам); некий Никитин - частный предприниматель, специалист по растаможке автомобилей; экс-управляющий банка Русанов; автоперевозчик Рзаев; ещё один-два человека...
Ночной обыск
Буров поначалу проходил по делу как свидетель. У него спросили, как в “Юниаструм банке” выдавались кредиты. Он объяснил.
В ноябре 2007 года его вызвали ещё раз - для проведения очной ставки. Которая не состоялась, Вместо этого Буров был допрошен, как подозреваемый в организации преступного сообщества. И тут, кстати, Буров с изумлением узнал, что в состав оперативно-следственной группы по данному делу входят... Баженов-старший и один из тех людей, что были задержаны в “Промсвязьбанке” при обналичивании миллионов (Жохов Н.Е.).
А вскоре к Бурову приехали домой с обыском. В 23.20 позвонили в дверь квартиры. Он открыл, увидел людей в штатском, которые сообщили: “Мы к вам с обыском, разрешите войти”.
- По закону в ночное время обыски не проводятся, - сказал Буров.
- А мы сейчас вызовем спецназ, и вас всех здесь положат, - парировали “гости”. Буров вызвал адвоката. Обыск длился полчаса - искать-то, в сущности, было нечего. Денег не обнаружилось, документов из “Юниаструма” - тоже. Да и цель была другая: не найти, а запугать...
Ещё через несколько дней Бурова, вызванного на очную ставку, АРЕСТОВАЛИ. И тут же предъявили ему обвинение по ч. 3 ст. 210 и ч. 4 ст. 159 УК РФ (организация преступного сообщества и мошенничество в особо крупных размерах). Статьи серьёзные. Срок по ним предусмотрен минимум десять лет.
Арестовать инвалида
Бурова повезли в суд - для решения вопроса об избрании меры пресечения. Следователь СЧ СУ при УВД по Калининградской области майор Гурсова настаивала на заключении под стражу. Якобы в период с января по июнь 2006 года Буров совершил десять мошеннических действий, а ещё будто бы избил экс-управляющего Русанова, напугал каких-то людей, которые теперь боятся приходить на очную ставку. Кроме того, он-де собирается всячески мешать следствию и вообще сбежать.
(Что касается экс-управляющего Русанова, то он - едва Геннадию Максимовичу было предъявлено обвинение - скрылся, был объявлен в розыск, а затем таинственным образом “переквалифицировался” в свидетеля.)
Буров в суде возражал: во-первых, в январе 2006 года он лежал в реанимации в БСМП, а потом проходил длительный курс реабилитации. И было ему, мягко говоря, не до организации преступного сообщества: решался вопрос жизни и смерти. Во-вторых, из людей, будто бы входящих в состав ОПС, он знал только Русанова и Матюшина, остальных - в глаза никогда не видел.
В-третьих, в материалах уголовного дела нет заявления “избитого” Русанова. Есть только рапорты сотрудников УБОПа - и относительно “избиения”, и о том, что какие-то люди “боятся”...
В-четвёртых, следствие должно ДОКАЗАТЬ, что обвиняемый - имеющий работу, прописку, семью, детей - собирается скрыться.
И, наконец, Буров - ветеран труда, инвалид II группы. У него диабет и целый “букет” сердечных заболеваний, при которых содержание под стражей - по крайней мере, в качестве меры пресечения, - запрещается...
Приковали к кровати
Но судья Прокопьева доводы Бурова проигнорировала. Она вынесла постановление о взятии под стражу - несмотря на то, что Бурову стало плохо прямо в зале суда. Его привезли в СИЗО - где принимать его отказались. “С сахарным диабетом везите в больницу! Не хватало, чтоб он тут у нас помер!”
Бурова повезли в БСМП. Оттуда его “отфутболили”. “Бывший мент? Вот и везите к себе, на Дм. Донского”. В итоге Буров оказался в ведомственной милицейской больнице. Где его ПРИКОВАЛИ НАРУЧНИКАМИ К КРОВАТИ. И приставили к нему шесть вооружённых охранников.
Начальник конвойной службы УВД Калининградской области полковник милиции Павел Проскуряков лично приезжал в больницу, битком набитую милиционерами, и предупреждал начальника медчасти: “Это очень страшный человек. Он четверых положит - даже “гав” сказать не успеете!” И просил выписать Бурова как можно скорее.
В СИЗО его перевели через четырнадцать дней. Прямо в канун Нового года. Сначала месяц выдерживали в медицинском блоке, в одиночке. Потом посадили в “милицейскую” камеру.
Там Буров “пересёкся” с Рустемом Садыковым, заместителем главы администрации Зеленоградска (о нём мы тоже писали), а также - с таможенниками, задержанными на Туруханке, и с одним из светловских милиционеров - тех самых, что избивали задержанных ребят. Потом опять перевели в одиночку, на первый этаж СИЗО.
Одно свидание с женой
Буров провёл в тюрьме 1 год и 2 месяца. И всё это время НИКАКИХ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ НЕГО не проводилось. Только по истечении года - три очные ставки (с главным бухгалтером и двумя “кредитными” инспекторами). И периодически - выезд в суд, где решался вопрос о продлении срока содержания под стражей.
Буров писал жалобы - на них отвечали отписками. Он обращался в прокуратуру, просил проверить такие-то факты. Надзорный орган, обязанный реагировать на подобные заявления граждан, проверками не утруждался.
Семья Бурова была в шоке. Для троих детей Бурова мир рухнул, когда арестовали папу... За год жене дали только одно свидание с Геннадием Максимовичем. Детей не пускали к нему вообще. На нервной почве жена Бурова тяжело заболела. Она стала инсулинозависимой, у неё образовалась так называемая “диабетическая стопа”... Женщине отрезали большой палец ноги. Дочь, учившаяся на психолога, бросила университет. Пришлось идти работать - иначе семья с арестованным папой и мамой, превратившейся в инвалида, просто не выжила бы.
А Бурова продолжали держать в СИЗО.
Зачем? Ведь уже было понятно, что он, человек волевой, юридически подготовленный, бывший оперативник, вряд ли сломается и подпишет “признание”. В суд материалы тоже не передавались: Буров и его адвокат заявили ходатайство о том, чтобы дело рассматривалось судом присяжных. А это значит, что у обвинения не было ни единого шанса. Очевидно, делался расчёт на то, что он просто умрёт.
Конец кошмара
То, что Бурова вообще посадили, скорее, было продиктовано (если учесть состав оперативно-следственной группы!) местью. Или какими-то ещё “особыми интересами”. (Баженов-старший “приподнялся” на этом деле до начальника отдела милиции города Светлого!) По крайней мере, Бурову частенько говорили: “Вы знаете, ПОЧЕМУ вас тут держат...” Так что смерть его была бы самым удачным исходом для тех, кто заварил всю эту кашу.
Но Буров держался.
Очередное продление срока содержания под стражей - уже более года - можно было осуществить не в районном, а только в областном суде.
Судья Ларин продлевать отказался. И 14 декабря 2008 года Буров вышел на свободу. И продолжил борьбу. Снова были жалобы, обращения. И вот - прокуратура не утвердила обвинительное заключение! Следственное управление (СУ СК) вынесло решение о прекращении дела в отношении Бурова Г.М. за отсутствием состава преступления!
37 томов уголовного дела, год “отсидки”, подорванное здоровье, инвалидность жены, перекорёженная судьба дочери, а в итоге всего этого ужаса - фраза:
“Прямых доказательств, непосредственно указывающих на организацию преступного сообщества <...> а также на причастность к совершению Буровым Г.М. хищений денежных средств КБ “Юниаструм банк” <...> в ходе следствия не добыто. <...> Признать в соответствии со ст. 134 УПК РФ за обвиняемым Буровым Г.М. право на реабилитацию и разъяснить ему порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием”.
Греть нары, хлебать баланду
Да, конечно, Буров будет требовать реабилитации. Но почему в нашей стране так легко “обвиноватить” человека - и так трудно, практически невозможно доказать свою невиновность?! И кто персонально ответит за те страдания, что выпали на долю Геннадия Максимовича и его семьи?.. И почему РЕПУТАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА в России никого и ни от чего не защищает - скорее, наоборот?
Если ты ловкий бизнес-делец с солидной милицейской “крышей” - с тобой охотно “договорятся”. (Тот же Никитин, к примеру, упомянутый выше, - в Испании, греется на ласковом солнышке. Благо, “бабки” вполне позволяют.) А если ты человек честный, да ещё и бывший коллега, из поколения романтиков, - греть тебе нары и хлебать баланду, пока не околеешь или пока все сроки не выйдут? А главное, сколько таких, ни в чём не повинных, томятся сейчас по тюрьмам и колониям?! Их убитые души и покалеченные жизни падают очередными звёздочками на погоны начальников.
Ответ знает только ветер - был такой итальянский, кажется, фильм. С очень похожим сюжетом. “Happy end” в нём даже не предполагался. Восторжествует ли справедливость в случае с Буровым - покажет время.
Редакция “НК”