Скандал в Альбертине

В конце августа 1940 года профессорско-преподавательский состав Кёнигсбергского университета “Альбертина” обсуждал только одну новость: кафедру психологии должен возглавить... зоолог. Некто Конрад Лоренц, приехавший из Австрии.

- Ничего странного, - перешёптывались преподаватели. - Новый профессор - активный член национал-социалистической партии (НСДАП). Знаете, что он сам по этому поводу сказал? “Как естествоиспытатель и человек, мыслящий по-немецки, я, разумеется, всегда был национал-социалистом”.

- После таких слов мудрено не сделать карьеру, - покачал головой седовласый профессор.

- Ну и времена! - вздохнул его коллега.

- Бывали и хуже, - хмыкнул третий. - Вспомните лошадь, которую Калигула сделал сенатором!

Преподаватели пошушукались и разошлись. Протестовать никто не решился: не те времена. Совсем недавно из учебных заведений Германии выгнали всех “евреев, социалистов и либералов”. Нужно было быть осторожнее.

Припадки вождизма

Предшественник Лоренца профессор Арнольд Гелен был истинным арийцем и не симпатизировал социал-демократам, но место на кафедре потерял из-за сущей ерунды.

В университетской аудитории Гелен обсуждал вполне безобидную тему: нервная система человека. Однако среди студентов нашлись любители перевести любую дискуссию в политическую плоскость.

- Соответствует ли человеческая нервная система принципам “вождизма”? - задал вопрос светловолосый парень.

- Конечно, нет, - ответил Гелен. - Ведь в нервной системе мы наблюдаем совокупность множества различных структур. Все они взаимосвязаны, но ни одна не является доминирующей...

Аудитория затаила дыхание. “Вождизм” (фюрер-принцип) в Третьем Рейхе был одним из важнейших постулатов нацистской идеологии. Он лежал в основе всего, в том числе и естественных наук. Так считал сам Адольф Гитлер!

- Хотя, - Гелен криво усмехнулся, - этот принцип прекрасно работает при эпилептических припадках. Ведь они развиваются вследствие возникновения слишком сильных, аномально доминирующих нейронных разрядов в коре головного мозга...

На следующий день профессору пришлось уволиться.

Любитель животных

Конрад Лоренц родился в Вене, в семье преуспевающего врача. С детства мальчишка обожал животных, изучению которых он решил посвятить жизнь.

В 1933 году Лоренц защищает диссертацию по зоологии, а в 1936-м становится приват-доцентом Вен­ского зоологического института. Его любимым объектом исследования стали дикие гуси.

Тем временем над Австрией сгущались тучи. В 1933 году в стране был распущен парламент, отменены выборы, запрещены основные политические партии и профсоюзы, введены военно-полевые суды и концлагеря. Австрия всё больше походила на соседнюю Германию, разве что место расовой теории занимал католицизм.

Всего пару десятилетий назад гимназический учитель Лоренца, бенедиктинский монах Филип Хебердеи, подробно излагал своим питомцам теорию Дарвина - и ни школьное, ни церковное начальство не видели в этом ничего странного. Теперь же даже тема “сравнительное изучение поведения животных” попала под запрет.

В общем, Лоренц был не в восторге от власти.

Роковая ошибка

12 марта 1938 года Вермахт вторгся в Австрию. После этого состоялся плебисцит, на котором большинство граждан проголосовали за аншлюс - присоединение Австрии к Германии.

Лоренц вступил в национал-социалистиче­скую партию и продолжил заниматься наукой. Вскоре он стал родоначальником этологии - новой дисциплины зоологии, которая “изучала инстинкты животных, в том числе людей”.

Карьера Лоренца шла в гору, однако, попав в Кёнигсберг, он совершил непростительную для конформиста того времени ошибку - увлёкся учением Канта.

Надо сказать, что у нацистов кантианство было не в чести. Оно и понятно: большинство сторонников этого философского течения были либо евреями, либо придерживались социал-демократических убеждений. Либо и то, и другое вместе.

В общем, в “Альбертине” Лоренц продержался всего 13 месяцев. 10 октября 1941 года 38-летнего профессора неожиданно призвали в армию. Никакой военной подготовки известный зоолог не имел, поэтому его определили в госпиталь - простым санитаром.

Потерял сознание

Даже в полевом госпитале Конрад Лоренц не прекратил заниматься наукой. Пользуясь расположением главного врача, профессор принялся изучать человеческие психопатологии: истерию и шизофрению. Одновременно с этим он освоил профессию хирурга и получил должность младшего врача.

Летом 1944 года госпиталь Лоренца оказался в русском окружении под Витебском. Более недели младший врач пытался пешком пробраться к своим. Пытаясь пересечь шоссе, Лоренц попал под обстрел и был ранен в руку. Вконец обессиленный, он заснул прямо в поле. Разбудили профессора русские солдаты. Конраду ничего не оставалось, как сказать “Гитлер капут”.

Лоренца привели во фронтовой советский госпиталь. Раненых русских там было много, а врачей не хватало. Немецкий хирург взял в руки скальпель, не обращая внимания на собственную “царапину”. Оперировал он до тех пор, пока не потерял сознание и сам не оказался на операционном столе.

Человеческие выродки

В советском лагере Лоренц стал начальником целого госпиталя для военнопленных - на 600 коек. У руководства покладистый пленник был на хорошем счету. Лоренц добросовестно выполнял обязанности врача, научился говорить по-русски, исправно посещал занятия по “антифашистскому перевоспитанию” (позже он назвал это “сравнительным изучением нацистских и марксистских методов”), читал товарищам по плену научно-популярные лекции и участвовал в художественной самодеятельности.

Пользуясь самодельной ручкой и чернилами из марганцовки, Лоренц подготовил целый научный трактат: “Введение в сравнительное исследование поведения”. В своей книге профессор размышлял над природой агрессии.

Согласно его теории, ворон может уничтожить сородича одним ударом клюва, но в драке никогда не доходит до убийства - врождённые запреты не позволяют. Голубь не может сразить себе подобного одним ударом, поэтому не имеет “природных тормозов” и может до смерти замучить своего собрата.

- Легко себе представить, - размышлял Лоренц, - что произошло, если бы игра природы одарила какого-нибудь голубя вороньим клювом. Положение такого выродка, наверно, было бы совершенно аналогично положению человека, который только что обнаружил возможность использовать острый камень в качестве оружия...

“Стучал” на машинке

Осенью 1947 года началось возвращение немецких военнопленных в Германию Лоренц обратился к начальству с просьбой позволить увезти с собой рукопись. Ответ пришёл неожиданный: перепечатать текст на машинке и предъявить для проверки. Если цензура даст добро, один экземпляр можно будет взять с собой.

Большинство товарищей Лоренца уехали домой, а он усердно “стучал” на машинке в опустевшем лагере. Через несколько месяцев оба экземпляра были готовы, и один из них ушёл на проверку. Шли дни, а ответа всё не было и не было...

Тогда русский начальник лагеря взял ответственность на себя: он предложил Лоренцу дать честное слово, что его сочинение не касается никаких политических вопросов. Естественно, профессор слово дал, и его отпустили.

Лоренц был потрясён этим “неслыханным великодушием”. Позднее, вспоминая советский плен, говорил, что ему, видимо, повезло: сменив за три с половиной года плена 13 лагерей и отделений, он ни разу не столкнулся ни с масштабным воровством (означавшим для пленных неизбежный голод), ни с садизмом.

Нобелевская премия

Весной 1948 года Лоренц вернулся домой. Из плена он привёз рукопись, самодельную курительную трубку и двух живых прирученных в лагере птиц: скворца и жаворонка.

Профессор снова взялся за науку. Как и прежде, учёный занялся своими любимыми птицами. В 1973 году он получил нобелевскую премию. Умер Лоренц в Австрии в 1989 году в возрасте 86 лет.

А. Захаров