Ностальгия по СССР - сегодня в нашей стране этот диагноз можно поставить каждому пятому. Кто-то, с тоской вспоминая комсомольскую юность, колбасится на “дискотеке 80-х” - или завывает на кухне про “виноградную косточку”... Кто-то - оплакивает навсегда утраченную “уверенность в завтрашнем дне”, а кому-то не даёт покоя романтика дальних странствий. (Ну, там... “снова между нами города, жизнь нас разлучает, как и прежде...” И вообще - “мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз”.)
“Дурак я, ваше благородие!”
Но наша “милицейская сага” - не “песня радио Ностальжи”. Это - рассказ о людях, благодаря которым Калининград очень долго был одним из самых спокойных городов, а наша милиция входила в число лучших в стране.
Да, конечно, случалось всякое. Но ведь в морском портовом городе, при наличии двух курортов, десятков воинских частей, а главное - уникальной истории заселения... “фейерверк” мог бы быть и покруче. А так... вспомните: и “стенка на стенку” у нас молодёжь не ходила, и танцплощадки были вполне приличными местами, и девушка, опоздавшая на последний трамвай, вполне могла пройти по ночным улицам и остаться целой... И детей в колясках у магазинов мы оставляли безбоязненно... и из-за “пятой графы” особо не ссорились... Парадиз, да и только!
Сергей Африканович Морсков, бывший начальник уголовного розыска и криминальной милиции Ленинградского района Калининграда, продолжает своё повествование.
- Всё начинается с подбора кадров. Вот, к примеру, взять начальника Калининградского УВД генерала Анатолия Щербакова. Легендарная личность. Про него многое говорили. И хорошее, и плохое. Но у него было три отличительных свойства: хорошая память, жёсткая требовательность к подчиненным и отвращение к тем, кто начинал перед ним лебезить. Он говорил: “О каждом работнике нужно знать всё: как он живёт в семье, как к нему относятся окружающие... Тогда будет понятно, чего от него можно ожидать и что с него спрашивать”.
Щербаков считал, что плох тот работник, который не отстаивает своего мнения. Это как в старом фильме (не помню названия)... белогвардейца одного офицер отчитывает, а тот повторяет: “Понял. Есть. Так точно. Дурак я, ваше благородие...” Так вот - Щербаков о-очень не любил тех, кто был готов в любой момент признать: “Дурак я, ваше благородие”. С такими угодливыми работниками он прощался без сожаления... Они про него, видимо, и говорили потом плохо.
Генерал Юрий Бычков (сменивший Щербакова на посту начальника УВД, - прим. авт.) был чуть помягче, но тоже требовал. Иначе - нельзя.
Украли золото, шубу и магнитофон
- При Александре Прокопенко (начальнике Ленинградского РОВД) пользовались особым уважением бывшие сотрудники, ветераны отдела. Их приглашали на юбилеи, на праздники. Да и в будни они частенько звонили, заходили - с предложением помощи, с советом. И никогда такого не было, чтобы старики нам сказали: “Вы неправильно работаете, вы что, ошалели?!” Наоборот, они всё время говорили, что рады: их сменили надёжные люди.
Руководство приглашало ветеранов проводить занятия с молодёжью, и это давало хороший результат.
Мне здорово помогал Николай Фёдорович Игнатенко. Он был уже на пенсии, но весь оперативный состав его знал, к нему все прислушивались. Секретов от него практически не было. Он выезжал на место происшествия, опрашивал свидетелей, разбирался в материалах уголовного дела, давал оперативникам указания - что нужно отработать, с кем встретиться; присутствовал на допросах, обучал, как с людьми разговаривать... Сам он, кажется, вообще ни одного грубого слова никому не сказал. И у него была жёсткая установка - максимально расширять круг опрашиваемых, умножать свидетельскую базу.
...Помню, была ситуация с кражей. Одна дамочка, жена моряка, заявила, что у неё из квартиры украдены золото, шубы, импортный магнитофон. Установили, что вещи были вынесены в отсутствие дамочки через окно. Николай Фёдорович пошёл с народом общаться - и через два-три дня рассказал, что один из сотрудников милиции, проезжая мимо дома потерпевшей аккурат в тот день, когда была совершена кража, случайно, из автобуса, увидел, как в окно квартиры спокойненько лезет мужик со сломанной рукой (в гипсе). Не торопится, не нервничает - как в своё.
У любовника рука в гипсе
- Стали выяснять - оказалось, у дамочки любовник имеется, из Гурьевска. Пока муж в море, кавалер в квартирке своей пассии тусуется... А за неделю до кражи он руку сломал и ходит в гипсе!
Мы - к нему. А он уже в бегах. Отработали личность - выяснилось, что во время нескольких квартирных краж “засветились” отпечатки пальцев этого жиголо. Плюс грабёж (он у девушки серёжки снял на трамвайной остановке). У его жены в Гурьевске изъяли несколько похищенных вещей. Его самого объявили в розыск.
Когда наш клиент об этом узнал (от жены), то позвонил в уголовный розыск, спросил, кто занимается его делом, и сообщил: “Вы меня пока не найдёте. Кражи - мои. Возьмите листок бумаги и записывайте. Я вам назову людей, которые очень жадные... И жить им на свободе не надо”.
И действительно назвал поименно всех, кому сбывал похищенное за бесценок! Всё сказал: имена, фамилии, адреса, кому что и за сколько продал... Про кражи сообщил - о которых в уголовном розыске ещё и не знали. Оперативники как из пулемёта строчили - записывали информацию.
- Ну а ты сам? - спрашиваем. - Приходи. Сделаем тебе явку с повинной.
- Не-ет, пока не приду. Задержите - значит, судьба. А сам не сдамся.
Проехались мы по указанным адресам. Все вещи изъяли. Одна женщина упиралась сначала: “Моя это шуба!”
- Ага. Купила ты её у того-то тогда-то за такую-то цену.
Тётка - в слёзы:
- Говорил он не, что Бог меня за мою жадность накажет, говори-ил...
В другом месте кольцо золотое у невесты изъяли - а ей его на свадьбу подарили. Вот на второй день после свадьбы оперативники и пожаловали...
А самого ловеласа-преступника вскоре задержали. Он после звонка в милицию вразнос не пошёл: ни краж, ни грабежей больше не было. Решил, видно, прогулять деньги, какие у него на руках оставались, и сесть.
А если бы Николай Фёдорович Игнатенко не запомнил такую деталь, как мужик с загипсованной рукой, промелькнувший в рассказе дежурного, до-олго пришлось бы искать преступника. Любовница его, кстати, на него совсем не подумала.
Взяточника - к прокурору
- А сейчас Игнатенко в РОВД не ходит. Учить стало некого - потому что учиться не хотят. О чем разговаривать?.. Всё изменилось.
В наше время, если кто-то кому-то из задержанных морду набил - это было ЧП. У моего заместителя В. Никулина кабинет находился на том этаже, где размещался уголовный розыск. 
Чтобы сотрудники в любой момент могли с ним решить какие-то вопросы. Доверие к нему у меня было абсолютным. Случается, заместитель только и думает о том, как бы тебе стул подпилить. Но у Никулина такого и в мыслях не было.
О взятках вообще не говорю. Мы и не думали об этом. Случись, наверное, что-нибудь в этом роде - так сами взяточника к прокурору бы отвели.
В каждое преступление углублялись. Брать сразу нельзя, надо отработать, собрать о подозреваемом максимум информации, чтоб не приходилось потом выбивать из него показания, пытаясь дефицит доказательств с помощью “психологического нажима” восполнить.
Вот много ли сегодня слышно о толковых участковых? А ведь это - основа основ. Кто, как не участковый, должен знать свою территорию как собственные пять пальцев? Чтоб разбудить его ночью - и он тут же выдал тебе всю необходимую информацию?! А Степан Бляшук, к примеру, на своём участке (у него был Московский проспект) знал каждую семью. Виноватых - наказывал, но зла на него не держали. Если он приводил в отдел задержанных - они шли за ним гуськом, как привязанные, по три-четыре человека. Не сопротивлялись, не убегали. Всё было четко по закону - и никаких обид.
Уважали его за порядочность и человечность. Если что на участке случилось - он подойдёт к одному, другому, третьему... и все ему расскажут, потому что доверие к нему было абсолютным. В любое время суток участковому открывали дверь. Даже среди ночи - без ругани, без упреков: мол, чего в такой час припёрся, до утра не мог подождать?.. “О, Степан Игнатьич пришёл!..” - даже если хозяин квартиры лыка не вяжет...
Охота на “актёра”
- Однажды Степан Игнатьевич установил личность преступника в течение пятнадцати минут! А ситуация была очень сложной: групповое изнасилование.
Молодая женщина сидела с мужем в кафе. Поругались. Он ушёл. Ждал её дома, а она всё не возвращалась. Он пошёл её искать. В кафе жены уже не было. Зная, что к ней пытались приставать четверо парней, сидевших за соседним столиком, муж обратился в милицию. Казалось бы, найти преступников нереально: шёл мокрый снег с дождём, собака след бы не взяла. Направления, в котором скрылась пьяная компания, утащив женщину, никто не знал. Муж запомнил только, что один из парней похож на популярного киноактёра.
...Подняли Бляшука. За четверть часа он вычислил, кто из местных жителей внешне напоминает киноактёра, узнал его адрес. Проверили: дома нет. Бляшук пробежался по соседям, установил, что у “актёра” имеется дача. Выяснил, где она находится. Поехали туда - и взяли всех четверых. Всё это время они “развлекались” с несчастной женщиной, насилуя её с особой жестокостью.
Когда вломилась милиция, они так изумились, что даже отрицать своей вины (дескать, жертва “сама захотела”) не стали.
...После Бляшука участок принял его ученик Алхазов. Он тоже всех знал - и все его уважали. Бляшука сейчас уже нету в живых: утонул. А кто участковый на Московском проспекте - сегодня вряд ли знают даже те, кто проживает на его участке.
“Комиссар Рекс” и мужик с ружьём
- Нет больше преемственности. Да и приоритеты в работе не те. Наши оперативники из Ленинградского РОВД - Есько, Любченко, Стражников, Киевский - как они работали! День, ночь, выходные, будни - для них значения не имело. Дежурный уведомил о совершении преступления - и они в момент разлетелись по местам. Лично ездили на вскрытие, дело изучали досконально, мельчайшие подробности помнили...
И это в то время, когда техника была “на грани фантастики”. В смысле, её у нас почти не было.
Помню смешной эпизод: пьяный хулиган поскандалил с женой, начал стрелять из двустволки, закрылся в квартире и сидит. Вооружённый.
Ну, выехала на задержание оперативная группа. Снайпера посадили... Постарались изолировать соседей, прохожих... Стали думать, как вскрыть дверь. Наконец один из сотрудников, Мялик, сообразил: вытащил из машины домкрат и начал эту дверь отжимать. Очевидцы потом долго судачили: мол, надо же, как наша милиция хорошо оснащена, даже специальное устройство для отжимания дверей имеется!..
А дальше - ещё смешнее.
Первой в квартиру пустили служебную собаку, чтобы она обнаружила преступника и “перехватила” его. За собакой влетело несколько наших работников. Собака промчалась по коридору на кухню, толпа сотрудников - за ней... А она с разбегу уткнулась мордой в миску с едой. И чем-то там захрустела. И пока ребята пытались понять, что происходит, мужик с ружьём стоял в центре комнаты. Мимо него все, оказывается, пролетели со свистом. Так что уложить он мог пару-тройку оперативников запросто. Но... наш “комиссар Рекс” покушал, а мужик сам сдался. Долго потом мы эту историю вспоминали.
Мордобойная программа
- Ну а сейчас... После смерти Киевского (и.о. начальника угрозыска 23 февраля 2001 года застрелился у себя в кабинете) все руководители подразделений уголовного розыска Ленинградского РОВД разошлись. Кто куда. И времени-то вроде прошло не так много, а ситуация стала совершенно иной.
...Это точно. Не зря ведь со времён римского права существует аксиома: важнее всего не жёсткость наказания, а его неот-вратимость. А если все подразделения правоохранительных органов увешаны нераскрытыми преступлениями, как рождественская ёлка - игрушками... какая уж тут “неотвратимость”? Тут уж скорей неизбежность. Нового преступления, порождённого безнаказанностью. И в этом замкнутом кругу можно сколько угодно “увещевать” задержанных, отделывая их по полной мордобойной программе и “назначая” преступниками - общая криминогенная обстановка от сих “оперативно-розыскных” и “следственных” мероприятий лишь ухудшается.
Ну а нашу “сагу” мы ещё продолжим. Потому что люди, работавшие в милиции прежде и ПО-ДРУГОМУ, этого достойны. А те, кто носит милицейские погоны теперь, должны знать: ТАК, как сегодня, БЫЛО НЕ ВСЕГДА. И, может быть, когда-нибудь ещё будет иначе...
О. Николаева