Два года назад мы писали о том, как у калининградки Ларисы Бондаренко отобрали бензоколонку.
Напомним вкратце обстоятельства дела.
...Лариса давно была знакома с неким Владимиром Лингайтисом. Он торговал топливом и предложил Бондаренко поработать вместе, а через некоторое время - стать партнером в бизнесе (50 на 50). И оказалось, что очень вовремя: вскоре Лингайтис загремел в СИЗО по подозрению в мошенничестве.
Лариса металась по городу, собирала деньги, чтобы его вытащить. Собрала. Фирма, правда, осталась без копейки, но постепенно все налаживалось, они вместе приобрели участок земли в Багратионовском районе. И Лариса уговорила Лингайтиса построить там автозаправку. Через друзей и знакомых назанимала денег - и в 2000 году заправка в посёлке Рябиновка Багратионовского района начала функционировать. Но...
- У Володи начались рыбалка, охота, баня, приемы, пьянки, гулянки... - вспоминает Лариса Викторовна, - Деньги я брала только на жизнь. Вся моя собственность - доля в квартире у сестры, комната у мамы, дом в Гвардейске (купила на аукционе за $3000), машина... Всё! И около миллиона трехсот тысяч рублей занятых на стороне средств я вложила в заправку. Хорошо хоть, с долгами расплатилась.
Но когда появилась прибыль, я, естественно, стала задавать Володе вопросы: почему он не делится? Почему я не получаю своих процентов? А он отвечал, что прибылью делиться ещё не время, надо строиться, развиваться, покупать землю - в Гвардейске, на Берлинке...
Я ждала. И вдруг узнала, что за те полтора года, пока я пахала, как каторжная, фактически за гроши, Лингайтис приобрел себе нулевой цикл под строительство дома на Куршской косе, магазин в посёлке Рыбачьем, выстроил себе элитный особняк на Каштановой аллее, справил двухкомнатную квартиру сыну, прикупил джип за $20.000...
Я стала возмущаться. На что он мне ответил: “Не нравится? Пиши заявление”. Заявление я писать не собиралась, так как была не только пятидесятипроцентным учредителем и генеральным директором, но и вообще фирма была оформлена на мое имя. Я выключила кассовые аппраты и сказала: “Если ты такой умный, открой свою фирму и неси за нее ответственность”.
Лингайтис действительно создал новую фирму - “ЛВС”. За три месяца наделал огромных долгов перед поставщиками - “Роснефтью”, “Евротрансбалтом”... Люди кинулись с претензиями ко мне - Лингайтиса ведь до сих пор никто из них и в глаза не видывал. Я пыталась объяснить ситуацию, устраивала им встречи с Володей. Но... в назначенный час они приезжали в Рябиновку, а тот, пьяный, парился в бане. Всё отменялось.
Поставщики дошли до белого каления. Я поняла: если заправка закроется, “наезжать” станут на меня. Кое-как договорились: поставщики будут привозить бензин и забирать вырученные деньги, а образовавшиеся долги мы постепенно покроем.
В таком режиме прошло ещё полтора года. Но в октябре 2005-го, вернувшись из командировки в Санкт-Петербург, я узнала, что Лингайтис продал заправку!
...Я помчалась в юстицию. Там сообщили, что 28 октября 2005 года состоялась сделка купли-продажи между ООО “Лин Шойл” и ООО “Формула”.
Я так и ахнула: “А я?! У меня же 50% уставного капитала, я генеральный директор фирмы! Как же можно было её продать БЕЗ МЕНЯ? Без моего на то согласия?!”
А мне спокойненько так отвечают: “А ваше согласие было”. Оказывается, Лингайтис предоставил ксерокопию заявления - якобы моего - в налоговую (МРИ МНС №8 по Калининграду) о замене генерального директора ООО “Лин Шойл”.
Заявление, которого я не писала, было заверено нотариусом.
Кроме того, Лингайтис сфабриковал протокол общего собрания учредителей ООО “Лиин Шойл” - о моем якобы имевшем место согласии на продажу ему, Лингайтису, моей доли.
На основании этого в учредительные документы ООО “Лин Шойл” были внесены соответствующие изменения. (Хотя по закону и заявление, и протокол я, как гендиректор, должна была принести в МРИ МНС лично. Чего, естественно, не делала.)
Так Лингайтис стал и генеральным директором, и стопроцентным учредителем. Меня просто вычеркнули. Два-три росчерка пера - и я потеряла 20 миллионов рублей (столько стоят 50% активов ООО “Лиин Шойл”).
...Бондаренко обратилась в следственную часть СУ при УВД Калининградской области. В отношении Лингайтиса возбудили уголовное дело по факту мошенничества... Сначала вроде бы оно стало активно расследоваться: вызывались и допрашивались свидетели, назначались очные ставки, на которые Лариса постоянно приезжала в качестве потерпевшей. Почерковедческой экспертизой было установлено, что заявление в налоговую службу о выходе Бондаренко из числа учредителей ООО “Лиин Шойл” и также об отказе от должности генерального директора (якобы написанное ею собственноручно) - фальшивое. Нотариус, который якобы заверил этот документ, был допрошен и заверил следователя в том, что не только самой Бондаренко не было у него на приеме, но и номера, указанного на заявлении, не существует в реестре. То есть следователь СЧ СУ №1 доказал, что документ, на основании которого Бондаренко лишилась пятидесяти процентов уставного капитала фирмы, проданной без её ведома, - липа. Подделка. Фальшивка. Можно выбрать какое угодно слово - деяние, обозначаемое каждым из этих синонимов, останется уголовно наказуемым.
Но потом вдруг стали меняться следователи. Дело постоянно запрашивалось на проверку в прокуратуру и “зависало” там на полгода. А 12 февраля 2007 года его... закрыли. По причине того, что-де факт мошеннических действий установлен, но в ходе следствия не доказано, что именно Лингайтис подделал подпись Бондаренко. (А, простите, кому ещё это было бы нужно?!) Про фальшивую нотариальную печать ненавязчиво “забыли”... да и о том, что г-н Лингайтис (а не кто-либо другой) обратил АЗС в свою пользу, как-то вот даже не вспомнили.
26 июля 2007 года Бондаренко обратилась в суд Центрального района Калининграда с жалобой на незаконное прекращение уголовного дела. Суд принял решение:
“Признать незаконным и необоснованным постановление от 12.02.2007 г. следователя 1-го отдела СЧ СУ при УВД Калининградской области Мальцан Е.Л. “О прекращении уголовного дела №022813/05 в отношении Лингайтиса В.С., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ”. Постановление направить в прокуратуру Центрального района Калининграда”.
Тогда же дело перекочевало из Центрального суда - в следственную часть СУ при УВД... где до сих пор и находится. За пять месяцев (!) следователь позвонил Бондаренко всего один раз (!), поинтересовавшись, когда Лариса сможет подъехать. Лариса могла подъехать завтра же, предварительно созвонившись и уточнив время, но следователь опять пропал.
За это время АЗС была продана трижды. Сначала - ООО “Формула”, потом господину Малазониа, который, в свою очередь, “толкнул” её ООО “БНК-сбыт” (которая и является ее владельцем на сегодняшний момент).
Все эти сделки купли-продажи осуществлялись в то время, когда шло и уголовное, и арбитражное разбирательство. Все ходатайства Бондаренко о наложении запрета на отчуждение и продажу АЗС - игнорировались. Заправка, изначально проданная по фальшивым бумагам, продолжала спокойно переходить из рук в руки.
...В арбитражном суде “битва за АЗС” по-прежнему ведётся. Лингайтис заявил, что договор купли-продажи 50% уставного капитала Бондаренко всё-таки подписывала, хоть и не в октябре 2005 года, а несколькими месяцами раньше. Судья потребовал предоставить бумагу. Лингайтис сразу очень сильно разболелся - и полтора года заседания суда по этой причине переносились.
Потом г-н Лингайтис заявил, что эту бумагу вместе с остальными документами ООО “Лин Шойл” он передал некоей московской фирме ООО “Винтрейд”. Фирму эту искали долго, но так и не нашли: адреса, по которому она якобы была “прописана”, не существовало в природе.
Судья поставил вопрос ребром: договор - или она выносит решение. На следующее заседание ответчик приволок “потерянный” договор, подпись Бондаренко на котором... опять-таки была подделана!
Лариса потребовала отправить “документ” на почерковедческую экспертизу, а в качестве образцов использовала те “автографы”, которые она ставила (в “искомое” время, т.е. в феврале 2005 года) на платежных поручениях, подаваемых в банк. Судья сделал запрос в банк, Бондаренко оплатила экспертизу, г-н Лингайтис лично отобрал наиболее “похожие” образцы подписи Ларисы из документов, представленных банком.
Ответ эксперта был однозначным:
“Подпись от имени Бондаренко Л.В. в договоре <...> выполнена не Бондаренко, а другим лицом. Подпись <...> имеет 10 различий <...> что свидетельствует о выполнении исследуемой подписи с подражанием несомненной подписи Бондаренко Л.В.”
...Что теперь скажет г-н Лингайтис? Что его ввели в заблуждение, подсунув ему “липовую” бумагу? Дескать, какой-то “плохой дядя” порезвился? С неизвестной целью?.. И сколько ещё нужно доказательств, чтобы поставить, наконец, точку в “буксирующем” уголовном деле?!
...Между тем, все эти два года Лингайтис не давал Бондаренко спокойно жить. Он писал на неё заявления в милицию и в прокуратуру - о том, что она, Лариса, ему угрожает, прокалывает колёса его автомобиля и т.д., и т.п. И вот по ЭТИМ ЗАЯВЛЕНИЯМ её вызывали гораздо чаще, чем по делу, возбуждённому в отношении самого Лингайтиса. Интересно, почему? Не потому ли, что у г-на Лингайтиса, удачно продавшего не только АЗС, но и дома и магазины на Куршской косе (напомним, построенные на ОБЩИЕ деньги), и земельные участки - хватает иных, не юридических, но весьма действенных аргументов убеждения?
Е. Степанова
P.S. Пока верстался номер, стало известно: арбитражный суд восстановил права Л. Бондаренко на 50% имущества ООО “Лин Шойл”.