Сегодня мы продолжаем “сагу” о буднях угрозыска. Виталий Носков, проработавший сыщиком 26 лет, отнюдь не впадает в свойственное людям в возрасте заблуждение: дескать, в ИХ время и деревья были выше, и трава - зеленее... Он констатирует факт: советская милиция работала так, что книжка Ю.Н. Скомпского “Этика милицейской службы” не воспринималась как изощренное издевательство, несмотря на такие пассажи:

“<...> Сотрудник милиции должен быть горячим противником зла и несправедливости, поборником добра и правды, гуманным и человеколюбивым <...> Каждый сотрудник должен сделать всё, для того, чтобы понятие и представление о милиции у населения было связано только с честностью, культурностью, вежливостью и законностью <...>

Сотрудник милиции <...> всегда должен помнить о том, чтобы его действия, при всей строгости и решительности были безупречными, справедливыми и понятными населению” и т.д., и т.п.

- Сыщик - это творческая личность, - говорит Носков. - Талант от Бога! И волк-одиночка. Потому что все его действия направлены на РЕЗУЛЬТАТ. Поиск преступника невозможно спланировать, это всегда экспромт, но... основанный на знании психологии “криминального элемента”. И на работе с агентурой.

...Из изолятора временного содержания (ИВС) бежали три особо опасных преступника: два корейца и рецидивист Виталий Петров. Бугай под два метра ростом, весь в шрамах. Закрыли всех троих за грабежи, светила им очередная ходка... Они расшатали в камере деревянный настил (“шконку”), выдернули гвоздь и выцарапали раствор, на который кирпичи “лепились” друг к другу. Потом разобрали стенку и ушли в отрыв.

Но... воля к свободе была сильна, а тяга к женщине оказалась ещё сильнее. И в первую очередь Виталий Петров разобрал стенку в соседнюю камеру - и оттрахал сидевшую там девку. Получил удовольствие, но потерял время. Его и корейцев в условленное время ждали в заранее обговоренном месте на баркасе. Но не дождались. Баркас ушёл, а беглецам пришлось шхериться по квартирам.

Грабитель под кроватью

- Корейцы спрятались у своих на какой-то там фанзе, а Петров схоронился в больнице, в подвале. А у меня аккурат в это время в больнице лежал агент...

Надо сказать, осведомители у меня были идейные. Их не деньги привлекали, а другие материи: этот мой агент, к примеру, взял себе псевдоним “Доктор”. И сказал: “Лечить общество буду!” (Я им псевдонимы старался такие давать, чтобы им в удовольствие было!)

Так вот, “Доктор” этот был мужиком рукастым. И в больнице всё время “шуршал” по хозяйству: то сантехнику починит, то водопровод... Вот пошёл он в подвал, где душевые кабины были, чего-то там подвинтить. А там - Петров. Ка-ак от него шуганулся!

“Доктор” сразу въехал, в чём дело. Прикинулся своим в доску. Мол, ты чё, мужик?! Тебя щас здесь закроют, неделю без жратвы просидишь, околеешь!.. Давай ко мне. Ляжешь в палате под кровать, а я тебе еды принесу.

Петров обрадовался. Знамо дело, голод не тётка. Перебрался к “Доктору” под кровать. Тот ему пошёл за едой, а по пути - мне звякнул. Ну, понятно, под кроватью мы Петрова брать не стали, чтоб агента не “спалить”. Разыграли целую мизансцену: беглеца из-под кровати выкурили (мол, кто-то его увидел, ментам сообщил, щас заявятся) и взяли в другом месте. А до этого он успел “Доктору” проболтаться, где его подельники прячутся. Так что их тоже “приняли”, прямо на фанзе.

С пистолетом против танка

- Не меньше агента в сыскном деле важен хороший участковый. Это сегодня к участковым относятся как к чему-то неудобопонятному (дескать, ни рыба, ни мясо... Второй сорт!). А если вдуматься, участковый у себя на “земле” - это мини-начальник милиции. Дальше больше: Царь и Бог! Он и сыщик, и следователь, и прокурор, и судья... - всё в одном лице.

Был на Сахалине такой участковый - Гуляндин Геннадий по прозвищу Чапай. Личность легендарная. Лет под пятьдесят. Маленький, дохленький, но сила воли - железная. Служил он в поселке военного типа. Знал там несколько поколений. Все родословные своего “контингента” мог проследить!.. Авторитет имел неукоснительный. Однажды с пистолетом на танк полез.

...Служивые одной из воинских частей угнали танк. Накирялись и решили поехать по девчонкам. Да по пьяни не рассчитали маневра - снесли полхаты. К участковому - люди с воплями: “Спаси! Щас полпосёлка подавят!” Он и встал поперёк движения танка. “Механик” еле-еле успел тормознуть. А Гуляндин кричит: “Остановиться! Приказываю остановиться!” - и запрыгивает на броню. Те снова поехали, а он снял с себя гимнастерку, набросил на триплексы. “Танкисты” ослепли. Полезли наверх. Как только люк приоткрылся, Гуляндин первому служивому пистолетом по тыкве ка-ак врежет! Тот обмяк, Чапай его вытащил. Второй “вояка” сам сдался.

Потом, правда, Гуляндина осудили. Дескать, не рассчитал удара, слишком сильно “ошелопутил” задержанного. Получил Чапай условный срок, но - единственный в истории советской милиции случай! - условно осужденный, продолжал работать участковым. До самой пенсии. Потому что уникальный был кадр.

Вояки угнали молоковоз

- Однажды в городе пропала новенькая цистерна молоковоза. На участке Гуляндина. Мы в таких случаях даже на место происшествия выезжать не торопились: знали, пока собёремся, подъедем - он уже всех нашёл и расколол. Или идёт по следу и вот-вот задержит. И точно. Говорит Гуляндин: “Нашёл!”

- Где?!

- На военной базе.

А это - стратегический объект. Начальник базы потом будет нашим крупным военачальником. Сообщаем ему: мол, ваши подчиненные умыкнули цистерну, вернуть надо бы государственное имущество. Он реагирует вполне предсказуемо: “Не может быть!”

Чапай объясняет: “Очень даже может. Стоит она у вас вон там-то, уже под камуфляж покрашена. Лично видел. И даже ножиком свеженькой краски отколупнул - посмотрел, что под нею”.

Начальник: “Нереально! Ты что же, несколько рубежей защиты преодолел? Там, где, типа, твоя цистерна стоит - часовой стреляет наповал без предупреждения!”

...Проверили. Стоит, родимая. На боку - царапина, краска сколота, а под “камуфляжем” - жёлтенькое “молоковозное” покрытие. Чапай, получается, не имея спецподготовки, так прополз на объект, что его часовые, супер-”котики”, проморгали! Начальник базы прямо обалдел. И дар речи потерял от изумления.

Скандал, правда, быстро замяли. Под тем соусом, что армия у нас государственная и молоковоз тоже государственный - значит, произошла не кража государственного имущества, а вроде как бы его перераспределение...

Колючая проволока

- А то ещё был случай.

...Неподалеку от Поронайска, в сопках, есть водопад. На берегу похоронен японский генерал Квантунской армии. Красивое место. Рыба туда на нерест так и прёт. А там её уже ждут... Браконьеры. Ловят и потрошат - икрой интересуются. Рыба-то красная. Что икра, что мякоть - деликатес, и денег стоит немалых.

Чапай со своим внештатным инспектором задерживали как-то двоих браконьеров. Напарник Чапая погиб - полоснули его здоровенным ножом, которым животы рыбам вспарывают. Так Чапай обоих в одиночку взял! В люльку служебного мотоцикла “Урал” он поместил труп инспектора, одного “бойца” посадил за собой, а второму замотал руки колючей проволокой, привязал его к мотоциклу, и тот бежал за “Уралом” по сопкам...

Хотели против Гуляндина снова уголовное дело возбудить - за издевательство над человеком (браконьером), но не стали. Признали, что в данной ситуации у него других вариантов поведения как бы и не было. Разве только на поражение стрелять.

Дверь для “Нивы”

- А то ещё эпизод. Забавный.

Служебной машины Гуляндину не давали. Не положено. Он по случаю купил с рук бэушную “Ниву” и использовал личную “тачку” как служебную. (Это ведь теперь чаще наоборот происходит.) Автомобиль - “убитый”. Чапай, конечно, мужик мастеровитый, и “Нива” у него бегала, но видок у неё был ещё тот. И ремонтировать приходилось чуть ли не после каждой поездки.

А тут на Сахалин обрушился тайфун “Орчет”. Мощнейший. Снёс всё: дома, гаражи... даже старинные японские мосты, где один бык - 130 тонн веса.

Гаражи, кстати, на Сахалине в то время были на специальных полозьях. Люди ведь часто переезжали. Живет человек в бараке, потом освободилась чья-то комната в коммуналке (или в другом бараке, чуть лучше)... а через несколько лет, глядишь, квартиру получил - вот народ и перемещался. А гаражи за собой приходилось возить. Владелец подгонял трактор, цеплял гараж за трос - и трактор волок “коробку” на полозьях, как детские санки... А когда налетел тайфун, гаражи на этих полозьях понесло в океан. Вместе с машинами, мотоциклами и прочим скарбом, что внутри. Особо жадные владельцы хватались за полозья - типа, остановить - их уносило вместе с гаражом... Зря жизни лишались. Тем более, что всем, кто пострадал от “Орчета”, была выплачена страховка.

...Так вот, проходит какое-то время после тайфуна - и видим мы, что “Нива” Чапая начала преображаться. То у неё дверь, понимаешь, новая... то мотор заводится с пол-оборота, то ещё чего... Начали “колоть” Гуляндина: откуда дровишки? А он отвечает: из леса, вестимо... В смысле, нашёл в тайге гараж, застрявший среди кедров. Волной, видимо, принесло. А внутри - новёхонькая “Нива”. Выехать оттуда невозможно - дороги нет. Опять же, страховку хозяин за машину уже получил. В общем, Гуляндин воспринял гараж в кедровнике как заслуженный подарок судьбы - и потихоньку таскал детали. Но это, пожалуй, был единственный в его биографии “сомнительный” эпизод.

Преступник уже “сервирован к столу”

- Ну а мы продолжали работать. У нас в отделе было так заведено, что вся техническая и аналитическая работа (справки, отчеты, планёрки и т.д.) начиналась после 18.00. В четверть седьмого - оперативное совещание: “Что сделано за день?! Что планируется?” И вперёд, с песней. Так что домой я уходил в лучшем случае в десять-одиннадцать вечера. А по дороге всегда проверял “объекты” - такие, как рестораны “Бриз” и “Север”.

И вот однажды возвращаюсь домой. Ага, “Бриз”. Всё нормально. Агентессы работают: уже пьяных мужиков за гениталии держат... А “Север”? Ба-атюшки мои! В эротическом танце местный криминальный авторитет по кличке Тяпа поволок за куст Оксанку - подружку другого авторитета, Долгопола, парня дерзкого и судимого неоднократно. Ну, думаю, узнает Долгопол, на перо посадит и фамилии не спросит.

И надо же! Только домой пришёл - звонят. Тревога! Мол, убийство в ресторане “Север” - Тяпу грохнули, надо выезжать на место преступления.

- Давайте, - говорю, - машину.

- Ты чё, бл...дь, оборзел?! От соседнего дома на машине поедешь?

- В порт поеду, преступника брать.

- Какой, на х..., порт! Ты чё, не слышал, труп в ресторане!..

Объяснил вкратце ситуацию. Дали мне машину. Поехал я к Долгополу (он жил в районе порта). Нашли его дома. Лежал готовенький - в смысле, лыка не вязал. В прихожей я сразу осмотрел его куртку - кровь на обшлагах рукавов. Подхожу к Долгополу. Он спит в рубашке, на манжетах - кровь. В тумбочку сунулся - нож. В общем, понятые, протокол... всё, как полагается. Долгопола разбудили. Привожу его в отдел в наручниках.

Опергруппа ещё из ресторана не вернулась, с осмотра места преступления, а преступник уже “сервирован к столу”. А почему? Потому что контингент изучать надо. Кто с кем, зачем и почему... Кто с кем трахается, кто кого любит, а с кем, наоборот, враждует... Если знаешь, кто с кем из “контингента” какими ниточками связан, тогда и вычислить преступника - элементарно...

VIP-сынок и кровь

- Хотя иногда найти того, кто совершил преступление, и даже собрать доказательства его вины - ещё не самое сложное.

...Рядом с площадью в Поронайске был пятачок, где тусовалась молодёжь. И вот однажды обнаружился там труп старшеклассника с проломленной головой. На месте происшествия я нашёл брусок со следами крови и прилипшими волосками. Экспертиза доказала, что подростка убили именно этим бруском.

Мой агент Кентавр (ему ещё не было восемнадцати, поэтому официально я “подготавливал” его к негласному сотрудничеству. А реально - работал он в полную силу) сообщает: грохнул парнишку некто Горин, сын судмедэксперта. По местным меркам, папа считался VIP-персоной. Сынок был отвязный: участвовал в драках, устраивал поножовщину, “бомбил” элитные торговые базы (особенно привлекали его виски, икра и... мопеды). И всегда - при влиятельном-то папе! - выходил сухим из воды. То его от суда вообще отмазывали, то давали условный срок или накладывали штраф...

Я не сомневался, что и сейчас папенька за него заступится. Поэтому устроил целую операцию. Подвёл под Горина-младшего своего агента, который запустил информацию, что на одном из складов появились мопеды... ну просто атас!.. и охраны нет ни фига. Естественно, Горин клюнул. Пошёл брать - а там засада. Повязали его на складе, с поличным, вместе с дружками. Посадили в ИВС. Начали всех “колоть”.

Ну, родители, понятно, Горина принялись выводить из игры. А я подсадил в камеру к его подельникам агента, тот “прокачал” их на предмет убийства подростка: кто присутствовал в момент совершения преступления и т.д. - и подкинул им светлую мысль, что Горин-то вылетит белым лебедем на волю, а они - сядут. И тут я, с допросом. И уже совсем не насчёт мопедов. В общем, сдали Горина-младшего его дружки. А потом и он сам раскололся. И тут та-акое началось!

Приятелю его папы, начальнику следственного отдела нашей милиции Иглину, капнули; он примчался ко мне вместе с начальником милиции, забрали объяснение, принялись перекраивать...

И неизвестно чем закончилась бы эта история, но тут очень кстати приехала проверка из Южно-Сахалинска. А у них документы по делу - фиговые. Объяснение обвиняемого написано собственноручно, а подписи его и опера - нет (они же там, Иглин с сотоварищами, чего-то комбинировали, переписывали... опять хотели замять дело). Я доложил ситуацию. В итоге Горина-младшего осудили на девять лет, ну а меня Иглин возненавидел.

Сказали: ОНО убил

- Был у меня и “мистический” случай.

Агент Самурай - очень интересный, кстати, парень... Отец его был японцем, мать - кореянкой. Когда всех японцев с Южного Сахалина выселяли, этот как-то уцелел. Жили они в поселении через речку от города, среди “малых народов”... Сам Самурай был “продвинутым” - крепкий, выносливый, занимался спортом, учился в русской школе, выступал в ансамбле “Серебряные узоры” - танцевал, как шаман, в бубен бил... - и очень переживал за судьбу нивхов, айни, ороков, нанайцев и других коренных национальностей Дальнего Востока и Сахалина. Малые народы вымирают... У них вся жизнь - в рыбе, в оленях. Их сажают за браконьерство, а они даже понять не могут, ЧТО сделали не так... Самурай считал это неверным и несправедливым. Но не терпел, когда совершались убийства, или спаивание, или “подставы”... Так вот Самурай дал мне информацию: за 50 км от города, в тундре, на побережье, замочили мужика. Есть подозреваемый: ОНО.

- ?!

- Сказали: ОНО убил.

...Участок не мой. Но стало интересно, что за ОНО такое. Едем.

Зима. Ночь. Чёрное небо, чёрное море, звёзды величиной со сковородку, белая пустыня - побережье, и на горизонте - чёрный лес. И луна - здоровенная, не обнять... А вдалеке - чёрная точка на снегу. Дом. За тридцать километров виден. И - тишина.

Приезжаем. Избушка - “зимник”, три метра в длину, три - в ширину. В позапрошлом веке сколочена. Дверь открывается внутрь, чтобы можно было от снега откапываться... Окон, как таковых, нет: небольшое отверстие в срубе, чтобы ни волк, ни медведь не смог башку засунуть. Пол - земляной. Утрамбован как асфальт. Потолок блестит - весь покрыт сажей, мазутом (трубы-то нет, только дырка в потолке). Когда костер горит, вся копоть собирается наверху. И вот посреди всей этой красоты неописуемой лежит мужик на спине, руки раскинуты, в груди нож торчит. А рядом сидит ещё один - маленький, с бородёнкой, водку трескает.

- Кто такой?

- Оно.

- ?!

Оказывается, фамилия у человека такая. В документах записано: Володя Оно. Короче, признался он. Пили с дружком, повздорили из-за женщины...

Агент Зорро

- Там и вправду тётка была. Сначала я думал, в углу шкуры свалены - и вдруг она вылезла: страшная, лицо круглое, плоское, нос приплюснут... о, Господи!..

- Это ж наша первая красавица! - Володя говорит. - Луна!

...Посадили Оно. Из тюрьмы ему уже не выйти. Эти ребята ведь ничего не умеют: только песца-соболя бить и рыбу ловить. На зоне их “волки” сразу запрягают выполнять их “волчью” норму на лесоповале, тут же начинается туберкулёз... Одна радость, если удастся собаку поймать, разделать и съесть - против туберкулёза полезно. Но собаки случаются редко... Так и погиб, скорее всего, Володя Оно из-за своей Луны...

А вот и ещё история с трупом.

Как-то жителям одного подъезда показалось, что соседа долгое время не видать, а в подъезде, между прочим, стоит странный сладковатый запах. Они заявили в милицию. Я понял: имеем труп. Обычно в таких случаях мы брали “пятнадцатисуточников” - покойника выносить. Но тут, как на грех, всех “указников” загребли на сенокос, пользу приносить родному государству... Поехал я в один из местных притонов. Там у меня работал агент по кличке Зорро - супер-специалист! Внешне неприметный, зачуханный, с дефектом лица, он был виртуозом внутрикамерной разработки. При нём “быки” говорили о своем, не стесняясь. И даже не подозревая, что откровенничают в присутствии человека, который помог раскрыть десятки преступлений!

Кроме того, Зорро держал под контролем притоны. Так что мне надо было убить двух зайцев: дать “маяк” агенту - и найти “пятнадцатисуточников”, откосивших от сенокоса.

...Притон колоритный. Фанза японская, старинная... Шалман - человек шесть. Кто опийный мак курит, кто от бормотухи балдеет...

- Выходи, - говорю, - строиться. Есть работа непыльная. Перемещение тяжестей.

Труп на кухне

- Меня в Поронайске каждая собака знала, никто не вякал. А тут - незнакомец какой-то. Взбудораженный весь. На меня бросился. Ну, я его успокоил. Остальные его тут же сами задвинули: “Ты чё? Нам всем труба из-за тебя будет!” Спрашиваю: “Ты кто?”

Залётный, с материка, оказался. Приехал в рыбаки устраиваться, но то ли сам от судна отстал, то ли не взяли. Закрутился, деньги кончились, вот и забичевал. Он интересуется:

- Чего надо?

- Труп вынести.

- А сено косить не загонишь?

Со всех сторон шипят: “Да ты чё, Носков мужик конкретный, за базар отвечает...”

Взял я четверых. В том числе “новенького”. Он всё байки травил: мол, бывший десантник, служил на полигоне, крови повидал - море!.. (Зорро мой тем временем в уголке притулился и мне знак незаметно для посторонних подал, кого с ним оставить.)

Подъезжаем. Любознательный народ так и прёт: надо же! Менты с эскортом из бичей!.. На четвёртый этаж не подняться - лестница забита зеваками. Еле-еле пропихнулись. “Десантник” мой ломает дверь - ка-ак оттуда пахнуло разложившимся трупом!.. Зеваки из подъезда сломя головы повыскакивали. И на улице встали.

Смотрю: лежит на кухне мужчина. Следов насилия нет, в квартире чисто, никакой драки явно не было. Видимо, водички мужик захотел, закружилась голова, упал и ударился о батарею... А лежит давно, форточки в квартире закрыты, так что у него кровь загнила. Беру, как всегда в таких случаях, старое покрывало.

- Ну, группа захвата, давайте! Каждому по углу.

Зашли на кухню четверо. Выходят - трое. “Десантник”, - говорят, - спекся”. Смотрю: он на кухне рядом с трупом лежит. В той же позе. Я его по щекам похлопал, приподнял. Он на труп в упор глянул - ка-ак ломанул прочь из квартиры! Подъезд со свистом пролетел, на улице на толпу блеванул - зеваки врассыпную... В общем, с тех пор я “полигонщика” этого ни в одном притоне не видал. Отпрофилактировался он знатно. Ну а труп мне самому пришлось тащить - за четвёртый угол покрывала...

О. НИКОЛАЕВА

(Продолжение следует)