...Итак, мы продолжаем разговор о Леониде Паршукове.
В нашей стране давно уже существует крайне неприятная тенденция: человека судят не за то, что он сделал, а в зависимости от того, что он собой представляет. Если это VIP, да еще находящийся “в топе” - продекларированная российским законодательством презумпция невиновности будет для него сильнейшим защитным полем. Волосок с головы не упадет - даже если сотни свидетелей будут готовы под присягой рассказать о том, как VIP “скоммуниздил” бюджетные денежки... или, скажем, задавил бабульку прямо на пешеходном переходе. И документов на сей счет будут целые чемоданы.
А вот если на скамье подсудимых - не VIP... спаси и сохрани его, Господи. Потому что при написании мотивированной части судебного решения судья почти наверняка будет руководствоваться самыми разными мотивами... но только не стремлением истолковать неустранимое сомнение в пользу обвиняемого.
Со всех сторон звучат голоса журналистов, политиков (не из партии власти, конечно), политологов, представителей творческой интеллигенции и так называемой культурной общественности - о том, что российские судьи (за редким исключением) ощущают себя частью репрессивной системы, что им (в прошлом, как правило, милицейским или прокурорским работникам) “генетически” ближе позиция обвинения, и они с гораздо большей готовностью закроют глаза на промахи следствия, нежели на их основании откажут в обвинительном приговоре - за недоказанностью вины.
Недавно в центральных СМИ была обнародована удручающая статистика: в современной России выносится меньше оправдательных приговоров, нежели в СССР в годы сталинских репрессий. Суды не видят оснований для оправдания! Хотя дела, передаваемые в суд, сплошь и рядом “простеганы” белыми нитками. Обвинительные заключения выносятся на основании догадок, предположений, притянутых за уши косвенных доказательств... И это немудрено: ведь дознавателями и “важняками” сегодня сплошь и рядом работают сущие дети. Которых некому учить настоящему сыскному мастерству. Да которые вообще-то и не хотят учиться РАССЛЕДОВАТЬ, но пугающе быстро овладевают навыками “шить на заказ”.
...Да, Паршуков - далеко не ангел. Но... справедливо ли давать человеку восемнадцать лет лишения свободы за то, что он не ангел - при том, что вина его в совершении КОНКРЕТНОГО преступления (и ставшего-то поводом судебного разбирательства) со всей очевидностью НЕ ДОКАЗАНА? По крайней мере, так утверждает его мать - грамотный юрист (кстати, в данное время преподающий теорию и практику уголовного права в двух солидных высших учебных заведениях).
...Итак, в тот роковой день 30 октября 1998 года Леонид Паршуков в сопровождении двадцатилетнего парня Дмитрия Константинова отправился в Большое Исаково к родителям своего должника Евгения Путятинского.
Как утверждается в приговоре:
“проникнув в дом через незапертую дверь, вопреки воле супругов Путятинских, Паршуков и Константинов <...> отвели их на второй этаж дома, где незаконно и насильно удерживали, тем самым лишив свободы.
<...> Константинов связал Путятинскому А.Ф. ноги липкой лентой <...> Путятинская О.В., пытаясь скрыться <...> предприняла попытку убежать через окно второго этажа, однако сорвалась и упала на землю. Паршуков и Константинов <...> совместно стали тащить Путятинскую О.В. в дом. В это время Путятинский А.Ф., оставшийся один в кухонном помещении, сумел освободиться от связывавшей его липкой ленты и попытался воспрепятствовать действиям Паршукова и Константинова. Взяв топор, он нанес Паршукову один удар в область головы. Паршуков отобрал у Путятинского топор и, из чувства неприязни и мести за причиненное ему телесное повреждение, решил убить супругов Путятинских. С этой целью он нанес Путятинскому А.Ф. не менее двух ударов топором в область головы и по руке, а затем из имевшегося у него пистолета произвел не менее одного выстрела в голову <...> и не менее двух выстрелов в голову Путятинской О.В.”
- На самом деле все было не так, - говорит Раиса Георгиевна Паршукова. - Я беседовала со многими людьми. И с Константиновым тоже. Когда они приехали в Большое Исаково - Лёня, Константинов и Родион Цыганков, который их привез - родителям Путятинского, может, это и было неприятно... Но мать согрела чай, поставила бутерброды, показала альбомы с семейными фотографиями... Цыганков сразу же уехал. А потом перезвонил - мол, сейчас за вами вернуться не могу, подъеду утром.
Женя Путятинский так и не появился.
...31 октября встали в девять утра. Попили чаю. Лёня почистил яблоки, покормил коз. И тут приехал Родион. С каким-то Куксом. Кто это, никому не известно. (В приговоре он вообще не фигурирует.) Цыганков вообще был большим нахалом. Наркоман, бесцеремонный... он сразу пошел по дому: “Значит, так, папаша. Мы забираем машину, она будет в “Сказке”. Женя привезет деньги - заберет”. (Они с Куксом с собой привезли “прокрутки” - специальные приспособления, чтобы машину без ключа заводить. Родион ведь угонами занимался. Константинов, кстати, был его человеком - состоял в ОПГ автоугонщиков.)
Лёня сказал: “Я сюда не воровать приехал”.
Кукс тем временем поднялся на 2-й этаж. И тут мать Путятинского выпала из окна. Что там случилось, бог его знает. Может, она посмотреть хотела, что там с машиной делают, и сильно перегнулась через подоконник...
После падения сама она встать не могла. Лёня с Константиновым потащили ее в дом. Открыли дверь - и тут отец Путятинского выскакивает и бьет Лёню топором. Бьет насмерть: на голове образовалась рана длиной 15 см, плюс на ключице - шириной 5 см и глубиной 4 см. Леня упал с разрубленной головой, без сознания. В это время Цыганков, стоявший поодаль, выстрелил в Путятинского, который замахнулся топором и на него. Путятинскую убили уже как свидетельницу. (То, что все происходило именно так, потом подтвердила и баллистическая экспертиза. Т.е. выстрелы были произведены с дальнего расстояния, а Паршуков находился рядом с Путятинским, ударившим его топором, - прим. ред.)
Цыганков посмотрел на Лёню: тот неподвижно лежал в луже крови. “Всё, этот не жилец. Поехали!” Но тут Леня застонал, слегка пошевелил рукой... Цыганков уехал с Куксом, а Константинов поймал машину, отвез Лёню на квартиру знакомого, на ул. Богдана Хмельницкого. Думали туда привезти надежного врача, но не нашли его. Привезли другого. А у Лёни давление было уже 40/60. Жить ему оставалось минут десять. Вызвали “скорую”.
...Оперировал Леню врач-нейрохирург Юрий Иванович Охрименко.
А на второй-третий день Цыганков Лёню из больницы буквально выкрал. Там была куча милиционеров-охранников, Цыганков принес им банку красной икры, они ели. Лёня тихонько вышел из палаты. Они ему: “Что, ноги делаешь?” - “Ага”. Сел в машину и уехал.
Цыганков лечил его здесь неделю, потом вывез в Литву, там оплатил ему две дорогостоящие пластические операции. У Лёни ведь семь месяцев глаз не закрывался... Лёня был в Литве долго.
А через месяц после убийства Путятинских задержали Константинова. Он все начал валить на Лёню, про Цыганкова и Кукса ничего не сказал. Лёня-то был далеко. (Он, кстати, сам дал команду перед тем, как уехать: “Если Димку задержат, валите все на меня”.) А Родион здесь, рядом...
Потом Константинова посадили за угон автомобиля. В 2004-м он освободился. Родиона на свете уже не было - и Димка сразу же дал правдивые показания. Точнее, попытался это сделать. Но следователь Фрийович в прокуратуре его даже слушать не стал. Отправил.
...Лёня в Литве женился. Адрия, его жена, тринадцатикратная чемпионка Литвы по легкой атлетике, зарегистрировала с ним брак в тюрьме, когда он был в 2001-м задержан с пистолетом... А перед самой экстрадицией родила ему дочку, Колетту.
Своей вины в убийстве Путятинских мой сын не признал. Я ему верю. Но главное: как юрист, я вижу, что доказательств его вины в деле нет. Зато есть целый ряд очень спорных моментов.
Первое. В ходе предварительного расследования было установлено, что Путятинскому было нанесено не менее семи ударов твердым тупым предметом в область головы и тела. У Путятинской также обнаружены, кроме огнестрельного ранения, телесные повреждения.
На суде их не вменяли Леониду, т.к. на следствии Константинов не утверждал, что Путятинских бил именно Паршуков. Но... кто же тогда это сделал?!
Второе. Если Леонид, как утверждается в приговоре, принимал участие в перетаскивании трупов - все вокруг должно было оказаться залитым его кровью. У него ведь было артериальное кровотечение! Однако во дворе дома Путятинских кровь Паршукова не обнаружена, нет ее и на одежде убитых. Кровь Лёни найдена лишь в том месте, где он лежал.
Третье. Из первоначальных показаний Константинова следует, что Паршуков стрелял в Путятинских практически в упор, когда оба они уже лежали на земле. Однако судмедэкспертиза установила, что выстрелы были произведены с неблизкого расстояния.
Четвертое. Допрошенный в суде врач-нейрохирург Юрий Охрименко утверждал, что характер травмы, полученной Леонидом, в обязательном порядке должен был привести к потере сознания: “Наступает травматический шок, и человек не может совершать никаких действий”. Однако “свой” эксперт в суде заявил, что человек, получивший такую травму, может, оказывается, наносить удары, производить выстрелы, переносить тяжести... правда, при одном условии: “если не потерял сознания”.
На вопрос “Так мог ли Паршуков не потерять сознания, получив топором по голове и ключице?!” - эксперт ничего внятного ответить не сумел. А суд, естественно, счел, что “объективных признаков, подтверждающих факт падения Паршукова и потерю им сознания, <...> не имеется”.
Пятое. Целая куча разногласий в показаниях косвенных свидетелей. При этом суд берет во внимание только те показания, которые вписываются в концепцию обвинения. Так, допрошенные по ходатайству стороны обвинения свидетели Канаев и Лаптев заявили, что в ночь с 29 на 30 октября 1998 года они всю ночь пили в “Сказке” с Цыганковым, а в 11 часов утра 30 октября увезли его домой сильно пьяным. И что вообще с Родионом они “зависали” в “банкетке” частенько, а вот Леонида не знают - а значит, не имеют и оснований для оговора.
Но... Канаев и Лаптев - бывшие сотрудники милиции. Как сказала Юля, тогда жена Родиона, они действительно приезжали в “Сказку” раза два в месяц, чтобы “пожрать на халяву” в обмен на некие мелкие услуги Цыганкову. Но в “банкетку” их бы никогда не пустили, там собирались только самые доверенные люди. И потом - кафе закрывалось в 04.00. Персонал расходился, “Сказку” ставили на “тревожную кнопку”, а те, кто хотел продолжить отдых, перемещались в заведения, которые закрывались позже “Сказки”. Так что пить всю ночь Родион не мог. Да он и вообще не пил, так как плотно сидел на наркотиках!.. Его известные врачи - Тубалов и Аменицкий - тогда лечили.
Однако показания Канаева и Лаптева суд во внимание принимает - а слова других свидетелей, видевших Цыганкова в указанное время не в “Сказке” и не пьяным, считает “данными в силу дружеских и родственных отношений с подсудимым и заинтересованности в том, чтобы облегчить его положение”. При этом, однако, не привлекая их за лжесвидетельство!
Шестое. Повторяю, в приговоре даже не упомянут некий Кукс - а, между тем, на месте происшествия обнаружены отпечатки пальцев (в том числе на стекле окна, из которого вдруг выпала Путятинская) и отпечатки следов обуви, не принадлежащие ни Путятинским, ни Констинтинову, ни Паршукову... Скорее всего, их оставили либо Цыганков, либо Кукс. Однако ни следствие, ни суд этот факт даже не проверили.
Седьмое. Поздние показания Константинова, в которых он рисует реальную картину происходившего в доме Путятинских, суд отметает как недостоверные. Продолжая считать единственно верными его первые показания. Хотя сам Константинов сейчас утверждает, что оговорил Леонида, потому что дико боялся Цыганкова, от которого он, тогда двадцатилетний пацан из “бригады” автоугонщиков, зависел...
Заметьте: Константинов сделал признание в суде, на процессе! Это же вновь открывшиеся обстоятельства... Более того, он написал заявление на имя председателя Верховного суда России - и заверил его нотариально. Чтобы никто не подумал, что его вынудили...
...О различных “мелких” нарушениях УПК и упоминать сейчас не будем! (К примеру, работники прокуратуры обязаны были возбудить уголовное дело в отношении Путятинского по факту покушения на убийство, а потом прекратить его за смертью обвиняемого. В ходе предварительного следствия необходимо было провести ряд следственных экспериментов, очных ставок... судебно-баллистическую экспертизу и т.д., и т.п. Ничего этого сделано не было.)
- Мне жалко Путятинских, - продолжает свой рассказ Раиса Паршукова. - Они погибли из-за жадности своего сына. (Который, кстати, и сам где-то пропал. Есть сведения, что он жив и здоров - и обитает за границей. У него и кроме Лёни имелись кредиторы...) Но мой сын в этом убийстве не виноват. И срок в “девятке” он мотает за чужое.
Во время процесса, в перерыве, я подошла к адвокату Путятинских, Дзирланку (он когда-то был прокурором Риги) и сказала: “Вы ведь знаете, что Лёня не убивал”.
- Да, не убивал, - сказал Дзирланк, - но пусть скажет, кто убивал.
А как он может сказать, если ничего не видел - Лёня лежал без сознания...
Конечно, мы будем жаловаться. За своего сына я буду биться до последнего. Обидно: я всю жизнь честно служила Отечеству... и Лёня честно служил. Он из Афгана вернулся - три года по ночам кричал, кошмары снились! Может, Отечество предложило ему программу реабилитации? Или достойные условия работы? Восемнадцать лет лишения свободы - вот всё, что получил он от Отечества.
...Конечно, к словам Раисы Георгиевны можно отнестись скептически. Мол, “наказания без вины не бывает”. Но оказавшись в роли обвиняемых по уголовному делу, любой в нашей стране поймет: бывает. Особенно, если личность, попавшая в поле зрения правоохранительных органов, чем-то этим органам (или тем, кто за ними) насолила.
Фемида, конечно, слепа... но “неугодных” она чует. По запаху? Или, точней, по наводке? Сейчас это уже, наверное, не так важно, ибо очевидно другое - в отношении Паршукова сработала “презумпция виновности”. Увы, такое сегодня может случиться с каждым. И ведь случается.
В. Свиридова